к тебе поручение.
– Слушаю, госпожа. – Старый дворецкий изменился в лице.
– Когда обед закончится, принеси мне, пожалуйста, желудочные капли.
– Желудочные капли? – с сомнением переспросил он.
– Да. – Я закивала, предвидя вероятное несварение, и вышла из комнаты вслед за дворецким.
Стол уже успели накрыть, ждали только меня, поэтому, не имея убедительной отговорки, я вынуждена была согласиться.
– Похоже, в последнее время герцог очень занят дворцовыми делами, – неожиданно заметил Феннел.
Мы двигались по коридору, и он старался подстроиться под мой шаг. Я действительно замечала, что герцог приходит поздно, но мне не было до этого дела.
– Видимо, да. – Я безразлично кивнула.
– Но раньше, когда герцог бывал дома, вы не пропускали ни одного обеда! – Дворецкий будто вглядывался в мое лицо. – Может быть, вам некомфортно в столовой?
Я слегка наморщила нос. Неужели Пенелопа и впрямь так делала? И что же ее прельщало? Казалось бы, бедняжке не доставалось ничего, кроме презрения и безразличия. Наверное…
Я поняла, в чем скрывалась причина, но не смогла осудить Пенелопу. Сама я в подобных ситуациях быстро сдавалась, но это не приносило мне умиротворения. Позвякивание посуды, доносившееся с кухни, вопросы о том, как прошел день… В этой семейной идиллии для меня не нашлось места.
– Госпожа Пенелопа?..
Я вздрогнула. Феннел стоял перед лестницей и вопросительно смотрел.
– Нет-нет, мне комфортно, – поспешно заверила я, спускаясь. Надеюсь, дворецкий не успел что-нибудь заподозрить. – Дело в том, что я допустила оплошность и меня наказали домашним арестом.
– Я рад, что вы так дума… Простите, оговорился. – Мои слова, похоже, выбили дворецкого из колеи, и он учтиво добавил: – Его светлость огорчен вашим отсутствием, он будет рад видеть вас за общим столом.
Я усмехнулась. Даже к собаке, которая не покидает конуры, любой хозяин рано или поздно заглянет. Но герцог не интересовался приемной дочерью и даже не знал, сыта она или голодает.
– Вряд ли будет рад… А что подумает Дерек?
– Ну… – Вопрос был риторическим, однако дворецкий собирался что-то ответить.
– Открывай! – перебила я, ведь мы, сами того не заметив, подошли к столовой.
Я высокомерно посмотрела на слуг, которые смиренно ждали у закрытой двери. Они ответили вежливым поклоном, впрочем, взгляды этих людей были совсем не ласковы. Я же, не обладая достаточным запасом сил, чтобы переживать о каждом второстепенном персонаже, постаралась это не заметить. Дверь отворилась, и я увидела тех, кто действительно выступал в роли судей. На главном месте сидел суровый мужчина средних лет, а справа от него расположились «Симпатия 10 %» и «Симпатия 20 %».
– У тебя вообще есть чувство времени? Почему опаздываешь?! – «Симпатия 10 %» скроил кислую мину.
Так начался адский обед. Мерзавцы сидели справа от герцога, и я, естественно, пошла налево. Дворецкий последовал за мной, отодвинул стул и, убедившись, что я устроилась, отошел в сторону. Казалось, я конвоируемый преступник, с которого не спускают глаз.
Ничего себе обед! Стол ломился от яств! Роскошное меню поражало разнообразием невиданных блюд. После такого пиршества мне точно не захочется возвращаться к убогой стряпне, которую приносит Эмили. Я вновь ощутила всю несправедливость того положения, в котором находилась приемная дочь.
– Давайте приступим, – раздался голос герцога.
Как пользоваться приборами, я не знала, однако Пенелопа и прежде не отличалась безупречными манерами. Это позволяло надеяться, что мои оплошности останутся незамеченными.
К счастью, репутация вздорной девчонки и так хуже некуда!
Боковым зрением я увидела, что остальные едят ложками, и хотела уже последовать их примеру, но…
– Ха! – у меня вырвался холодный смешок.
Приборы, лежавшие у тарелки, напоминали детские или даже игрушечные!
– Что-то случилось? – Герцог пронзил меня острым взглядом.
– Все в порядке. – Я быстро помотала головой и как ни в чем не бывало взяла приборы.
Выходит, герцогу совсем плевать на Пенелопу, иначе бы он заметил эту глупую шутку прислуги!
С чувством, что играю в куклы, я взяла самую большую ложку из имеющихся, однако и она оказалась меньше чайной – я зачерпнула лишь несколько капель супа. Вилкой же я не сумела подцепить даже салатный лист. Один нож был нормального размера, но настолько тупой, что не удалось отрезать ни кусочка прекрасно прожаренного мяса. Смехота!
Я повертела каждый прибор и в шутку потыкала в расставленные блюда, от которых поднимался пар. Увы, в этот раз утолить голод мне было не суждено.
