Лина посмотрела меню и слегка позеленела. Понятно, есть она не будет. Заказала яблочный сок и фрукты.
— Ты так с голоду помрешь, — заметил я. — Тебе теперь за двоих есть надо.
— Знаю, — застенчиво улыбнулась она. — Но не могу. Тошнит. Знаешь, я не хотела тебе про беременность говорить. Ты бы узнал только накануне. Я работать буду до последнего, уж поверь. Не подведу. И в декрете тоже сидеть долго не буду.
— Подожди, ты не о том говоришь, — остановил я ее. — Как такое могло произойти?
— Не знаю, — призналась она. — Мне врач сказала, что предохраниться на сто процентов невозможно. Два процента остается на беременность. Вот в них я и попала.
— Не ты, а мы, — поправил ее я. — И что делать думаешь?
— Рожать буду. А какие еще варианты? — в ее словах я услышал лед. — Аборт делать не буду. Даже не надейся.
— Как тебе такое вообще в голову могло прийти! — возмутился я. — Я что, дал тебе повод так обо мне думать?
— Нет, прости. Дети не всем мужчинам нужны.
— Я не все.
— Знаю.
— Я подумал, ты же карьеру хотела строить. Это хорошо. Если тебе ребенок будет в тягость, могу взять его себе.
— Что?! — она вскочила из-за стола. — Ты меня за кого принимаешь? Я рожу и откажусь от ребенка? Да ни за что! Я его уже сейчас люблю. И если уж на то пошло, обойдусь без алиментов. Ведь ты этого боишься?
— Я алиментов не боюсь. Я признаю ребенка, не переживай, прочерка в свидетельстве о рождении не будет. И буду помогать тебе растить его. Обещаю, — мне казалось, что я говорю что-то не то. Вообще разговор шел странно.
— Спасибо. Поддержка лишней не будет. Признаюсь, не ожидала от тебя такого.
— Почему? — удивился я.
— Ты вроде не праведник. Клубы, женщины. Поэтому и говорить не хотела, что забеременела. Зачем тебе ребенок от сотрудницы?
— Не стоит судить о людях поверхностно и по слухам. И это не просто ребенок от сотрудницы, это ребенок от тебя.
— А это не одно и то же? — вскинула брови Лина.
— Нет.
«Уж не знаю почему», — едва не добавил я. Да, это правда. Я до сих пор не могу разобраться в своем отношении к строптивой и принципиальной Лине.
Мы замолчали. Лина не стала уточнять, что со мной происходит. И это было хорошо. Мне нечего было на это ответить.
Она медленно ела виноград и задумчиво смотрела в окно.
— Можешь ругаться, но я рада, что у меня будет ребенок. И возраст уже поджимает. Да и просто не хочу быть одна.
— Почему я должен ругаться?
— Я же обещала, что не подведу с работой. Ты не сомневайся, я все успею, обещаю.
— Так не пойдет. Тебе нужно отдыхать, соблюдать режим. Я тебе оплачу все медицинские расходы. Найду хороших врачей.
— От этого не откажусь, — Лина благодарно взглянула на меня. — Сейчас в больницах все очень дорого. Анализы вообще кошмар сколько стоят. Думаю, может в районную перейду. Но там дикие очереди. Я сегодня утром сунулась и пожалела. В регистратуре простояла почти полчаса. Врача на нашем участке нет, каждый раз к разным врачам ходить — не дело. Просто голова кругом от всего этого. А в платной клинике врач у меня вроде хороший.
— Я найду лучшего. У моего ребенка все должно быть на высоте. Никаких случайностей, «вроде» и «может быть». Я обеспечу его всем необходимым, обещаю. Если чего-то будет не хватать — говори, не стесняйся. Я для ребенка сделаю все.
Взгляд Лины стал грустным.
— Ты чего? — я взял Лину за руку, но она ее осторожно выдернула и убрала под стол.
— Ничего, — Лина опустила голову и по ее щеке скатилась слеза.
Похоже, я сказал что-то не то? И как узнать, что ее расстроило? Она ж всегда молчит как партизанка.
Взял ее за подбородок, она не подняла на меня взгляд. Не хотела смотреть.
— Скажи мне, что не так? — все-таки заглянул ей в глаза, но она отвернулась.
— Ничего, все нормально. У беременных часто бывают перепады настроения. Так врач сказала.
