залепил форварду лондонцев в задницу мячом. Отскок был невероятно удачным для островитян. Мяч поднялся над штрафной и по дуге юркнул в ворота. 0:1. Такое вот начало матча.
Затем мы с соперниками, как на качелях, равнялись и выходили вперёд. Я забил наши второй и четвёртый мячи. Причём англичане мне чуть ноги не оторвали в борьбе. Еле оклимался в перерыв.
Концовка матча. Снова врываюсь в чужую штрафную и получаю тычок в спину. Взмахиваю руками, как поймавший смертельную пулю и валюсь на газон.
Ну, а что? Имею право!
Последняя минута основного времени. Счёт 4:4. Васечка бьёт пенальти. Топчется-топчется почти не двигаясь к мячу, потом подпрыгивает у мяча. Но вратарь не реагирует, тут Васечка с места бьёт точно под штангу. Яшин может быть и достал бы, но у англичан был на воротах не Яшин. 5:4. ПОБЕДА!
Глава 14
Любовь придаёт храбрости, вот только ума не прибавляет.
Жизненное наблюдение.
24 октября 1951 года. Милан.
Сборная Москвы улетела в СССР, а мы с утра выехали на поезде из Лозанны в Милан в следующем составе: я, Васечка, Аделаида и наш сопровождающий из органов майор Михаил Кочубей. Этот мужчина во время войны неоднократно показал свою преданность советскому строю и входил в абакумовский СМЕРШ. После ранения он стал ординарцем генерал-лейтенанта Селивановского, который, после недавнего снятия министра Абакумова, тоже полетел вниз по карьерной лестнице. Селивановский перешёл из зам министра в председатели комиссии по выездам за границу. Своего помощника Кочубея генерал пристроил сопровождающим в загранпоездки. Судьба многих других смершовцев была не такой радужной: вылетели из органов на гражданку и, хорошо если в милицию взяли с сохранением чина, а то и вовсе упекли по статье вслед за бывшим министром Абакумовым. Генерал Селивановский, чтобы откосить от следствия, лёг в "дурку", и, видимо, так хорошо сыграл безумие, что от него отстали, просто уволив на пенсию.
По дороге в Милан я травил бывшему контрразведчику спортивные байки, а он рассказывал свои, весьма похожие на правду. В 44-м он участвовал в задержании засланных убийц Сталина. У одного агента организации "Цепеллин" в рукаве пальто был спрятан минигранатомёт "Панцеркнаке" для совершения теракта против советского вождя. Короче, такой вот заслуженный работник контрразведки теперь был сопровождающим советской делегации за рубеж.
Аделаида, очевидно чокнувшись от любви, взяла отпуск на неделю в Венском университете, в котором она работала профессором филологии. Голубки всё время проводили вместе и если к помешательствам Васечки я уже как-то привык, то видеть профессоршу-герцогиню абсолютно счастливой дурой было выше моих сил. Они же из разных систем, на что они рассчитывают?
Аделаида ожидаемо сняла номер в нашей гостинице и только я Колобка и видел. Он даже вещи к ней в номер унёс.
Читаю в антикоммунистической газете "Коррьере делла сера", что в Милане начато проектирование строительства небоскрёба "Башня Пирелли".
Припоминаю, что именно на севере Италии в годы "холодной войны" свирепствовали радикальные "Красные бригады", давшие по началу перца антикоммунистическому правительству Италии и межнациональным корпорациям. "Красные" неопартизаны выбрали методом борьбы троцкисткий красный террор и, вскоре, верхушку движения составляли откровенные психи. Впрочем, большую часть терактов приписываемых "Красным бригадам" осуществили их неонацистские конкуренты(ЦРУ тоже поучаствовало в "итальянской кровавой бане"), но СМИ сваливали всё на "красных". Вот так можно извратить любую идею, поставив во главе движения сумасшедших маньяков.
А вообще-то мне нравится это итальянское демократическое общество с мафиозным оттенком.
Перед сном припоминаю, как получил девятый балл в миссию, а за восемь моих мячей в турнире Кубка Ярмарок, организаторы просто пожали руку на пресс-конференции, как лучшему бомбардиру турнира. Никаких наград, плюшек и дополнительных баллов. Впрочем, подходил президент мадридского "Реала" Сантьяго Бернабеу и предлагал переход в его клуб с крутой по этим временам зарплатой — пятнадцать фунтов стерлингов в неделю плюс бонусы за игры, голы и победы. Примерно такие же деньги получали звёздные шведы в "Милане".
Впрочем, как я узнал от одного футбольного эксперта из комментариев: в эти годы зарубежные игроки не могли участвовать в чужих чемпионатах. И этот чел даже на что-то там ссылался, посылая лесом несогласных. Ну, как говорится, пусть читатели сами определяются, могли игроки или не могли…
25 октября 1951 года. Милан.
Продолжаю каждое утро боксировать с тенью. Васечка же в это время, наверняка, борется с Аделой под одеялом. Ох, чую добром это не кончится.
Днём прилетела наша команда из Союза. Мы с Колобковым и Кочубеем встречали в аэропорту. Была середина рабочего дня, но впечатление такое, что весь город собрался у гостиницы. Повсюду огромные толпы. Несколько особо рьяных тиффози даже вскарабкались на осветительные столбы. Выходим из автобуса — десятки людей бросились к нам! Выхватывают спортивные сумки, объясняют знаками: дескать, давайте мы вам поможем донести. Скандируют: "Руссо! Сталин! Руссо! Сталин!". Такого ажиотажа я ещё нигде не видывал! «Торпедо» было первой советской командой, приехавшей в Италию.
В первый день пребывания нам устроили экскурсию к Миланскому собору Девы Марии и к замку Сфорца, стены которого похожи на Московский Кремль. Вместе с другими туристами мы оценили фреску Леонардо да Винчи "Тайная вечерня". На этом культурная программа команды была завершена. Оперный театр "Ла Скала" мы не увидели, зато увидели отбивные по-милански. Эти недорогие кулинарные шедевры очень понравились всей команде, а Васечка так и вовсе записал рецепт у поваров, хотя пока и не знал итальянского.
Посмотрели по телевизору местную гонку с автодрома в Монце. Визг тормозов при торможении с трёхсот километров в час до сотни забыть невозможно…
Адела была непьющей, поэтому Колобок испытывал острую алкогольную недостаточность, но, что удивительно, не прикасался к спиртному даже в отсутствие своей пассии. Вот она — волшебная сила любви.
Вечерняя тренировка. Стадион "Сан-Сиро" поражал своей огромностью. Пожалуй, побольше чем "Динамо" будет.
Из окон автобуса мы наблюдали за оскорбительным блеском лимузинов, на которых уезжали после тренировки звёздные миланские шведы.
Васечка вернулся из своих мечт на наш этаж и наезжает на Татушина, который попался Кочубею в самоволке у гостиницы.
— Я семь шкур с тебя спущу и голым в Африку пущу. Рифма устраивает? — спрашивает "молодого" капитан, у которого и у самого рыльце в пушку.
Боря, лениво отмахнувшись от наезда Васечки, рассказывает, как на улице засмотрелся на девушку и чуть не провалился в открытый канализационный люк, наступив на плечо работающему мастеру по канализационным делам.
Ну, вот умеют они влипать в истории… А может врёт?
Татушин купил перед залётом модный журнал и, насмотревшись,
