Достойную пару Клодии-Лесбии представляет царственная проститутка, давшая имя всему роду – Валерия Мессалина, супруга царя Клавдия (10 до н.э. – 54 н.э., император с 41 г. по н.э.). Это прототип прирожденной проститутки, по отношению к удовлетворению одновременно своей жадности к деньгам и самой развратной нимфомании. «Самая похотливая и самая развратная женщина», как выразился о ней Кассий Дио.
«Остальные животные, – говорит Плиний Старший (ок. 24-79), – имеют чувство меры в совокуплении, человек же – почти никакого. Мессалина, супруга царя Клавдия, которая победу в этой сфере считала величественно-царской, вступила в состязание с самой известной в то время продажной проституткой и превзошла ее, так как в течение 24 часов имела 25 сношений».
Кассий Дио и Аврелий Виктор (IV в.) сообщают, что в особой комнате при дворце, «комнате для наслаждений», Мессалина продавалась сама и продавала других знатных женщин, даже в присутствии их мужей. Постепенно она пришла в состояние ди-онисьевского опьянения, которое со свойственной ему чудесной манерой описывает Тацит (ок.58 – ок.117): «Мессалина между тем пировала, более развратная в своей роскоши, чем когда-либо. Так как была уже поздняя осень, в доме подражали сбору винограда. Тиски выжимали, чаны текли, а подле них, опоясанные шкурами, плясали женщины, точно приносящие жертвы, или бешеные вакханки. Она сама с развевающимися волосами, размахивая жезлом Вакха, и рядом с ней Силий, в венках, расхаживали на котурнах, откинув назад головы, а вокруг них раздавался веселый хор».
В тесной связи с таким дионисьевским опьянением и самозабвением находилась также и развращенная проституция Мессалины. Она не гнушалась даже посещениями публичного дома, описанием которого мы обязаны Ювеналу:
Послушай, что Клавдий
Претерпевал.
Как почует супруга, что муж почивает,
То, дерзнув предпочесть палатинскому ложу рогожку,
И ночной башлык августейшая взявши блудница
Тотчас уходит, с собой одну лишь взявши служанку,
И под светлый парик волоса свои черные спрятав,
Входит она в вертеп, от тряпья устаревшего душный,
И в пустую отдельную клеть. Там она предстояла,
В золоте грудь – нагишом, под именем ложным Лициски,
И казала твою, благородный Британик, утробу;
Тут поцелуями встретя входящих и требуя денег,
Навзничь лежала она и многих вкушала удары.
А когда уже дев своих распускал содержатель,
С грустью она уходила, но что могла, хоть последней
Клеть запирала, еще горя раздражением страсти
И утомясь от мужчин, уходила еще не насытясъ;
С закопченым лицом в дыму нечистом лампады,
Грязь вносила она и запах вертепа в чертоги.
(Пер.А.Фета)
В купленной в 1770 году Фридрихом Великим коллекции барона Филиппа фон Стоша имеется камея, на которой изображена ненасытная половая страсть Мессалины. На одной стороне изображена женщина, сидящая под деревом перед небольшим храмом с геммой Приапа. На другой стороне – улитка (символ похоти), окруженная семью мужскими членами, между которыми расположена надпись «Invicta» (Непобедимая), указывающая на ненасытность коронованной проститутки. Вверху написано имя Мессал(ина), внизу – Клод(ия).
Кроме рассмотренных трех больших категорий античной проституции, остается еще рассмотреть последнюю, весьма обширную группу: детскую проституцию. Но более целесообразно рассмотреть ее в главе об античной торговле девочками и мальчиками, с которой она тесно связана.
ТОПОГРАФИЯ АНТИЧНОЙ ПРОСТИТУЦИИ
Интенсивная городская цивилизация древности создала вполне определенную топографию как оседлой, так и бродячей проституции, во многих отношениях сохранившую свои основные черты и по сей день и позволяющую, особенно в средние века, ясно проследить влияние древней эпохи.
Значительное число античных борделей расположено было на окраине города, у городской стены, часто даже за стеной города. В этих пустынных и отдаленных местах устраивались обычно низшие бордели.