Она не умеет лгать. Я это уже давно понял. И сейчас Лина просто не хотела говорить со мной. Так что же все-таки я ляпнул? Чем довел ее до слез? Я же обещал — позабочусь о ребенке. Они не будут нуждаться даже в мелочах. Что же не так? Да, женская психология для меня загадка…
На работу мы вернулись вместе. Я убедил Лину, что не собираюсь скрывать свое отцовство. Скоро беременность Воронцовой станет заметна. Путь сотрудники видят, что Лина под надежной защитой. И главное, пусть об этом знает Сонька. Довольно она над Линой издевалась. Больше я этого не допущу. Если теперь Шаронова хоть пальцем тронет мою Лину, я ее не просто уволю, я ее порву на британский флаг.
Глава 25. Лина
Арбенин проводил меня до дверей кабинета. Пока мы шли по длинному коридору, я ловила на себе удивленные взгляды сотрудниц. Хорошо, что они пока не знают о моем интересном положении. А то столько бы всего насочиняли. И большая часть этого была бы правдой. Однако слухи теперь поползут. От этого никуда не денешься. Но, похоже, босс хочет, чтобы все знали — он мой покровитель. Конечно, это неплохо. С одной стороны. А с другой — зависть может сильно подпортить мне жизнь в фирме.
Жаль, Игорь так и не понял, что меня расстроило. Но хорошо, что он рад ребенку. Даже не ожидала, что Арбенин будет так заинтересован в нем. А до меня ему дела нет… Я просто мать его потомка. И все. Ничем большим я для него не являюсь.
Но когда я думала об Игоре (а думала я о нем не переставая), то понимала — он для меня не просто мужчина, от которого я случайно забеременела. Я боялась признаться себе в том, что было очевидно. Жаль, но Арбенин этого не видит.
Не сомневаюсь, что босс окажет мне повсеместную поддержку, будет помогать не только деньгами.
Арбенин больше не скрывал своего интереса ко мне. Он часто заходил в отдел, интересовался работой. Я не возражала. Ведь в свидетельстве о рождении будет стоять, кто отец малыша. Так что какой смысл делать из этого тайну за семью печатями? К тому же босс — свободный человек. Ничью семью я не разрушаю. Я смирилась — пусть все знают.
Босс свое слово сдержал, и я теперь посещала лучшую клинику города. Все было оплачено наперед. Со мной носились как с писаной торбой, меня ждали, интересовались, все ли удобно, довольна ли я обслуживанием. Да, я была всем довольна.
И однажды в коридоре поликлиники я лоб в лоб столкнулась с Сонькой. Она, похоже, тоже шла на прием к гинекологу. По ее злобному взгляду я поняла, что она в курсе моей беременности. Видимо, информация просочилась из бухгалтерии. Ведь все счета оплачивались через нашу фирму. Мне показалось, Софья пришла ради того, чтобы убедиться в правоте сплетен. А может, у меня просто началась паранойя.
Возможно, Шаронова решила удостовериться, беременна ли я, и тоже записалась в эту клинику. А уж выяснить, когда я ее посещаю, — несложно. Златогорск — большая деревня, все друг друга знают. Так что нужные сведения, при наличии связей, добыть легко.
Софья прошла мимо с гордо поднятой головой и еще раз метнула в меня молнии из глаз. Сердце противно похолодело. Кто ее знает, что она может выкинуть? Уже наверняка по конторе поползли слухи о том, что я залетела от босса. Иначе зачем ему назначать меня начальником отдела и оплачивать посещение врачей? Да и вообще мы стали слишком много общаться на людях.
Неотвратимо приближался сентябрь. В воздухе уже пахло осенью. Ночи и утренники стали прохладными. Но дни по-прежнему оставались жаркими.
Меня стало тошнить меньше, и только по утрам. Так что днем я вполне могла есть. Поэтому как-то в обед пригласила свою дорогую подругу в кафе.
Мы давно не говорили по душам. Не было времени. Я старалась много работать, чтобы не срывать сроки заказов. Хотя Арбенин и пытался меня остановить, у него ничего не получилось. Я привыкла держать слово.
Денек выдался солнечный, но ветреный. Везде цвели астры — признак неотвратимо приближающегося Дня Знаний. Они вызывали у меня патологическую тоску. Только в первом классе я с радостью ждала первого сентября. До сих пор в ночных кошмарах вижу экзамены в школе. И я к ним, естественно, не готова. Просыпаюсь в холодном поту и радуюсь, что «школьные годы чудесные» давно остались позади.
