то и нога была бы на месте!
— Ребятки, давайте я вам напомню, что за птицей к Артёму мы катались что бы развеяться от конструкторской деятельности. И в тот раз поехать за птицей предложил я. Еслиб я не предложил, то мы бы и дальше гайки крутили и ничего из этого бы не было. Каждый сам отвечает за свою жизнь. И если в ней всё происходит из-за тебя, то ты имеешь над ней власть и можешь что-то поменять. А если ты жертва и вокруг всё происходит по чужой воле, то и изменить ты ничего не сможешь. Так что нехрен тут сопли на кулак наматывать, я первые дни в истерике тут бился. А потом деда фронтовика привезли после операции. Без обеих ног. Он со мной мудростью этой и поделился. Говорит: «Сынок, а я сам хозяин своей жизни. У тебя одной ноги нет, а у меня двух. И чё думаешь, мне это жить мешает? Да не особо. Зимой на лыжах, летом на речке каждый день. Всё хорошо. Инвалидность она то не телесная, она в голове. Как только посчитал себя убогим, ну и всё, считай отжил своё. Многие телесно здоровые всю жизнь живут как инвалиды. А инвалиды живут как здоровые. Как себя настроишь, так и будет».. Вон, смотрите какие мне колёса подогнал генерал!
В углу стояла импортная инвалидная коляска, за спинкой прикреплена пара телескопических костылей.
— Так что всё нормально. Приспособлюсь, и жизнь наладится. Да будет немного по-другому, но будет! Если б вы меня дебилы не притащили сюда, то уже б ничего не было. Понимаете? Вообще ни чего! И друга бы у вас не было. Так что вы мне жизнь спасли, спасибо вам.
На этих словах произошел катарсис. Как будто загаженную грязью душу, хорошенько от отмыли и повесили на солнышко сушиться. Опять эти слёзы, только уже вперемешку с улыбкой, объятия, сбивчивые разговоры.
Через час зашла медсестра, коллективно выпросили у неё разрешения вывезти Пашку погулять. В дворике больницы было скользко, никто дорожки не посыпал разумеется. Но это позволило нам вдоволь покуражиться. Мы толкали Пашкину коляску что было сил, а набрав разгон Паша блокировал колёса и его крутило вокруг своей оси, как будто он дрифтит на крутой тачке. Смеялись как дети. Всё будет хорошо. По-другому, но будет.
Через пару недель Пашку выписали. И он порядком обиделся на меня узнав, что я хотел его куда-то пристроить. Сказал: «Хрена лысого ты меня сбагришь! Я один из родоначальников КБ, имею полное право дальше в нем работать». Не имею ни малейшего желания и повода спорить.
Пашку генерал поселил в одном из брошенных домов, неподалеку от Нади. Завезли ему дров, печку поставили. По утрам я заезжал за ним, и мы ехали втроем на работу. Сначала завозили Надю в управу, а мы с Пашкой ехали в КБ. Пашка каждый раз матерился от того, что улицы засрали так что ни на коляске не проехать, ни на костылях пройти, вечно говно какое ни будь под ногами скользит, то пакеты, то реальное говно извините за подробности.
Торговые центры призванные согреть людей реально стали разносчиком заразы. Внутри полы никто не мыл и грязь толстым слоем устилала ранее белоснежную плитку. Но это было не самым худшим. Жители ТЦ ведь должны куда-то ходить в туалет. А куда могут ходить десятки тысяч человек, когда канализация не работает? Умельцы сделали туалеты из окон, которые открывались по вертикали на себя. Сделали так что бы окно при полном открытии как раз было на уровне задницы в присяди, после чего человек делал своё дело и закрывал окно. Под силой тяжести дерьмо летело наружу. Как вы понимаете аромат стоял вокруг ТЦ аховый.
А еще отсутствие коммунальщиков и транспорта у них, послужило тотальному замусориванию города. Город фактически утопал в мусоре. Осенью летала листва, а сейчас в любое время года летают пакеты и прочий хлам. Из-за всего этого антисанитария была дичайшая, и болезни плодились пачками. Так и до чумы не далеко. Пашу это конкретно достало, и он подрядился возродить коммунальщиков и для начала вывезти весь мусор с улиц, после того как процесс будет запущен подумать, как починить канализацию, но по последнему пункту явно шансов никаких до запуска ГЭС.
Генерал дал свой одобрямс и выписал под начало Паши сотню дебоширов и уголовников, а к ним приставил охрану. И по первой они просто лопатами загружали мусор в грузовики и его вывозили на мусорный полигон. Следить особенно за этим процессом было не нужно, ибо охранники уже за всем следили. Поэтому Паша отправился на поиски строительной техники. Поставил на ноги вместе с механоидом четыре экскаватора, а вот с восстановлением мусоровозов возникла проблема, часть из них выгорела полностью, у второй части погорела проводка, и нужно было менять. Механоид в конечном итоге из сорока машин на ноги смог поставить пятнадцать. Что уже было мощно. Город потихоньку очищался. Хотя для полной очистки и потребуется месяцев пять, такие горы мусора одним днем не убрать.
Была у Паши мысль у торговых центов установить все биотуалеты какие удастся найти, но после обсуждения, решили отказаться от неё. Их придется по десять раз на дню вывозить для очистки от биологических отходов, так никакого бензина не хватит. Пока он оставался на заправках, но запас его не бесконечен.
А еще парадоксально вот что, чем лучше становилась наша часть города, тем чаще на нас совершали нападения наши соседи. Так Крест напал на казаков, успел ночью вырезать пол поселения, пока один из постовых не шмальнул в воздух. После чего начался кровопролитный бой. Крест ретировался и отступил. Казаки обратились к генералу за помощью о содействии. Прошли недолгие переговоры, решили, что нефиг выделываться. И Казакия вошла в состав генеральского округа. Туда перебросили около трех сотен человек. Но всё равно никто не чувствовал себя в безопасности. Оборонять многоэтажку это одно, оборонять частные дома, совсем другое. Перелез через забор, если собака не подняла хай, то твори что хочешь. А если и есть собака, то всегда её можно отравить, пристрелить, выпустить на свободу, где её непременно сожрут аборигены.
В текущей ситуации сокращать численность криминалитета мы могли только во время нападений оных. Если же зэки сидели в ЮЗах, то и сделать с ними мы ничего не могли, чтобы не зацепить десяток, другой мирных. Напряжение нарастало, многим уже было плевать на мирное население юго-западного, хотелось разбить эту шайку и жить тихо,
