— Надо переждать и дать буре затихнуть, — посоветовал он. — Проигнорировать все это — единственный способ погасить скандал, поверьте мне.
— Но в газетах нет ни слова правды! Могу я хотя бы попросить своего адвоката подготовить опровержение?
— Пустая трата времени, — невозмутимо указал Стенли. — Люди обычно верят в то, во что хотят верить, а заявление, которое вы желаете сделать, лишь подольет масла в огонь.
— Но это вредит моему сыну. Я должна что-то предпринять!
— Предположим, что это так. Но какие доводы вы приведете? — рассуждал он. — Что я не встречался с вами? Что здесь замешаны не вы, а ваша подруга? Даже если вы заявите об этом, пресса либо не поверит вам, либо начнет раскапывать, кто же эта подруга, и в конце концов докопается до Лилиан. А как же насчет ваших обещаний держать наши встречи с ней в секрете?
— В таком случае, может быть, для вас с Лилиан пришло наконец время определиться? — спросила Деби довольно резко.
— Это решает она, — ответил Стенли. — Послушайте, я должен идти. Мне необходимо успокоиться перед съемкой.
После этого неутешительного разговора Деби решила дозвониться до подруги, но та отказалась говорить с ней по телефону, опасаясь прослушивания. Они встретились в ресторане. Лилиан надела темные очки и широкополую шляпу, полностью скрывающую волосы и лоб.
— По твоему виду можно подумать, что это тебя травит пресса, — заметила Деби с недоброй усмешкой.
— Алекс сказал, что я не должна с тобой встречаться, пока скандал не затихнет.
— Алекс сказал! — воскликнула Деби с негодованием. — С каких это пор ты обращаешь внимание на то, что говорит твой муж?
— Все очень плохо? — спросила Лилиан. Деби показалось, что в ее голосе больше любопытства, чем сочувствия.
— Да, очень. Я никуда не могу выйти, папарацци таскаются за мной по пятам. Они суются в мой магазин, поджидают меня у дома, сопровождают меня даже на аукционы, куда я обязана ходить по делам своей фирмы. У Ронни в школе тоже все плохо. Хуже всего, что мне приходится расплачиваться за то, к чему я совершенно непричастна. Я действительно считаю, что пришло время вам со Стенли открыто во всем признаться. Я не могу больше так жить, я не вынесу этого! Мне однажды уже пришлось испытать подобное, когда они узнали обо мне и Арчибальде, но эта ситуация значительно хуже.
Тонкие ухоженные пальчики Лилиан катали хлебный мякиш.
— Я очень сожалею, Деби, — сказала она. — Но во всем виноват твой экс-жених, ведь это он общался с прессой. А каково Стенли? Он еле выдерживает съемки всю эту неделю.
— Вы с ним обсуждали ситуацию?
— Ну, что-то вроде этого.
— Что ты имеешь в виду?
Лилиан замялась, испытывая неловкость.
— Понимаешь, вся эта гласность, шумиха в какой-то степени отталкивает.
Деби непонимающе уставилась на нее.
— Ты имеешь в виду — отталкивает Стенли от тебя?
— Нет, наоборот. Мои родители будут возмущены. И потом, надо подумать о детях.
Лицо Деби потемнело.
— А как насчет моего ребенка? Это же из-за тебя ему сейчас приходится страдать, терпеть насмешки.
— Да, это ужасно. Но пока что я ничего не могу придумать.
— Значит, пока ты думаешь, все остальные пусть катятся ко всем чертям, так? — холодно спросила Деби.
— Понимаешь, я решила остаться с Алексом. Я не хочу с тобой спорить, но…
Деби вскочила, похолодев от гнева.
— У тебя не будет даже такой возможности! — И она покинула ресторан.
Приехав в свой магазин, она сразу же позвонила Арчибальду в офис. Но там ей ответили, что он еще не вернулся, так как из Канады решил заехать в Штаты. Деби беспокоило, что за время поездки Арчибальд ни разу не позвонил ей. Единственным свидетельством признания той ночи вдвоем служило наспех написанное им в аэропорту письмо, где он с восторгом вспоминал, что все было прекрасно, и обещал все серьезно обсудить сразу по возвращении.
Газеты пестрели новыми заголовками. Казалось, фантазия репортеров неистощима. Деби кипела от ярости. Она оставила Арчибальду сообщение в его офисе с просьбой связаться с ней сразу же после возвращения. Ей хотелось, чтобы о случившемся недоразумении он узнал от нее самой, а не из газет. Но прошло еще два дня, прежде чем она смогла наконец увидеться с ним.
В пятницу секретарь Арчибальда позвонил ей и сообщил, что тот приехал и готов встретиться с нею на следующее утро — это был день очередного свидания с Ронни — в парке у музея изящных искусств. Ее удивило, что Арчибальд не позвонил ей сам. Поблагодарив секретаря за сообщение, она пообещала прийти на встречу.
На следующее утро она вместе с Ронни вышла из дому, взяла такси и попросила отвезти их к музею. Арчибальд ждал их в парке на скамье с газетой в руках. Ронни с криком восторга бросился к нему. Арчибальд, схватил сына в охапку, радостно поздоровался с ним, а затем вручил ему модель самолета, которую привез из Канады. Деби с беспокойством наблюдала за ними. Арчибальд был поглощен общением с Ронни, на нее же едва взглянул. Он заговорил с ней лишь минут через пятнадцать, когда Ронни отвлекся на изучение модели.
— Ты оставила для меня в офисе сообщение о том, что хочешь видеть меня, — начал он ледяным тоном.
— Арчи, что случилось? Почему ты так разговариваешь со мной? — изумленно спросила Деби.
Их глаза встретились. Деби поежилась: его взгляд был жестким и непримиримым. Ей подумалось, что он опять собирается ее отвергнуть, как несколько лет назад.
— Что с тобой? Что случилось? — спросила она слабим голосом.
— Я читал газеты, — резко заявил Арчибальд. — Оказывается, у тебя связь со Стенли Крайсоном. — Он отвернулся, не желая смотреть на нее.
— И ты поверил этому? — спросила Деби внезапно охрипшим, чужим голосом.
Резко обернувшись, он посмотрел ей в лицо.
— А ты отрицаешь это?
Тягостное напряженное молчание повисло в воздухе. Деби прервала его резким смехом.
— Ты поверил! Да, да, поверил! Несколько бульварных газетенок напечатали историю, которую они высосали из пальца, вылив целую цистерну лжи, которой их кое-кто снабдил из чувства мести и затаенной злобы! И ты поверил этим лжецам! Ты даже не потрудился позвонить мне и спросить, правда ли это!
— Хорошо, я спрашиваю сейчас: это правда? Сердце Деби переполнилось обидой, горечью, яростью.
— Ах, так тебя это волнует! — злорадно бросила она в лицо Арчибальду. — Ну так знай: я проклинаю день и час, когда легла с тобой в постель! И я…
Она вскочила со скамейки. Ее лицо горело. Легкий ветерок разметал ее волосы, она подняла руку, чтобы убрать их с лица и заодно незаметно смахнуть с ресниц слезы. Нельзя допустить, чтобы он увидел ее слезы.
