Что ж, Жермена знала себе цену и не намерена была под кого-то подстраиваться. Конечно, любовь де Сталь и Бенжамена Констана достойна описания в серьёзном психологическом романе, но в жизни любовники немало «попили друг другу крови». Жермена настояла на фактическом разводе с прежним мужем, оставив себе лишь фамилию де Сталь, родила Констану дочку, но страстное чувство, продолжавшееся целое десятилетие, вылилось в результате в бесконечные нервные сцены. Даже когда они расставались, Жермена умудрялась смутить покой Бенжамена письмами. В дневнике Констан специально отмечал редкие дни, не ознаменованные выяснением отношений. Какими же сложными должны быть отношения, чтобы, не имея сил их прекратить, в конце концов воскликнуть: «Боже! Освободи нас друг от друга!».
Вероятно, читатель догадался о финале романа нашей героини. «На таких, как Жермена, не женятся». Действительно, Констан наконец, насытившись страстями, обручился с хорошенькой, простенькой немкой Шарлоттой. И… тотчас же начал скучать по брошенной любовнице. Как истый донжуан, он терзал сердца обеих женщин — талантливой и умнейшей де Сталь и бесцветной, безвестной простушки.
Между тем конфликт Жермены с Наполеоном достиг апогея. В январе 1800 года Констан произнёс речь о рождавшейся тирании. Наполеон пришёл в бешенство, он не без основания считал де Сталь вдохновительницей этой речи. Писательнице было предложено покинуть Париж. В апреле 1800 года она ответила на этот приказ изданием книги «О литературе», в которой Бонапарт увидел прямой выпад против его власти.
Полное название этой работы «О литературе, рассматриваемой в связи с общественными установлениями» точно определяло её основную идею. Тяготея к солидным исследованиям, Жермена попыталась сделать обзор европейской письменности от Гомера до французской революции, объясняя характер литературы каждого народа условиями его общественной и политической жизни. Этот глобальный труд де Сталь положил начало культурно-историческому методу в истории литературы.
Первым художественным романом, принёсшим Жермене известность, стало произведение, навеянное сюжетами собственной борьбы за свободную любовь. Образ героини Дельфины, несчастной, даровитой женщины, перекликается с чертами характера самой писательницы. Де Сталь вообще мало полагалась на фантазию и предпочитала переносить на страницы своих творений самые животрепещущие проблемы времени. Оттого её романы чаще всего напоминали политические или социологические трактаты, манифесты против попрания человеческих прав. Они были напыщены и затянуты, но в них пульсировала столь напряжённая мысль, что не познакомиться с новыми произведениями мадам де Сталь считалось в просвещённой Европе неприличным.
Громкая слава ждала самый значительный роман писательницы «Коринна, или Италия». Узнаваемые перипетии её любовной драмы с Констаном перекликаются в книге с серьёзными обобщениями.
В 1811 году, устав от гонений, Жермена решила уехать в Америку. Однако новым планам помешала новая любовь. Будучи проездом в Швейцарии, де Сталь познакомилась с молодым и красивым французским офицером, который залечивал там раны, полученные в испанской войне. Жермена приняла горячее участие в судьбе страдальца, и, как следовало ожидать, к моменту выздоровления офицер уже не мыслил своего будущего без нашей героини. Правда, Жермена ни за что не желала «смешить народ» и выходить замуж за человека, который был младше её лет на двадцать, поэтому она… согласилась на тайный брак.
После падения Наполеона де Сталь с триумфом возвратилась в Париж, где её ожидала напряжённая политическая жизнь. Писательница понимала, что возвращение Бурбонов на трон неприемлемо для Франции, поэтому со свойственным ей чутьём она сама выбирала претендента на власть. Однако победители Наполеона восстановили династию прежних королей. И всё же пятнадцать лет спустя, в 1830 году, претендент, которого поддерживала Жермена, стал королём Луи-Филиппом. Но случилось это уже после смерти де Сталь.
21 февраля 1817 года Жермена отправилась на приём, устроенный главным министром Людовика XVIII. Она упала, когда поднималась по ступеням. Произошло кровоизлияние в мозг. Жермена де Сталь скончалась в знаменательный день начала Великой французской революции — 14 июля.
ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА КОВАЛЁВА-ЖЕМЧУГОВА
(1768—1803)
Русская актриса, певица (сопрано). До 1798 года была крепостной. С 1779 года выступала в театре Шереметевых.