Если кухонная челядь настолько меня ненавидит, как же нелегко приходится Эмили! Ведь она, черт возьми, приносит съедобную пищу!
Собственно, и помоями меня в тот раз накормила кухарка. Но я и не рассчитывала на другое отношение к Пенелопе… После жесткого разговора Эмили стала давать мне сносную еду. А если я о чем-нибудь просила, то мои желания, пускай и приблизительно, но исполнялись. Нужно ее поощрить.
Я устыдилась той железной стены, которую возвела между нами. Еще раз поглядев на собранные в кучку малюсенькие приборы, я мысленно обратилась к своим обидчикам: «А вас бы не помешало приструнить!»
В итоге я не съела ни кусочка. Однако, как и следовало ожидать, ни герцог, ни его сыновья ничего не заметили. Такой была роль Пенелопы в этом доме.
– Похоже, сегодня последний день фестиваля? – заметил герцог в самый разгар обеда и пригубил вино. – Пенелопа, ты пойдешь погулять? – почему-то сперва он обратился ко мне.
– Нет, – резко ответила я.
Думаю, настоящая Пенелопа не упустила бы возможности развлечься, но я была другим человеком. Аппетитные запахи лишь усугубили раздражение, и не было никакого желания угождать герцогу. Однако грубый тон насторожил братьев-мерзавцев, и они стали пронзать меня свирепыми взглядами. Вот негодяи!
– А как же домашний арест?.. – спросила я, глядя на герцога с вымученной улыбкой.
– Он давно завершился! – Герцог недоуменно цокнул языком.
– Поглядите на эту психопатку! Ты же нарушила все запреты ради какого-то несчастного раба! – усмехнулся Рейнольд.
Понимая, что сопротивление бесполезно, я мысленно подняла средний палец. Разумеется, за меня никто не заступился.
– Как бы то ни было, я собрал вас всех не просто так. – Герцог перешел к главному: – Скоро состоятся охотничьи состязания.
Охотничьи состязания?.. Я попыталась вспомнить сюжет игры – кажется, подобных эпизодов там не было.
– По традиции они пройдут в лесу, что раскинулся к северу от дворца. – Герцог изящно отложил столовые приборы. – Не секрет, что в этом году охотничьи состязания будут особенными: в них примут участие королевская семья и аристократы из завоеванных кронпринцем стран. Они планируют выпустить диковинных животных. Окружение кронпринца поглядывает на Экхартов искоса, ведь мы не воевали. Настало время утвердить свой статус. Поэтому вчера вечером я объявил на собрании аристократов, что мы тоже будем состязаться.
Я слушала герцога вполуха: придворный статус и тому подобное меня совсем не волновали. Но вдруг в памяти кое-что всплыло.
«В империи Йока каждые три месяца проводятся охотничьи состязания, во время которых в целях устрашения жестоко убивают животных и рабов из поверженных стран».
Этот текст я видела, играя в обычном режиме. Но, будучи Ивонной, я не могла участвовать в охоте. Мучимая ревностью злодейка отравила подлинную дочь герцога, и та металась между жизнью и смертью. Впрочем, благодаря этому обстоятельству возросла симпатия Иклиса, который остался подле больной девушки. Тогда Пенелопа лишилась последней надежды.
Позже, шокированная жестокими играми, ангелоподобная Ивонна убедила кронпринца упразднить охотничьи состязания. В конце той сюжетной линии козни Пенелопы открылись, и злодейку подвергли ужасной пытке. Ее заставили выпить тот самый яд, которым была отравлена Ивонна. Но предварительно, чтобы это не привело к смерти, Пенелопе заморозили сердце. В результате из-за токсинов лицо Пенелопы отвратительно обвисло…
«Ой!» – воспоминания о реалистичной графике заставили меня вздрогнуть.
– Пенелопа! – герцог неожиданно прервался и окликнул меня.
– Д-да? – Я совсем не слушала его рассказ и от страха начала заикаться, но он не обратил на это внимания.
– Во время собрания участники проголосовали за то, чтобы снять запрет на твое участие в охоте.
– Запрет… на участие?..
– Да. Что скажешь?
Ну и дела! Я растерялась и забеспокоилась. Кто знает, что предшествовало этому запрету? Возможно, Пенелопа бесцеремонно себя вела.
– Если желаешь участвовать, я велю привести в порядок твое снаряжение, – добавил герцог.
– Отец! – Розоволосый с силой ударил по столу. – Неужели вы забыли, что натворила в прошлом году эта паршивая девка?! Вы намерены вновь дать ей оружие?
– Рейнольд! – Герцог цокнул языком.
– Не могу спокойно вспоминать о таком позоре! Аристократки просили, чтобы на время охоты я запирал эту грубиянку в подземной тюрьме! – Рейнольд продолжал грозно глядеть на меня и скрежетать зубами – так смотрят на предателя, перед тем
