– У него есть имя? Ведь его так и не крестили? – тихо спросил Уилл.
Такого вопроса Джулия ожидала меньше всего.
– Его нарекли Александром. Такое же имя было у моего отца, – запинаясь, ответила она.
– Александру здесь всегда будут рады, – сказал Уилл и встал рядом с ней. – Вы знаете, рядом с кем он здесь лежит?
– Нет.
Уилл не станет настаивать на том, чтобы крохотный гробик зарыли на темном сыром участке, где покоятся самоубийцы и жертвы других трагедий.
– С моим братом и двумя сестрами, – подсказал Уилл. Джулия заметила, что он ухватился за край усыпальницы сэра Ральфа. – Смерть троих детей после моего рождения обострила отношения между родителями. – Уилл криво усмехнулся. – Конечно, эти отношения не заладились с самого начала. Они становились все хуже и хуже. Родители часто кричали друг на друга. Третий ребенок, девочка, родилась не от моего отца… во всяком случае, так он утверждал. Можете представить, какая атмосфера царила в семье.
– Бедняжки! – воскликнула Джулия.
– Малыши?
– Разумеется. Ваша мать потеряла столько детей, а ваш отец… Он тоже потерял двоих детей, затем родители уже не могли понять или утешить друг друга, иначе дела не приняли бы столь скверный оборот.
– Вы уже стали специалистом по брачным отношениям? – резко спросил Уилл. Наверное, он вспомнил, что до него у Джулии был любовник. А может, он опасался, что она поступит так же, как и его мать, если станет несчастной?
– Нет. – Тут Джулия увидела боль в его глазах. Как трудно, наверное, было расти в семье, где царили гнев и вражда. – Нет, но я могу догадаться, что чувствовала ваша мать. Если ей не с кем было поделиться, она, наверное, переносила потерю детей гораздо тяжелее. – Джулия пыталась говорить ровным голосом и не показать, как ей приходится трудно.
Уилл отвернулся и уставился на место упокоения своего давно усопшего предка, затем снова взглянул на нее, будто обдумывал ее слова и только что понял их смысл.
– А вам тоже было не с кем поделиться, ведь так? Даже если Делия вела себя порядочно, вы ведь догадывались, что в глубине души она обрадовалась, когда Генри не лишился права наследства.
– Это правда. – Джулия улыбнулась через силу. – Я справилась со своим горем. – Так или иначе. – У меня не было иного выбора.
– Вы могли избежать этого, – грубо заметил Уилл. Его сердитый голос встревожил Джулию больше, чем любая нежность. – Проклятье, я не хотел довести вас до слез. Джулия… – Уилл обнял ее, и после его возвращения домой она впервые почувствовала, что он не желает ничего, кроме как успокоить ее. Одной рукой он прижал ее голову к своему плечу. – Может быть, будет не так уж плохо, если вы сейчас поплачете. Вам удалось выплакаться, когда это случилось?
Джулия покачала головой, боясь, что расплачется, если заговорит.
– Тогда не сдерживайте себя. Поплачьте по первому ребенку нашего брака.
Джулия всхлипнула, затем дала волю слезам. Уилл привлек жену к себе, гладил ее по голове и шептал слова утешения.
Он не знал, как долго они так простояли. Наконец слезы иссякли, Джулия подняла голову и посмотрела Уиллу в глаза:
– Благодарю вас.
Джулия почувствовала, что у нее слипаются ресницы, ей захотелось шмыгнуть носом. Наверное, он стал красным. Перед его фрака потемнел, пропитавшись ее слезами.
– У вас есть носовой платок?
– Конечно. – Уилл осторожно усадил Джулию на скамью, достал из кармана большой квадратный платок, затем отошел и стал рассматривать памятники.
Джулия привела себя в порядок, как могла, и обнаружила, что вот-вот расскажет о своих опасениях. Раньше ей казалось, что она никогда не осмелится сказать ему об этом.
– Уилл, что, если такое произойдет снова? Что, если я не смогу подарить вам наследника?
Он подошел и сел рядом с ней, сцепил пальцы рук и опустил их на колени. Казалось, он пристально изу чает орнамент на подушечке для сидения.
– Надеюсь, этого не случится, – успокоил ее Уилл после небольшой паузы. – Мне не хотелось бы видеть, как вы страдаете. Но если такое произойдет, тогда наследником станет Генри или его сын. Но это ведь не конец света. Не думайте о плохом. Выйдем отсюда, иначе вы простудитесь. Здесь точно в леднике. На улице стоит чудесная погода.
Они вышли из часовни, взявшись за руки, и в душе Джулии зародилась слабая надежда. Уилл догадывался, какое горе она пережила, понимал, что ей необходимо выплакаться, понимал, что ее следует утешить. Он с участием отнесся к тому, что Александра похоронили в склепе. Джулия отдавала себе отчет, какие страдания ему принес несчастливый брак родителей.
– Уилл, вы догадывались о том, что происходит? После того как умерли ваши брат и сестры?
– Догадывался? Я ничего не понимал. Мне лишь сообщили, что я единственный сын, поскольку мой брат умер. Поэтому я должен стать достойным бароном Дерехемом, ибо другого выбора просто нет. Родители мне ничего не сказали о маленькой девочке, которую отец не признал своим ребенком. Об этом я узнал, когда случайно услышал разговор двух горничных. Мне хотелось бы, чтобы у меня был брат, – добавил Уилл монотонным голосом после небольшой паузы. – И маленькие сестры. Я спросил своего учителя, что имели в виду горничные, назвавшие одну из девочек побочным ребенком. Он мне все объяснил. Потом меня наказали за подслушивание.
– Какой позор! – Вне себя от такого отношения к несчастному, сбитому с толку малышу, Джулия забыла о своей печали. – Им следовало сказать вам правду, всю правду, но ласково, чтобы вы могли все понять.
– Это дела давно минувших дней, – ответил Уилл и пожал плечами.
Они шли молча, и Джулии показалось, что напряжение между ними чуть спало. Справа показались крыши фермы, и Джулия вспомнила, что работники заложили фундамент для расширения конюшен и приступили к возведению стен. Поскольку доставка лошадей ожидалась в ближайшее время, Уилл в целях экономии времени решил ограничиться одноэтажным деревянным зданием. Разумеется, он отдал такое распоряжение, не предупредив ее.
Теперь, когда они возвращались из церкви, видно, настало время упрочить близость. Ради этого следует не настаивать ни на чем, а проявлять внимание друг к другу.
– Я с удовольствием взглянула бы на новые конюшни. Похоже, они очень хорошо получились.
Уилл изменил направление и повел Джулию к ферме.
– Разве вы еще не осмотрели их?
– Вы дали ясно понять, что не нуждаетесь в моем вмешательстве, – сказала Джулия игривым тоном, но почувствовала, как напряглась его рука.
– Мне жаль, что вы так думаете, – ответил Уилл. – Однако хозяином может быть лишь кто-то один. Иначе слуги и работники не поймут, кому подчиняться. А хозяин здесь я.
