«Вот это поворот», – пробормотал я совсем негромко: к нам приближались резуны. Вот и разгадка, почему они так беспечно едут навстречу к демонам – союзнички. А я и не подумал на этих тварей – мобилей потому что слишком много. Редкие банды даже в самом центре Дикого поля могут похвастаться столь масштабным наличием колес. Имперский Флот, при всей моей к нему нелюбви, контролирует воздушное пространство и тачанки резунов стабильно уничтожает, неся им невидимую смерть с воздуха. Ехал, ехал – бам, и приехал. Именно поэтому резуны предпочитают топтать Дикое поле больше ножками, а не на мобилях передвигаться. Но сейчас, ввиду вторжения Стужи и контратаки Инферно, воздушного флота имперцев поблизости не наблюдается, поэтому эти твари явно осмелели.
Захваченные резунами рейдовые мобили уже замедляли скорость, останавливаясь и перегораживая дорогу. На асфальт один за другим выпрыгивали бандиты – их, пусть одеты и экипированы они в большинстве как авантюристы, никогда ни с кем не перепутаешь. Порода.
Наш вид никакой опаски у этой человеческой нечисти не вызывал – впереди двигались мы с Доминикой, да и Филиппа по негромкому указанию Гомера выдвинулась чуть вперед. Демонессы как с картинки пособия, я на черном звере лидера Дикой охоты, да и мундир у меня серый, неприметный. Тем более что ментат, как и Симон со Стефаном, чуть притормозили и двигались теперь не так широко, скрываясь за нами.
Так мы и приближались к грузовикам, где нас ждали. И ждали безо всякой опаски, для разговора. Главарь банды, массивный детина, и сопровождающий его колдун вышли вперед. Колдуном был человек, но больше похожий на демона – под два метра ростом, сутулый до горба, и с серой морщинистой кожей. Он, если даже и просканировал нас, то из-за противодействия Гомера ничего опасного не почувствовал.
– Гомер, не дай колдуну умереть сразу, – негромко произнес я, чуть обернувшись.
– Мальчик мой, вот только не надо учить папу что нужно ночью делать с мамой, – голос ментата, со снисходительными интонациями, раздался прямо у меня в голове.
– Готовы? – даже не обратил я внимания на подначку и на способ ее доставки.
Все же у любого стража границ при виде резунов как-то все отступает на второй план, и включается совершенно иной режим восприятия реальности.
– Готовы, – одновременно произнесли Симон со Стефаном.
– Фили, Никки, не слышу.
– Мой лорд.
– Брааатик…
Откликнулись они обе одновременно, но совершенно по разному.
– Делайте так, чтобы им было больно, когда они умирают.
– Как будет угодно.
– Какой ты жесто-оокий… у-ух!
Вновь голоса демонесс звучат вместе, но с такой разной интонацией.
– Бей.
Сорвались винтовки из-за спин стрелков, захлопали выстрелы: демонические скакуны в натиске атаки понесли всадников словно левитацией, безо всякой тряски – так что стрельба в таком режиме убийственна точна. Полетели кровавые брызги, один за другим еще ничего не понимающие резуны, представляющие по мнению варгрийцев наибольшую опасность, начали падать на дорогу.
Колдун, увидев (именно увидев, а не почувствовав) атаку, попытался было вскинуть руки в попытке построения конструкта. Но ничего не успел – его вдруг подняло высоко в воздух, причем скрутило так, что головой он практически коснулся собственной задницы. Миг, и вокруг него взвихрился воздушный кокон, ограничив его в движении, так и оставив в подвешенном состоянии.
Мелькнули в стремительной атаке призрачные варги – обгоняя нас, волки проскочили через большую группу резунов, оставляя за собой кровавые следы изломанных тел.
– Иииих-ха! – пронзительно завизжала Филиппа, ускоряя бег своего адского коня. И на полкорпуса даже меня обгоняя – какая наглость, надо же. Причем сознательно она это делает, явно желая покрасоваться передо мной.
