В день четырнадцатилетия по традиции каждая из дочерей императора России становилась почетным командиром одного из российских полков. В 1901 году, после моего рождения, имя св. Анастасии Узоразрешительницы получил Каспийский 148-й пехотный полк. Свой полковой праздник он стал отмечать 22 декабря, в день святой. Полковая церковь была возведена в Петергофе архитектором Михаилом Фёдоровичем Вержбицким. В 14 лет я стала его почетным командиром (полковником), о чем мой отец сделал соответствующую запись в своем дневнике. До 1917 года полк официально именовался 148-й Каспийский Её императорского высочества великой княжны Анастасии пехотный полк. Конечно же, командовать мне тогда никто не дал - шла мировая война - просто такова была традиция.
Вместо командования полком, я, полковник Анастасия, стала патронессой госпиталя. Маменька с началом войны отдала под госпитальные помещения многие из дворцовых комнат. Она и старшие сёстры - Ольга и Татьяна стали сёстрами милосердия, меня и Машку сочли слишком юными для такой тяжелой работы, и мы стали патронессами госпиталя. Отдавали собственные (потом я узнала, что государственные и собственных у нас быть не могло, ибо мы нигде не работали) деньги на закупку лекарств, читали раненым вслух, учили их читать, вязали им вещи, играли в карты и в шашки, писали под их диктовку письма домой, а по вечерам развлекали концертами и телефонными разговорами, шили белье, готовили бинты и корпию. Потом в Тобольске я частенько вспоминала эти три года. Вспоминала Луканова, подарившего, мне свою визитку, частенько перебирала фотографии в своем альбоме.
Теперь, у меня тоже есть все шансы стать полковником, и получить полк - если не будут встречаться те, кто будет тыкать мне моей фамилией и моим происхождением.
Звук моторов изменился, и я проснулась. Что случилось? Кажется, прилетели и идем на посадку. Я плавно потянулась, чтобы толкнуть кровь в замерзшее тело, и повернулась к иллюминатору. Побережье. Франция? Голландия? Скоро узнаем - осталось чуть-чуть. Но почему нам не выдали парашюты? Или нас будут доставлять в Англию на вертолетах?
Но все наши вопросы остались без ответов. Не было даже традиционных "Десять минут оправиться!", и бегать в кустики (туалетов почему-то тоже не было!) пришлось быстро и практически хором - мальчики направо, девочки налево - мы использовали традиционную неразбериху, когда самолеты плюхаются на поле один за одним. К чему такая спешка и нервозность? Ведь выигрыш времени практически нулевой! А к краю поля уже выруливали колонны трехтонных, трехосных "Рено", на которых нас видимо отвезут к месту временного расквартирования. Отвезли. Но не туда, куда мы думали, а к морю. И сразу же приказали грузиться на десантный корабль.
Он стоял в небольшой бухточке у деревянного пирса. Стандартный танкодесантный "Помор-3-веди". Спаренная универсальная трехдюймовка в носовой части на полубаке. Там же две системы ракетного залпового огня "Горыныч" - стандартные модули - шестнадцатитрубные пакеты для шестидюймовых ракет. Четыре спаренных сорокамиллиметровых антиаэропланных автомата фирмы "Одерметалл" на кормовой надстройке. Два мощных дизеля, кажется по две тысячи сил и скорость около пятнадцати узлов. В носовой части аппарель для выгрузки бронетехники.
Именно на него нас и стали набивать, как селедку в бочке. Обозначили и командира. Не совсем поняла - на переход морем, или на всю операцию. Не из наших - пехтура. Маленького роста, и кавказской внешности, хотя фамилия Врангель. Он только стоял на мостике и хмурился, видимо от того, что ему достался такой неспокойный контингент - третий и четвертый курсы десантного училища - явно не сахар, и этот Врангель похоже, что об этом знал. Был и комиссар - суетливый еврейчик - Лев Захарович Мехлис - он все бегал по пирсу и пытался куда-то дозвониться, требуя какое-то прикрытие для нашего подразделения. Ну, ясно - из тех, кто никогда пороху не нюхал - всю мировую видимо в своем шинке разбавленной сивухой торговал, а затем красный бант нацепил, чтобы в семнадцатом рабочие и крестьяне не грохнули. Ну и мы начали над ним подтрунивать:
- Какое прикрытие товарищ комиссар? Мы же спецназ! Мы всех сомнем! - смеялись девчонки над Мехлисом, а он все бегал, подрыгивал, пытался куда-то звонить. Уже потом я поняла, что он был абсолютно прав, но тогда... тогда, нам казалось, что Лев Захарович, мягко выражаясь трусоват. И еще бы! Курсанты и курсантки четырех воздушно-десантных училищ старших курсов (третий и четвертый). Практически красные командиры. Две тысячи человек! Что и кто может остановить такую силу?
