что она сейчас отпадёт. Кивнув, он встал и закрыл за собой тяжелую дверь.
Сев в свой гелик, он только сейчас заметил, что после мясорубки на Кутузовском он даже не переоделся. Чёрные джинсы и чёрная футболка были пропитаны кровью. Руки в бурых потёках настолько впечатлили Каримова, что спустя несколько часов, плачущая и упирающаяся Ульяна Каримова была доставлена в аэропорт Шереметьево под руки двумя охранниками. При ней была доверенная гувернантка девушки, которая показав пограничникам все необходимые доверенности от отца и документы, улетела вместе с ней и охраной в закрытый лечебный пансион Швейцарии. Охрана следовала за девушкой неотступно и через несколько часов отчиталась, что объект и гувернантка прибыли в интернат в целости и сохранности.
Несколько лет принудительного лечения сделали из Ульяны покладистую, дородную мадам, которая так и не вышла из стен своего принудительного заточения. Объявив отцу, что она хочет работать на благо заблудших душ и помогать таким, как она, только облегчило отцу будущую предвыборную гонку. Своё обещание он сдержал, помня кровавые руки Цыгана.
После разговора с Каримовым, Цыган вернулся домой к жене, в двухкомнатную, уютную, новую квартиру недалеко от Сони и Валиных родителей.
Ещё до свадьбы Валя очень просила не покупать огромные особняки и прочие доказательства роскоши и богатства. Её родители подарили на свадьбу деньги, которые откладывали ей на квартиру. Теперь её кухонька была свободна, но счастье дочери было куда важнее, чем тот факт, что любимый птенчик выпорхнул из гнезда.
Цыган упирался и хотел купить дом рядом с отцом, чтоб и будущим детям во дворе было просторно на свежем воздухе и ближе к своей родне.
На том и порешили, Валя на свадебные деньги родителей купила им квартиру, а Иван купил землю и охотно начал обсуждать проект будущего дома с чувством, толком и расстановкой. Его увлекла идея участвовать в обсуждении каждой детали жилища, дома их мечты. Проект был готов в рекордные сроки и строительная бригада приступила к заказу.
А пока молодые жили в своём маленьком, но прекрасном мире.
Цыган шёпотом поблагодарил Соню и Владимира за то, что успокоили и уложили Валю спать после нервного визита в наркологическую клинику и встречи с Валиком. Пока он решал вопросы, подруга и брат Егора заварили ей чай, успокоили и поговорили по душам. Рядом с родными Валю немного отпустило, она перестала плакать и вскоре уснула.
Увидев внешний вид мужа подруги, Соня вопросительно подняла брови, а Володя махнув ей рукой, попрощался и забрал любимую отдыхать, предварительно перекинувшись парой фраз с племянником и узнав все ли в порядке.
Став под горячий, обжигающий душ, Иван смывал с себя сегодняшний день, он смывал Валика, бледные исколотые руки, пустые глаза, шарящие пальцы. Струи воды хлестали по спине, унося с собой кровь мерзкого наркоторговца и его притона, который погубил десятки и сотни жизней. Гель для душа перебивал запах алчного, трусливого и мерзкого папаши, который откупался деньгами от дочери – наркоманки.
Цыган упаковал всю одежду в пластиковый мусорный пакет и бросил в мусорное ведро.
Прошлёпав босыми ногами по паркету с полотенцем на бёдрах, он на цыпочках зашёл в спальню и тихонько лёг рядом с самым любимым человеком на земле.
От неё пахло земляникой и жарким летом, золотые волосы рассыпались по подушке, во сне она повернулась на бок, и дала себя обнять любимому. Цыган поцеловал её в затылок и провалился в бездну.
Ему снился кошмар, будто он плывет на лодке посреди реки. Она такая тихая и жуткая с мутной, густой водой. Иван присматривается и понимает, что это кровь. За лодку кто-то цепляется, это Валя, она не может залезть и кричит: Ваня, Ванечка, помоги! Он протягивает ей руку, но поздно, кровавая река засасывает лицо и золотые волосы.
Иван вскочил с кровати в холодном поту. Жуть ночного кошмара исчезла, но неприятный осадок от увиденного картинкой стоял перед глазами. На часах семь утра, рассвет неслышно прокрался в спальню серым светом, постепенно съедая ночные тени.
– Почему в Москве никогда не бывает солнца? – пробормотал себе под нос парень, чтоб отвлечься от сна и тяжелых мыслей. Он хотел сварить себе кофе и немного подумать в тишине, пока любимая спала.
Повернувшись к Вале, он хотел поправить на спящей одеяло и приподнял его.
Девушка лежала в луже крови, которая успела впитаться в простынь и белоснежный матрас.
Глава 24
Цыган умылся ледяной водой и вышел из туалета больницы. Серое безжизненное утро медленно переходило в день. Он не помнил, как вызвал скорую, как диктовал данные, отвечал на вопросы докторов и бригады скорой помощи, как одевался и закрыл ли дверь в квартиру. Перед глазами картина: безжизненное, белое лицо его жены, Валентины, его беременной девочки с золотыми волосами, пижама в запекшейся крови и синие губы. Пока реаниматологи восстанавливали ритм сердца и дыхание, ещё один подключал аппараты и надевал кислородную маску, медсестра ставила капельницу. Они общались друг с другом сдавлено, жестко, лишь терминами, названиями аппаратов, лекарств, цифрами… Иван ничего не понимал, главное, что она жива и врачи здесь, они оказывают помощь.
Люди с угрюмыми лицами, немолодые, без лишних разговоров, движения опытные, профессиональные, отработанные месяцами, годами. Простые люди в стоптанных туфлях и дешевых рубашках под халатами, белые ангелы.
Ты проходишь мимо них на улице, стоишь с ними на кассе, едешь по одной дороге на работу, они есть повсюду. Но когда что-то случается, ты смотришь на врачей, как на Бога, потому что они спасают жизни любимых и родных людей. Они – это вера и надежда, они годами творят чудеса, люди на скорой с угрюмыми лицами.
Иван стоял позади бригады и беззвучно глотал слезы, он молился за Валю, за работу врачей, за то, чтобы все обошлось.
Он услышал сдавленный писк, крик с улицы. Подойдя в коридоре к больничному окну, Цыган услышал ещё один крик громче и сильнее.
Ярко-синий авто в шариках, вокруг десятки людей, кричат и хлопают. И тут все стихли, женщины и мужчины, несколько пожилых, все смотрят на девушку с голубеньким конвертом. Она так медленно и так гордо двигается с важной ношей, плывет, новоиспеченная мать с самым ценным грузом на земле. Навстречу выходит молодой парень, нежно берет конверт, целует жену и крепко прижимает к себе, жестом показывает на машину, на подарок для новорожденного. Девушка рыдает, вместе с ней вытирают слёзы все присутствующие. И только личико в маленьком голубом конвертике мирно посапывает, не подозревая, какое счастье дарит семье и своим родителям.
Цыган упёрся лбом в оконное стекло. Холод охладил разгоряченный лоб парня.
– Я подарю своим детям весь мир, – тихо прошептал он сам себе.
– Иван Иванович, добрый день.
Цыган
