многовековых дубов.
– В это время здесь сильный ветер, – сказала она. – Как они собираются опускаться? Летучая гора рыхлая, ее всю порвет!
– Не знаю, подарок. Эти изобретения я почти не изучал. Подняться в черное небо они не способны. Полеты в иные миры не для них… – И, словно бы выражая свое недовольство, исследователь небес изогнулся и скрылся в древесной кроне.
Левый виман приближался, даже не пытаясь снижаться. Воительницу это начало беспокоить.
– Они что-нибудь говорят, мой бог?
– Обещают скорую встречу.
– Но кто это?
– Отвечают, я их не знаю. Обещают обрадовать большим неожиданным подарком. Слышишь, подарок? Сегодня у меня вас станет два!
Гонимый ветром, виман оказался уже над головой. И фарию кольнуло страхом:
– Легосток, скорее ныряй в пруд! Скорее! – Она оглянулась. Но под навесом было пусто. Ее властелин отдыхал где-то среди толстых дубовых сучьев, невидимый со света в глубокой тени. – Мой бог, скорее сюда!!!
На брюхе летучей горы раскрылись и задрожали норы.
– Легосто-о-ок!!! – в отчаянии закричала фария, призывая бога к себе, но наверху из нор уже начало что-то сыпаться, и потому Геката, в несколько прыжков одолев расстояние до левого пруда, нырнула в него вниз головой и тут же, пиная мирно почивающих крокодилов, забилась им под брюхо, к самому-самому дну…
И тут же зажмурилась от ослепительно-яркой вспышки!
– И тут она берет весь котел, аки мисочку, да и несет так спокойно к вам на поляну! У меня аж сердце захолодело, как ступени-то под ними двумя прогибались! – Хопка со смехом обняла Гекату и поцеловала в щеку. – Как же нам все-таки повезло, что ты на нас свалилась! Давай отвара еще налью!
– И мясца откушай! – добавил рыжебородый смертный, отрезая кремниевым ножом с кабаньей туши широкий, но тонкий пласт поджаристой корочки. – На небесах, вестимо, такого не жарят!
Ради праздника обитатели дома зажарили на вертеле целого кабана, прокручивая тушу возле ярко горящего очага. Время от времени его поворачивали, срезая запекшуюся корочку, а в это время от жара запекался другой бок быстро худеющей зверюги.
Поджаристая мясная корочка, как известно, самое вкусное, что бывает в угощении.
А рыжебородого мужчину, кстати, так и звали: Рыжебород.
Фария пришла в себя от боли. Боли острой, во всем теле, но быстро затихающей.
Геката спихнула с себя варено-печеного крокодила, присела, вскинула руки.
Кожа оказалась не обугленной, а облезала большими белесыми лохмотьями. Выходит, вода, пусть вся и выкипела, но спасла.
Геката охлопала свое тело: туника, топор, даже золотое колечко в волосах – оказались на месте, совершенно целыми.
– Обошлось… – без особой уверенности пробормотала она.
Потом вылезла из сухой и горячей ямы.
Песчаная дорожка, к ее изумлению, исчезла. Вместо нее, захватывая края прудов, лежала дорожка из растрескавшегося полупрозрачного обсидиана.
Но фарии сейчас было не до разгадывания случившегося чуда. Она смотрела на то место, где всего несколько вздохов назад стояла тенистая беседка для созерцания и размышлений. И видела только два ровных ряда дымков над неглубокими ямками.
Долина исчезла! Теперь это была просто большая-большая пустыня, ровно покрытая коркой хрупкого многоцветного камня.
Геката двигалась вперед, приволакивая ноги, и смотрела, смотрела по сторонам, все еще на что-то надеясь.
Однако везде был только обсидиан, обсидиан и обсидиан.
Лишь на самом краю долины, где земля все-таки уцелела, оставшись глиной и песком, ей удалось заметить редкие следы исчезнувших смертных. Но их удавалось скорее угадать, чем различить.
Пятнышко золота, несколько скребков, трехгранный камушек, заменяющий шило, ровно отколотый кремень – это, понятно, все, что осталось от испарившейся женщины. А тяжелое рубило и пара камней для высекания огня – они явно лежали в сумке мужчины. Длинный резак, два камня для метательного ремня – тут встретил свое исчезновение скотник.
Большое золотое пятно… Хороший был когда-то котел.
Геката дошла по тропе до края долины Родильного древа и повернула назад. Ведь там тоже, насколько хватало глаз, царила обсидиановая пустыня.
Фария вернулась назад и села на твердое темное пятно, что осталось на месте навеса для размышлений, поджала ноги, положила ладони на колени, опустила веки.
Она ощущала, как где-то внутри ее плоти из боли утраты вырастает злоба. Ярость. Лютая, темная, холодная, невыносимая ненависть!
Однако она не просто так стала признанной ученицей мудрого Легостока, оказавшись достойнее многих из богов. Она умела думать! И сохранять спокойствие даже при полном бешенстве.
Поэтому ближе к вечеру она встала, спустилась в пруд к запеченным и вареным крокодилам, перевернула нижнего, острым топором вырезала из брюха большой кожаный пласт, очистила, отрезала лишнее. Потом вскрыла спину другого, поела. Отправилась к бывшей кухне, подобрала там огненные камни и кремниевый нож, отсекла от тонкого золотого блина два куска и пару тонких ленточек. Крокодиловую кожу разложила, примерилась, согнула в четырех углах, свернула в емкость, затянула ее горлышко мягкой золотой полосой, закинула за плечо. Вернулась к пруду, нарезала побольше мяса, хорошенько набила мешок, снова завязала и спокойно зашагала к подсвеченной закатным солнцем ледяной вершине.
Путь, на который летающий ящер тратит пару часов, пешком приходится одолевать несколько дней. По счастью, владения мудрого Легостока были испещрены множеством хорошо утоптанных тропинок. И потому к своей цели Геката дошла всего за три дня, пусть и опустошив полностью заплечный мешок. Зато не задерживаясь на поиски и приготовление еды.
Поднявшись к пещере смертных, фария миновала ее, направилась на ледник, спокойно и уверенно прошла в знакомое ущелье и одним взмахом подрубила тонкие паутинные нити.
Полотно заполоскалось, и еле видимая зеленая пыль радостно метнулась в небеса.
Геката зевнула, потом еще раз, отодвинулась от Тутоли, скинула шкуру, поднялась, подошла к очагу, вытянула руки, согревая от углей ладони.
– Чего не спится, упавшая с неба? – спросил вытянувшийся по ту сторону углей Барсук, сторожащий этой ночью огонь. – Надеюсь, обратно не тянет? А то меня не простят…
– Зима будет долгой, – ответила фария. – Очень долгой! Дров нужно много.
– Ну так завтра пойдешь. Ты одна за день на три ночи заготавливаешь! С тобой мы не пропадем!
Спустившись с ледника, Геката бросила короткий взгляд на вышедших из теплой пещеры на площадку смертных и посоветовала:
– Бегите отсюда!
– Куда? – спросил нуар.
– Да без разницы! – пожала плечами фария. – Смерть найдет всех и везде.
Быстрым шагом она спустилась с горы, обломила ветку растущей на перекрестке шипастой акации и повернула влево на манящую в далекую расселину тропинку.
Она хорошо усвоила уроки мудрого Легостока, помнила показанную им с высоты планету и владения различных кланов, расположение самых крупных божественных угодий. Где-то там, за расселиной, должно находиться самое южное гнездовье богов из рода