Многие биографы этой женщины сокрушаются по поводу несчастной судьбы бедной крепостной актрисы, сочувствуют её подневольному положению, делают её едва ли не символом страдальческой участи художника на Руси, забывая почему-то при этом, что Параша Жемчугова имела в своей жизни все — любимое дело, в котором была вознесена на пьедестал славы, любимого человека, который души в ней не чаял, и наконец — богатство и неограниченную власть над всеми, кто находился в неволе у её мужа. Жемчугова, безусловно, была талантлива, но сколько их прекрасных, гениальных русских актрис канули в Лету только потому, что в отличие от удачливой Параши не смогли обрести всесильного покровителя. Так что, если и считать Жемчугову символом, то скорее, почти чудесным — как может повезти женщине, от рождения имеющей только неплохие природные данные.
Фамилия Шереметевых принадлежала к числу самых богатых и знатных семей России. Её отпрыски сорили деньгами, роскошествовали и привыкли ни в чём себе не отказывать. Так что, когда дворянская среда после петровской эпохи заболела театроманией, граф Шереметев Пётр Борисович отдался новому увлечению с размахом хорошо обеспеченного человека.
Поначалу в доме графа устраивались любительские спектакли, в которых не стеснялись представлять роли самые знатные вельможи екатерининского двора. Так, посетившую Шереметева императрицу «угостили» постановкой с участием самого Петра Борисовича и его юного сына Николая. Вероятно, уже тогда молодой граф «заболел» театром.
Средств для оформления спектаклей не жалели. Представления своей роскошью не уступали дворцовым. Участники и особенно участницы их демонстрировали со сцены свои лучшие фамильные драгоценности. Как сообщали «Санкт-Петербургские ведомости», во время одного из спектаклей у Шереметевых на четырех великосветских любительницах «одних бриллиантов было на два миллиона рублей».
Постепенно лёгкое увлечение Мельпоменой переросло у Шереметьева в подлинную страсть, и он занялся устройством домашнего театра в своём подмосковном имении Кусково. Но серьёзное дело требовало профессионального подхода, и прежде всего необходимы были настоящие, занимающиеся сценой не время от времени, а постоянно, актёры. Благо, Шереметев имел в собственности около тысячи крепостных душ. Им-то и предстояло решить проблему графского театра.
Восьми лет отроду была взята в барский дом Параша Ковалёва, живая востроглазая девочка с утончёнными не крестьянскими манерами.
Трудно сказать, по каким параметрам отбирали кандидатов для обучения актёрству, но Парашу почему-то сразу выделили и отдали на воспитание одинокой, скучавшей княгине Марфе Михайловне Долгорукой. Сытая барская жизнь после безрадостного раннего детства показалась Параше чуть ли не сказкой. Граф любил устраивать в великолепном кусковском парке, что называется, народные гуляния. Московская публика в назначенные дни валом валила в имение гостеприимного «креза старшего» — так называли в аристократических гостиных Петра Борисовича Шереметева.
В такие дни дворовых тоже звали в парк. Девушек и молодух обряжали в шёлковые русские сарафаны. Молодым мужикам и парням выдавали разноцветные кафтаны и персидские кушаки. Когда же господа и гости выходили после обеда на балкон — холопы должны были петь и плясать, дуть в рожки и играть на балалайках и деревянных ложках. Параше же разрешалось беззаботно бегать среди веселящихся и играть в пятнашки.
Пышные гуляния, роскошь обстановки не могли не впечатлять, не поражать воображение. Девочка с восторгом и завистью наблюдала за крепостными актрисами, мечтая о том дне, когда она в нарядном платье так же выйдет на сцену и будет петь арии. Надо сказать, что Параша получила в доме княгини Долгорукой прекрасное образование — она много читала, обучилась французскому, музицировала и овладела правилами этикета. Теперь её уже мало что связывало с бедным родительским домом, где «воевал» пьяница-отец.
Пока Параша подрастала и становилась настоящей барынькой, младший Шереметев набирался уму-разуму за границами. То, что он увидел во Франции, Голландии, посещение изысканных аристократических салонов, знакомство с трудами Монтескьё, Дидро, Руссо необычайно повлияло на мировоззрение молодого графа. Стоит только упомянуть, что его библиотека насчитывала более шестнадцати тысяч томов, причём значительную часть составляли книги о театре и музыке.
