ее слова лились, как мед в уши.
Я улыбалась так широко, что посетительницу взбесило даже это:
– Я что-то смешное сказала?! – вопила она, а у меня не было страха. – Да ты хоть знаешь, кто я? Я здесь хозяйка!
Хозяйка? Подождите… Улыбка сошла с лица в тот же миг и женщину потешила моя реакция. Но на самом деле я просто присматривалась к ней. Да, шикарная. Да, богатая с виду. Но точно не мама Марка. Галину Степановну я знала очень хорошо. Приятная и милая женщина. Совсем не «понтовая», а вполне разумная женщина. Сочувствующая и щедрая. Может, предо мною мать Вики? Но… не перебор ли утверждать, что она тут хозяйка? Как минимум, половина ресторана принадлежит еще и Артему Владимировичу. Ну или Ярославе – его жене, без разницы. Да и какое бы теща имела отношение к бизнесу зятя?
– Я прошу прощение, – к нам подошел управляющий, – что стряслось? Могу ли как-то помочь решить проблему?
– Ты еще кто такой? Хотя, не важно. Вот эта нахалка больше не работает в моем ресторане. Только посмотри, что она мне принесла!
А что я принесла? Ее же заказ! Понятия не имела, что не так, но, честно, даже спорить не буду, а виновато приму свою участь.
Константин Андреевич бросил на меня тяжелый взгляд, я же пожала плечами.
Глава 24
– В вашем ресторане? – управляющий тоже уставился на женщину, она мгновенно оскорбилась – уперла руки в бока.
Будто мы тут все ее должны знать в лицо и бояться. Но раз посетительницу даже Константин Андреевич не узнал, то, о чем могла дальше идти речь?
И пока образовалась пауза, управляющий нагнулся ко мне и зашептал на ухо:
– Иди, Руслана, от греха. Я тут сам разберусь.
Ну я и ушла. Засела в комнате отдыха с мыслью, что теперь меня точно уволят. Я настолько упивалась сиюминутной радостью, что отмахивалась от всяких разумных мыслей.
Рано обрадовалась. И поняла это слишком поздно! Аж в тот момент, когда спустя долгое время в комнату ворвался Марк и моментально заключил меня в крепкие объятия.
Не была я готова из огня да в полымя! Ни морально, ни физически. Странно было чувствовать семи фибрами души поддержу мужчины. Искреннюю и бескомпромиссную. Желанную настолько, что остальное просто не имело никакого значения. Я забылась на мгновение: кто я, где я, что делаю!
Как из обычных объятий мы вдруг перешли на жаркий поцелуй, от которого пропала твердая почва под ногами?
И лишь когда я цепко ухватилась пальцами за плечи Марка, пришло осознание – мы делаем явно что-то не то! Но он продолжал отчаянно прижимать меня за талию к своему телу, а я не была настолько решительная, чтобы отстраниться. Ведь тогда бы все пропало: тепло, защита, страсть, что уже давно забурлила в венах.
Но в момент, когда Марк усадил меня на стол и переполз влажными поцелуями к шее, опомнилась. Охладила себя мыслью о Зимине и моим предательством. Ну просто мысли о Вике уже не волновали меня. Не трогали за живое, черт возьми! Сучка обдурила меня восемь лет назад, и я явно не та, кого должно заботить ее благополучие.
– Не надо… – хрипло попросила, ведь Марк не собирался задаваться.
Даже когда оттолкнула его, упрямо прижал меня снова к себе и полез за новым поцелуем. Но затормозил и на том спасибо.
И если я думала, что смогу отдышаться или хотя бы отойти – то крупно ошиблась. Зельман не позволил мне встать со стола, наоборот, он крепче схватился обеими ладонями за край столешницы, чем отрезал все пути отступления. Ну, супер… я и так не могла трезво думать, а теперь еще и дышать нереально. Воздух пропитался феромонами и продолжал сводить с ума…
– Меня уволили, поэтому… – тихо выпалила на что получила резкий отказ:
– Да что ты так зациклилась на увольнении! – прорычал мне в губы Марк и спешно добавил: – Тебя могу уволить только я или Новицкий. Но никак не его ополоумевшая мать.
– Она его мама?
Марк кивнул, а мне нечего было сказать. Я снова провалилась! Да без разницы, чья та женщина мама. Потому что у меня серьезные проблемы…
Да почему сердце как ошалелое срывалось в пляс на каждый вдох мужчины? Почему я как ополоумевшая все продолжала смотреть на его губы и грезить наяву?
– Не могли бы вы, Марк Станиславович, отойти?
Я подметила, что Зельман скривился от моего уважительного официоза. Ну, как б там ни было, у нас большая разница в возрасте – одиннадцать лет. Да и он мой босс, странно было бы звать его просто по имени.
– И не могли бы вы больше не… – он не дал договорить.
Приложил к моим губам палец, моя просьба так и повисла в воздухе неозвученной.
– Марк Станиславович? – он выгнул бровь, но, как мне показалось, закончил не ту мысль, которую хотел изначально: – я сделал ровным счетом то, чего ты и сама хотела.
После этого задорно подмигнул и спешно ушел. Да пусть я хоть раз сто желала целоваться с ним, но это же не значило, что мы должны продолжать в том же духе!
И дело теперь вовсе не в Вике. А во мне…
– Зашибись, Руся! – возмутилась сама на себя.
Давай, загони себя еще в большие неприятности, черт возьми. К моменту, как я вышла в зал, той женщины уже не было. И даже зная, что Марк остался в ресторане, у меня не поднялись руки напакостить. Даже если и делала бы я это исключительно ради себя.
В конце дня буквально выбежала из ресторана, но Макс как обычно опаздывал. Это, пожалуй, единственный его недостаток – теряет счет времени. Забывается, если увлекается работой или играми.
Было два варианта: ждать, или пойти на остановку. И только я собралась уйти от греха подальше… Как грех сам нашел меня:
– Поехали, подвезу тебя, – Марк бескомпромиссно схватил меня за талию и дернул на себя.
Хоть я и была в ступоре от неожиданности, но в ловушку не позволила себя загнать. Вовремя выставила обе руки и уперлась в грудь Зельмана прежде, чем впечаталась бы в нее. Но все равно наша поза со стороны явно могла показаться двусмысленной.
Хрена с два Марк выпустил меня! Он еще жестче вцепился пальцами в поясницу и надавил так сильно, что в любой момент мог сломить мое сопротивление. Оно уже трещало по швам…
Ну, я противилась, как могла. Наверное… Вряд ли