Но еще быстрее метнулся вперед с устрашающим свистом материализовавшийся артефакторный кнут баронессы. Широкая блестящая плеть мгновенно обвилась вокруг все еще непонимающего что происходит главаря. В несколько витков – лоб, грудь, живот, обхватив верхнюю часть туловища. Еще один пронзительный вскрик Филиппы, рывок – и плетка скользнула обратно. Сняв при этом с бандита усиленную артефакторной защитой куртку вместе с кожей – раздев его, в верхней части тела, буквально полностью, до мышечной ткани.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда я промчался мимо, главарь банды еще так и стоял, красно-скользким памятником анатомического музея. Не в силах даже закричать, только расширенные глаза поблескивали. Оставив позади умирающего главаря и висящего головой и ногами вниз колдуна, я оказался рядом с перегородившими дорогу мобилями. Один из них, слева, уже висел в воздухе и постепенно уменьшался в размерах. Металл и человеческие тела внутри сжимало беззвучно и неумолимо, с кажущейся простотой – как бумагу. Это явно Гомер: с чувством, толком, с расстановкой действует.
Справа от меня вспыхнуло огнем – вот там уже и крики раздавались, и вопли. А это Доминика решила показать, что тоже умеет искажать реальность с помощью стихии. Один за другим резуны превращались в бегающие факелы – ведьмочка действовала спокойно и точно.
Передо мной же оказался самый большой грузовик – тот, на капоте которого распят нагой избитый пленник. Вскочив ногами на седло, я со спины скакуна перепрыгнул на кабину. Короткое движение, удар через крышу – и сидящие внутри умерли. Я соскочил дальше, в открытый кузов. Здесь собралось не менее пятнадцати резунов, которые уже даже пытались стрелять. Замелькали мечи, послышались крики, хлестнула по сторонам кровь – краткий миг, два скользящих пируэта, и я скользнул по всему длинному кузову, оставляя за собой умирающих.
Последним передо мной оказался совсем юный бандит, с несоразмерно большой для него винтовкой – он даже не успел изготовить ее к бою. Зато характерные говорящие татуировки, говорящие о том, что юность опыту не помеха, на лице у бандита уже были. Удар я нанес навершием гарды, кроша ему челюсть и ломая лицевые кости – так, что один глаз даже выскочил из глазницы. Юный бандит от удара улетел из кузова на землю, в полете схватившись за лицо. Пока даже не понимая, что несмотря на то что жив, все хорошее для него уже закончилось.
Спрыгнув вниз и переступив через тонко заскулившего резуна, я медленным шагом двинулся вперед, к стоящим дальше мобилям. Рядом с ними уже сгрудилось несколько десятков бандитов. В меня непрерывно стреляли – на активированном еще в момент атаки силовом поле перед глазами я видел вспышки плющившихся пуль.
Кстати да: вдох, выдох. Забыл даже, что дышать можно. В принципе, правильно забыл – в моменты атак, при активированном генераторе щита если хочешь жить долго, то учишься экономить воздух. Но сейчас передо мной не те противники, с которыми это требуется.
Навстречу стреляющим резунам я специально шел медленно. Времени на то, чтобы их вешать – как полагается по всем законам божеским и человеческим, у нас сейчас нет. Но нужно, чтобы они почувствовали, что умирают. Пусть это и неприятный процесс, но надо, надо. Никто из стражей границ меня просто не поймет, если узнает, что эти твари умирали быстро и легко.
Еще раз рядом переливчато взвизгнула Филиппа – на своем демоническом скакуне она промчалась прямо передо мной. И все также демонстративно передо мной красуясь, она раздела ударами хлыста – так же, как и главаря, уже сразу двоих резунов. Сильна, надо же. И ну о-очень непростая девушка, нужно с ней после поговорить предметно. Когда только это после настанет? – думал я, все также неторопливо приближаясь к стреляющим в меня резунам.
Вернее, уже не стреляющим. Филиппа разворачивалась, я приближался, хрустел позади металл скручиваемого грузовика, горели люди. Собравшиеся на второй линии резуны, пока живые, такого зрелища не выдержали и побежали. Причем не просто побежали, а побежали, сломавшись – побросав оружие. Их преследовали призрачные волки, убивая одного за другим, отлетали в сторону конечности – это продолжали размеренную стрельбу Симон со Стефаном, возникали в разбегающихся группах живые факелы.
