— Саша, и ты в это — веришь?
Конечно, я в это не верил. Никакие заместители министра, якобы летевшие в этом самолете, а теперь демонстрируемые телевидением прямо на больничной койке, не могли убедить меня в том, что такое — было. И не только меня. Сказанному не поверил практически никто. Не известная никому стюардесса лучше любого агитатора убедила избирателей в том, что власть боится Александра Лукашенко, а потому за него стоит голосовать125.
Впрочем, черные (или темные — как обычно говорят о сомнительных историях) технологии и команде Лукашенко были отнюдь не чужды.
С одной из таких нашумевших историй попробуем разобраться.
Выстрел в Лиозно
Семнадцатого июня, во время поездки по Витебской области, в Лиозненском районе, машина кандидата в президенты Лукашенко (принадлежащая депутату Ивану Титенкову) подверглась обстрелу со стороны неизвестных лиц. Кроме Лукашенко и Титенкова в машине ехал депутат Виктор Шейман.
Телевидение и радио тут же распространили версию, согласно которой покушение задумано в штабе Лукашенко и разработано Булаховым и Гончаром. Когда я примчался в штаб, там уже сидел белый как полотно Виктор Гончар. Всем своим видом он словно спрашивал: «И вы в эту чушь верите?»
Говорит Зинаида Гончар126:
«То, что Витя никоим образом к этому отношения не имел, это факт, потому что на тот момент они даже не общались».
Булахов и Гончар не могли иметь к этому инциденту отношения хотя бы потому, что Лукашенко в этот момент им уже не доверял. Но были ведь и другие, те, кто доверием пользовался. Например, Леонид Синицын:
«О выстреле под Лиозно я узнал, как и все, утром. Они уехали в Лиозно, где-то во второй половине дня. Утром приехали и говорят, что был такой случай. По радио сообщили, и мы обсуждали, что же произошло. Что произошло там на самом деле, я не знаю до сих пор. Хотя ничего страшного в этой истории мы тогда не видели — на выборах чего не бывает…».
Власть немедленно потребовала расследования инцидента. С одной стороны, следовало доказать, что правительство не имеет к этому никакого отношения, с другой стороны, указать на истинного виновника происшествия.
Вспоминает Валерий Павлов:
«Я позвонил Константину Михайловичу Платонову (тогда — первый заместитель министра внутренних дел Беларуси. — А. Ф.), попросил взять специалистов и вылететь на вертолете в Лиозно, реально во всем разобраться. Вертолет Минобороны им предоставил… В состав группы входил и Юрий Захаренко127. И когда они вернулись, Захаренко поздоровался и говорит:
— Мы привезли "могилу".
Я говорю:
— Как так?
— Да, — говорит, — стреляли. "Мерседес" стоял, стреляли в стоящую машину, чистейше разыграна инсценировка.
Тогда — и до, и после этого — не позволило свершиться правосудию только одно — мягкость Кебича: "Ай, ну ладно, ну что, ну стреляли!" Хотя вся эта "гвардия", по большому счету, должна была быть арестована, вне зависимости, что они депутаты. Стрельба — это применение оружия. Ну а дальше — следствие и баста… Ну, говорить, кто стрелял, я не буду…»
Результаты первичного расследования были оглашены по телевидению, но в них никто не поверил. Все, что говорилось в тот момент против Лукашенко, в общественном сознании оборачивалось дополнительными очками опальному кандидату: боятся, клевещут — значит, достойный человек, нужно его поддерживать.
Пистолет, из которого стреляли по «мерседесу», так и не нашли. Аркадий Бородин несколько лет спустя рассказывал мне о том, что накануне памятной поездки в Лиозно Виктор Шейман попросил его достать где-нибудь «нейтральный» пистолет. Бородич достал. Через несколько дней после лиозненского инцидента пистолет был возвращен «Витей-молчальником» владельцу с короткой, но очень характерной фразой: «Не пригодился».
Можно лишь гадать, почему Юрий Захаренко, хорошо знавший о том, что произошло под Лиозно, позже согласится стать министром внутренних дел в правительстве Лукашенко. Валерий Павлов, например, объясняет это так:
«Нормальный человек. Я думаю, все связано с тем, что его пригласили и сказали… Ну, что бы я, например, сказал на месте Лукашенко? "Юр, — сказал бы, — ну было-было там что-то, ну пацаны пошустрили, что тут такого? Чего только не бывает на выборах, да? Верю, знаю, что ты нормальный мужик, свой… Министром пойдешь?" Молодому человеку предлагают должность обалденную, ему до этой должности надо было бы пройти ступеньки три-четыре, а он стал сразу министром. И этот вопрос забыт. И второе, главное, победителей не судят».
Похоже, так и было, и совпадение предположения Павлова с оценкой начальника лукашенковского штаба Синицына: «На выборах чего не бывает» — это косвенно подтверждает. Сам же Захаренко начнет рассказывать правду лишь после своей отставки. Но тогда ему уже мало кто поверит: сочтут, что в молодом генерале говорит обида.
Второй куратор следствия, генерал Геннадий Лавицкий, бывший в тот период шефом белорусского КГБ, вскоре после выборов уехал послом Беларуси в Израиль, в каковом звании (вопреки всем дипломатическим нормам) пребывал свыше девяти лет. И — молчал.
Ни с левыми, ни с правыми
Но кампания была проиграна властями не только потому, что им не верили даже тогда, когда они говорили правду. Народ с готовностью обманывал себя сам. Он видел в лице Лукашенко защитника и готов был идти за ним до конца. Тем более что образ кандидата в президенты Лукашенко был сформирован в точности с ожиданиями большинства избирателей.
Хотя правительственная пропаганда усиленно втискивала Лукашенко в число так называемых левоцентристских кандидатов (Дубко, Новиков, Лукашенко — и фаворитом, естественно, Кебич), лозунг предвыборной кампании будущего президента гласил: «Ни с левыми, ни с правыми, а с народом…»
Лозунг этот придумал наш штабной аналитик Сергей Чалый, когда мы обсуждали вопрос о том, чем же стихийный коммунист Лукашенко отличается от «организованного» коммуниста Новикова. И он был немедленно подхвачен Синицыным. Леонид Синицын же предложил и основную структуру будущей положительной программы Лукашенко: «Заключить союз с Россией. Обуздать инфляцию. Заставить работать промышленность». К слову, последний пункт программы не был столь утопичен, как это провозглашалось противниками Лукашенко. И в нем была определенная хозяйственная логика. Тот же Синицын, профессиональный строитель, предлагал делать ставку на строительство как на отрасль, способную, по его убеждению, стать локомотивом белорусской экономики.
Дальше пошла разработка двух вариантов программы. Оба варианта так никому и не понадобились, поскольку никто в 1994 году никаких программ не читал: голосовать собирались «сердцем»128.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
