Ладно, поглядим, себя покажем. Особенно в своей рабочей одежде. Я же не переодевалась, хотела быстрее отделаться от неизбежного.
Дом, а точнее особняк, был новым, в два этажа, выстроен буквой Н, тем не менее, расположен в глубине красивого парка. Широкая подъездная дорога, выложенная тем камнем, что и мостовые в городе, доходила до широкого, веером, крыльца, на котором маялась в ожидании служанка. Я чуть не хихикнула, так и показалось, что сейчас раздался пронзительное — Мисс Скарлетт! — так этот вид напоминал мне кадр из фильма «Унесённые ветром». В сопровождении служанки прошла в дом.
Тут — то я крутила головой по сторонам, в королевском дворце и некогда было глазеть и не до того было, самим бы уцелеть. А тут… любопытно же! Холл был большой, но на мой вкус темноват, и перегружен лишними деталями. Слева была полуоткрытая дверь, похоже, в гостиную, увидела немного. Но ярко. Смело, однако. Далее был коридор, ведущий в служебное крыло, туда мышкой скользнула встреченная нами горничная. Прислуга одета как в доброй старой Англии — длинные платья, фартуки, чепчики на головах. У нас все демократичнее — платья у горничных чуть ниже колен, фартук только небольшой, чтобы можно было положить в карман, что — то для работы, волосы убирают только повара и при подаче еды в столовую.
Для поваров наши швеи сшили костюмы из хлопка — жакетик с коротким рукавом и свободные брюки. Вначале сильно стеснялись, теперь оценили удобство. Для работающих вне дома сшили рабочие комбинезоны из более плотной ткани, практичного немаркого цвета.
Горничная пригласила меня пройти на второй этаж в покои госпожи. Окей, мы не гордые, пройдем. Покои действительно были покоями. Нет, не так — ПОКОЯМИ!
Обилие ковров, громадная кровать под балдахином, высокие окна, плотно закрытые портьерами, туалетный столик, резные стойки и этажерочки. Мебель была темного цвета, резная, но при этом оставляя ощущение тяжеловесности. Ну что сказать? БоХато!! Апофеозом всего этого являлась дама, возлежащая в постели в ворохе подушек и подушечек, в сорочке с пеной кружев. Золотистые волосы небрежно разбросаны по подушкам, лицо имеем бледное и изнемогающее. В общем, классическая картина из Тургенева — Барыня изволят нездоровиться.
Мне все время хотелось плебейски захохотать, до того все было комично. Но я держалась, прям до героизма. Барыня, вопреки моим ожиданиям, была не старше тридцати лет на первый взгляд. Ухоженное лицо, нежная кожа, полуприкрытые как бы от невыносимой боли глаза, капризно надутая нижняя губка. Пена белоснежных кружев вокруг стройной шейки и золотые локоны довершали образ супруги терца.
Поздоровавшись, получила ответ тихим, задыхающимся голоском. Я представилась и спросила, где мне можно помыть руки? Тем же несчастным голоском хозяйка велела некой Мирке помочь мне.
Служанка проводила меня в небольшую комнатку, примыкающую к спальне госпожи. Оказывается, это был местный аналог санузла. Там стоял стол с тазиком и кувшином, в углу большая ванна, вроде бы медная, но утверждать не буду. В углу, за ширмой что — то было стыдливо отгорожено. Подозреваю, что местное подобие унитаза. На руки полили мне из кувшина, предложив мыло брусочком с резким сладким запахом. Ну, хоть так. Вернулась к пациентке, присела на предложенный стул с высокой неудобной спинкой. Да что у них тут у всех не стулья, а прямо пыточный агрегат. Мода такая?
Приступила к сбору анамнеза — что болит, где болит, как болит, как давно и прочая галиматья… Собственно мне это было без надобности, зато давало возможность занять надолго тиру Алиссию повествованием о своих невыносимых страданиях и не мешать мне. Пока она вещала, я успела просканировать даму.
Что можно сказать? Ну просто изумительно здоровая женщина! Незначительный спазм маленького сосудика в головном мозге вызван, скорее всего, тяжёлой духотой в комнате, это мы устраним при помощи инъекции спазмолитика (в задницу, чтобы жизнь малиной не казалась, и не было повадно врача придурью доставать!). Однако мой самый обычный тонометр и фонендоскоп вызвал у нее искреннее удивление и недоумение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А это что? И зачем? Вот Тесса Катрин всегда даст исцеляющее зелье и все проходило, несколько дней подряд приезжала ко мне лечить. Ах, если бы не Тесса Катрин, я бы уже погибла, наверное!