То ли нас слишком много было, то ли корабль был маловат - набилось и в трюма, и на палубе. Народ у нас был разный, и к морю отношение тоже было разное - некоторые его в первый раз увидели ( из деревень или какой-нибудь Сибирской глухомани) и восторга не испытывали. Из-за этого возникла "мода" на места в трюме. Ну а я - я на палубе вместе с сестрами. А вскоре гудок и отдали швартовые - курс на запад, к берегам Англии. По разговорам на мостике я поняла, что где-то часам к двум или трем дня по Гринвичу прибудем в точку высадки десанта.
О чем разговаривали в трюме я не знаю - у нас "палубных" разговоры скакали с одной темы на другую - то про новый фасон бюстгальтеров, визуально увеличивающих объем груди, то про предстоящий выпуск из училища и то, в каком ресторане его лучше отмечать, то про трусоватого комиссара, который продолжал чем-то возмущаться, суетливо бегая по мостику с биноклем и осматривая горизонт, то про то, почему же нам все-таки не выдали парашюты и решили десантировать морем, то снова про нижнее белье - узкие трусики - стринги, которые вот-вот начали входить в моду. А еще в желудках начинало непристойно урчать - без завтрака, без обеда - когда кормить будут? Или можно сухпай открывать? Кое кого мучил также вопрос гальюна - На танкодесантном корабле, количество гальюнов явно не соответствовало двум тысячам пассажиров, находящихся сейчас на его борту.
Наконец, впереди показался берег, и мы жадно всматривались в его очертания, выискивая с помощью оптических прицелов автоматических винтовок, предполагаемое место высадки. Некоторые даже заключали пари на этот счет. Погода, что называется шептала - теплый солнечный день, что удивительно для туманного Альбиона. Наблюдения за берегом были прерваны возросшей активностью экипажа - на корабле сыграли "боевую тревогу", и матросы, нацепив каски, и расталкивая стоящих на палубе побежали к носовой артустановке и системам залпового огня.
Не рано ли? Да и для чего? Ведь если нас перевозят на танкодесантном корабле, то это значит, что мы эшелон второй волны, и будем высаживаться на уже захваченное побережье, с подавленной или уничтоженной береговой обороной! Для чего весь этот цирк с тревогой? Ответом были огромные водяные столбы, взметнувшиеся впереди по курсу. В НАС СТРЕЛЯЛИ!!!!! Но ведь это запрещено инструкциями и наставлениями! Нельзя входить в сектора обстрела береговых батарей противника до их уничтожения и подавления! Что? Носовое орудие, развернулось в сторону кормы! Что происходит?
Все устремили свои взгляды назад. Корабль. Нас настигал корабль. Скорее всего крейсер - для эсминца слишком тяжелые орудия - если судить по размеру водяных столбов. Но откуда? И почему он стреляет по нам? Рявкнул сигнал ревуна, и наша трехдюймовая спарка дала залп в сторону корабля. В лицо ударило ударной волной от выстрела. Противник? Англичане? Но как же так? Где эскорт? Кто отправил корабль перевозящий десант... Так вот о чем надрывался комиссар Мехлис!!! Но как такое может быть? Кто отдал такой приказ? Ведь это же преступление!
Корпус нашего корабля затрясло - дизеля работали на полную мощность. Но это было тщетно - у англичанина скорость почти вдвое больше нашей. Снова ахнула носовая спарка, и снова рядом с нами взметнулись водяные столбы от вражеских снарядов. Недолет. Берет в вилку - перелет - недолет - накрытие.
- Ставьте дымзавесу - истошно заорал Мехлис на мостике, - Меняйте курс!
Умный? А нам было уже не смешно, а страшно. Сечас прилетит еще один залп и.... Или следующий. Четыре процента попаданий по статистике даже для плохих комендоров и больших дистанций. Каждый двадцать пятый снаряд наш!
-УРА-А-А-А!!!! - заорали на палубе, заметив, что один из наших снарядов достал англичанина, разорвавшись где-то между его труб. Но сколько нужно всадить трехдюймовых снарядов в крейсер, чтобы пустить его на дно? Он ведь больше "Штандарта" - тысяч десять не меньше!
- Химическая тревога! Одеть противогазы! - заорал Мехлис, заметив, что на корме повалил дым. Ну ладно - комиссар говорливый, а командир? Почему этот Врангель молчит как рыба об лед? Почему он только побледнел, и тупо стоит на мостике? Ведь нас сейчас потопят - нужно готовить спасательные средства, которых... Которых от силы хватит человек на сто - штатная загрузка танкодесантника! Тысяча девятьсот останутся без плотиков! Господи, у нас даже спасжилетов нет!
