– Я убью тебя голыми руками!
– Если ты герой, – крикнул я, – возьми меч. Или хотя бы топор.
– Теперь убивают голыми руками! – проревел он. – Знаешь как?
– Как? – спросил я тупо.
Он кивнул кому-то за моей спиной.
– А вон посмотри!
Я повернулся, серый камень холодно и недружелюбно подрагивал от рева. Чувствуя неладное, я хотел повергнуться, но страшный удар в спину швырнул на эту стену. Ударился лицом, в глазах заблистали искры, нос расплющился, а во рту стало горячо и солено.
Оглушенный, я сполз по стена на пол. Бок ожгло острой болью. Я слышал как от нового удара захрустели ребра. Меня снова швырнуло о стену, а потом страшные удары ногами поднимали меня в воздух, я тяжело бухался на каменные плиты, в глазах то вспыхивали фейерверки, то погружалось в чернильную тьму.
Сквозь хруст моих ломаемых костей я слышал победный рев:
– Дурак!.. Теперь бьют в спину!.. Теперь бьют... э-э-эх!.. и лежачего!.. Теперь бьют даже... у-у-у-х!... ээ-э-э-эх!... ногами!
Я увидел злорадный оскал этого чудовища. В поднятых руках мелькнул чудовищный молот, больше похожий на наковальню. Я видел с какой жуткой скоростью она вырастает, попытался уклониться, но избитое тело не слушалось, и страшный удар обрушился мне прямо в лицо. Я ощутил как железо крушит мне кости. Кровь брызнула горячими струями, боль была такая дикой, что я закричал, сквозь завесу крови увидел как чудовище, стоя надо мною, снова поднимает над головой эту железную гору. Из последних сил сдвинулся в сторону, тут же немыслимой силы удар сотряс каменное плато.
Рядом со мной жутко затрещало. Узкая трещина пробежала по камню. Изнутри пахнуло гарью, перегретым воздухом. Страшась свалиться в ширящийся провал, я с нечеловеческим усилием откатился еще, а чудовищный удар грянул, делая меня навеки глухим, в камень, слегка задев прядь моих золотых волос.
Загрохотало, край каменного обрыва обрушился в бездну. Я успел услышать как далеко внизу плеснула раскаленная лава, наверх выплеснулся оранжевый фонтанчик, спалив мне ресницы, и тут же исполинский молот грянул на то место, где я только что был.
Я все еще в отчаянии перекатывался к боку на бок, а властелин ходил следом, со злобным хохотом долбил молотом по камню, стараясь расплющить, как я плющил комаров. В его щелочках глаз я уже видел то широкое красное пятно, что останется от меня, но сейчас он наслаждался, видя противника беспомощного, сбитого с ног, с залитым кровью лицом,
Тело стало совсем тяжелым и непослушным. Разбитые губы стали как оладьи, изо рта кровь уже не текла, а выбрызгивалась широкими струями, рот у меня стал шире бегемотьего, в ушах звон оглушал, я уже не мог противиться, как вдруг удары прекратились. Я услышал страшный раздраженный рев.
Властелин подземелья все так же размахивал кулаками, ноги его тяжело поднимались и бухали в землю с такой мощью, что пол и стены вздрагивали. Я с трудом перекатился под самую стену. Сквозь широкую полосу крови, что заливала лицо, различил быструю тень. От рева воздух сминался волнами.
– Не... мешать... – прохрипел я. – Это... мой... бой...
Изловчившись, я перекатился через голову и вскочил на ноги. Тело кричало от боли, кости трещали и задевали друг друга изломанными краями. Зверь даже вытаращил глаза в удивлении, всхрапнул и бросился со всей дури, взревев оскорблено, глаза полыхнули гневом.
Я ударил кулаком навстречу почти вслепую, заорал от боли, лучше бы влупил в каменную стену, но властелин, к моему удивлению, вздрогнул всем телом, словно в него саданули торцом бревна.
Тут же его чудовищные лапы метнулись ко мне, меня больно дернуло за волосы, ибо я успел пригнуться, над головой тяжело грохнуло. Я не стал дожидаться, пока ладони разомкнутся и схватят снова, ему достаточно было опустить сомкнутые ладони, сейчас меня можно было бы придавить упавшим кленовым листком, но эти каменные плиты раздвинулись и пошли с грохотом сталкиваться как Симфильские скалы, отлавливая меня по всему помещению.
Выбрав миг, я нанес еще два сильных удара ему по корпусу. Второй удар заставил его согнуться в поясе, и моя усталая нога, словно получив приток сил, сама прыгнула вверх.
Хрястнуло, зубы клацнули, словно огромный пес ловил муху размером с лебедя. Широкая нижняя челюсть подпрыгнула. Властелин выпрямился, а я тут же, заставляя кричащее от боли тело двигаться как можно быстрее, ударил его несколько раз в живот, что качался на уровне моей груди.
Чудовище всхрапнуло, согнулось к моему удивлению, и я с наслаждением ударил ногой в тупую отвратную морду. Он отшатнулся. Я ударил с другой ноги, подпрыгнул и ударил снова, еще сильнее. Ступни ныли, но я чувствовал от злости и отчаяния прилив сил, чудовище вздрагивало, ошеломленное, а я бил и бил ногами в злобную тупую рожу, он начал пятиться, сотрясаясь от ударов. Я наступал, бил с поворота и с разворота, бил мощно, бил часто. Тяжелые губы наконец лопнули, выползла темная вязкая кровь, следующий удар расплескал по всей морде, крупные капли попали и на стену, где повисли как темная слизь.
Меня шатало, я чувствовал, что вот-вот упаду от изнеможения, но из последних сил наносил удары разбитыми в кровь кулаками, ногами, локтями, а когда властелин закачался и с грохотом рухнул навзничь, то подскочил и раздробил каблуком ему переносицу.
Хруст тонких костей, что впиваются ему в мозг, едва услышал, в ушах грохот от притока своей крови, затем колени подогнулись, я ощутил, что душа вылетает из тела как чистый голубь из разбитой вдребезги клетки.
Я чувствовал свое неподвижное как колода и тяжелое как горное плато тело. Под опущенными веками разлилась спасительная тьма, но слышно чье-то жаркое дыхание, затем горячий язык прошелся по лицу, залепил на миг нос, я сморщился, но чихнуть сил не хватило.
Волк обнюхал шею, грудь, озабоченно рыкнул. Я как мог расслабил полумертвые мышцы, чувствуя, что даже дышать тяжело, мои глыбы мускулов как могильные плиты стискивают пищащие легкие, сжимают печень, а внутренности пытаются выбраться наружу.
В горле все еще полыхало пламя. Если бы хлебнул воды, закипела бы, а меня разорвало бы как паровой котел. Смутно услышал как захлопали крылья, пахнуло перьями. На плечо мне упало холодное и тяжелое.
Не открывая глаз, я пошарил ладонью по камням, ничуть не удивился, когда пальцы нащупали кувшин. Отхлебнул с трудом, стараясь не двигать толстыми как подушки губами. В горле зашипело, однако в голове чуть прояснилось. Я сделал несколько глотков, удивляясь, что за зелье, вино вскипело бы быстрее воды. Тело расслабилось и занемело. Я раскинулся уже весь, равнодушный ко всем сокровищам и драгоценностям на свете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