Ага, ты ещё для достоверности руку ко лбу приложи.
После сделанной инъекции мадам мэрша притихла, испуганно глядя на меня. Я мстительно велела служанке открыть все шторы и проветрить комнату, открыв окна. Мадам забилась под одеяло. Когда служанка отошла к дальнему окну, Алиссия тихо сказала:
— Тесса Анна — (вспомнила, как зовут), а то делала вид, что не может назвать меня по имени! — Я бы хотела купить у Вас те зелья!
— Не поняла, какие именно?
— Ну, те… — и она провела, как будто умываясь, рукой по лицу.
Ага, так вот для кого варились те омолаживающие эликсиры! Да не жалко, вэлкам! Я кивнула, согласилась отправить с курьером обратно, когда он повезет меня домой. На этом пора было откланяться. Я сухо сообщила цену моего визита, как не подходящего для страхового случая и цену эликсиров.
Судя по округлившимся глазам мадам, моя предшественница пользовала мэрскую супругу бескорыстно. Опять я влезла в какие — то подковёрные интриги. Но мешочек с требуемой суммой мне выдали. Пора было возвращаться домой. При выходе из дома я заметила, что и здесь нет никаких садовых цветов. Не принято здесь цветоводство или обычай какой? Надо будет у местных поспрашивать.
Продолжение.
Дома был нормальный кипеш. Кто — то куда — то спешил, от ограды раздавалось постукивание молотка каменщика — это Бор заканчивал ремонт ограды, теперь Коля заново установит охранный артефакт по периметру ограды. Ещё с утра Бор подходил с предложением замостить камнем дорожки в парке и во дворе. Варя магией подчистит землю в местах дорожек, а Бор уложит. И будет чисто на территории. Только камень надо заказать. Я поручила это сделать экономке, заказать камень на той же каменоломне, где брали камень для ремонта ограды. Представительство каменоломни было в городе.
Ещё я просила пригласить галантерейщика и сапожника. Они вскоре должны прийти. Парни заканчивали тянуть проводку в дом.
Тут, конечно, не обошлось без конфуза. Как всегда Колян отличился. Тянул провода, укрепляя их вдоль стены у потолка, решив проводку протянуть через служебный вход, там и до мед. крыла ближе будет. Стоял он на стремянке, сделанной из старого хлама из сарая. В этот момент мимо проходил один из скотников, который нес ведро с молоком после вечерней дойки. Хорошо, что только одно. И надо же было случиться — он споткнулся о брошенные на пол провода. Чтобы удержаться на ногах, ухватился рукой за стремянку. Если бы стремянка была из хороших досок, она бы устояла, но это был наш эконом — вариант. В результате стремянка не выдержала двойной нагрузки, затрещала и рухнула вместе с Колькой на несчастного мужика.
Именно эти вопли я и слышала, подходя к дому. Картина была весьма живописна — сидящий в луже молока перепуганный скотник, только молча открывавший рот и ничего не говорящий, громко вопящий за двоих Колька, пытающийся подняться с пола и каждый раз, поскальзывающийся на молоке и проводах, и хохочущие зрители. Митрич, утерев слезы от смеха, сообщил:
— Колька, ты балбес! Я же говорил, берите хороший материал, стремянка ещё понадобится. Да и провода так бросать нечего.
Видимых травм не было, поэтому я пошла далее по своим делам. Вначале заглянула на кухню. Там было тихо, мирно, пахло испеченным хлебом. Приготовление ужина подходило к концу, поэтому наши повара были спокойны и дружелюбны. Тильда отрапортовала, что ещё раз хлеб выпекли, все хорошо получилось, некоторое количество она отложила, чтобы раздать рабочим, на утро опару приготовили. Только пожаловалась, что трудно им управляться с готовкой и выпечкой. Может, взять кого — то отдельно на выпечку. Обещала ей подумать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Заглянула к швеям забрать свой заказ на раскрой, заодно попросила раскроить и сшить из черного трикотажа домашние брюки для наших мужчин, взяв за образец старые треники Митрича. Люсия, швея, согласно кивнула, Фиона явно дулась, непонятно почему, но молчала.