Другая часть проституции, напротив, открыто населяла большие и людные центры, поблизости от которых всюду можно найти следы ее существования. Это равно относится как к оседлой, так и к бродячей проституции. Те части города, в которых находились главные магазины и проезжие улицы, места расположения больших увеселительных заведений или заведений для отдыха и гигиенических целей (променады, театры, цирки, бани, бега, гимназии) были одновременно и центрами проституции.
Соответственно своему священному происхождению, вначале часть проституток бывала топографически связана с каким-нибудь храмом, большей частью Венеры или Исиды, как это хорошо видно в Афинах и Риме.
В то время как уличная проституция не стесняясь располагалась на главных улицах, бордели, как правило, находились в узких переулках, прилегающих к главным улицам. Дома стояли либо поодиночке, как, например, в Помпее, либо составляли целые бордельные улицы, как в Афинах, Самосе и Риме. Впрочем, там встречаются оба типа, благодаря чему соответственная часть города получила отпечаток бордельного квартала и даже прямо носит такое название.
Бродячие проститутки пользовались еще, кроме того, и такими местами, где можно было сейчас же совершить сношение. Это были мосты, своды, арки, углубления в скалах, городские стены, деревья и кусты, надмогильные памятники и всякие другие темные углы, в которых удобно было спрятаться.
В Афинах центрами проституции служили главным образом три места: Керамеикос, пникс и рынок гавани в Пирее.
Наиболее старым кварталом проституции, вероятно, в связи с расположенным на его границе храмом Афродиты, должен считаться Керамеикос. Здесь был впоследствии и собственно бордельный квартал и любимое место пребывания уличных проституток.
Особенно же дурной славой – благодаря многочисленным проституткам, сидевшим у дверей, – пользовался квартал Скирон. Впоследствии в Керамеикосе наиболее оживленным местом сношений низших гетер и до известной степени биржей проституции была Агора. Надписи на ее стенах и на столбах служили газетами и сообщали текущие новости о гетерах высокого или низкого ранга.
Наряду с Керамеикосом, укромным уголком, особенно для бродячих и мужских проституток, был пникс, старое место народных собраний, громадный, выстроенный против ареопага полукруг с лестницами, нишами, ступеньками и многочисленными потайными уголками и ходами. Там, внутри или подле пник-са, были построены балаганы и временные помещения.
Порядок, введенный Солоном, коснулся главным образом квартала Пирея, где проституция и раньше достигла обширных размеров, благодаря сильно развитой здесь торговле и наплыву иностранцев. Солоновские государственные бордели были учреждены в Пирее. И центрами бродячей, бордельной и трактирной проституции стали здесь торговая гавань и рынок гавани.
Относительно топографии проституции в Риме мы гораздо более осведомлены, чем относительно Афин. Мы обладаем даже особым сочинением об этом. В первой части книги «Наука любви» Овидия систематически перечисляются и описываются все места, где собираются элегантные проститутки. В Риме также различают проституцию поблизости и вне городских стен от проституции внутригородской, которая топографически опять-таки разделяется по центрам торговой и религиозной жизни и жизни развлечений.
Настоящая загородная проституция принадлежала, вероятно, главным образом к бродячей (кладбищенские, уличные и полевые проститутки).
Если мы обратимся к внутренней части города, то одним из старейших кварталов проституции была Этрусская улица, само название которой, надо думать, указывает на ее связь с проституцией.
Этруски издавна пользовались дурной славой за свое сладострастие и приверженность к продажной любви.
Бесспорно, главным центром бордельной проституции был в Риме квартал Субура, связывающий форум с восточной частью города, местность, переполненная, с одной стороны, торговыми, с другой – вообще всякого рода деловыми и предающимися безделью людьми.
При описании остальных мест, где ютилась проституция, мы придерживаемся описания Овидия. Согласно этому автору, местами сборных пунктов для бродячей проституции, а частью также для устройства борделей являлись:
Портики. Как места прогулок элегантных проституток, поэт прежде всего называет портики, большие галереи с колоннами, садами и фонтанами. Всего чаще посещалась галерея Помпея, близ театра Помпея (на Марсовом поле), которая была связана с обширным тенистым парком. Катулл приходит на поиски своего друга Камерия в портик Помпея:
