Надо ехать, решился товарищ полковник, Надо ехать, Потому что через час будет поздно, И сначала на Ярославский вокзал, Ячейка номер 123.
0001:0015
Как и ожидал товарищ полковник, дорога на девяносто шестой километр была перекрыта. Поперек шоссе впритык друг к другу стояли два Т-208, развернув стволы в сторону Города. Кроме того, имелся здесь легковооруженный вездеход ВАИ, и молодой лощеный лейтенант без лишних слов разворачивал любой кар, пытавшийся здесь проехать.
Не обходилось без ругани. В настоящий момент некий нагловатого вида парень в хорошем модном костюме препирался на повышенных тонах с этим самым лейтенантом, грозил ему ведомственными карами, на что тот, явно не слушая, только качал головой и повторял монотонно.
— Существует приказ. Существует приказ. Существует приказ.
Товарищ полковник не собирался ждать, чем закончится эта милая беседа слепого с глухим, вылез из автокара, захлопнул дверцу, неторопливо обошёл автокар и открыл багажник. Во вместительном багажнике автокара лежал небольшой, но мощный и с хорошей приёмистостью мотоцикл. Главное было не делать лишних движений, суета нам ни к чему. Товарищ полковник поставил мотоцикл на асфальт, закрыл багажник, перекинул ногу через раму, запустил движок, выжал сцепление и рванул по придорожной канаве в объезд заграждения, броневика и танков. Танкисты, легкомысленно расположившиеся на броне, только рты разинули. Лейтенант, матерясь и моментально позабыв о существовании своего высокопоставленного и сердитого визави, бросился к вездеходу, чтобы вызвать на связь и пресечь, однако товарищ полковник уже мчался по шоссе к своей цели, к отметке «девяносто шестой километр», и кордон с лейтенантом и танками остался далеко позади.
В 17:35 полковник остановил свой мотоцикл у ворот «внешнего периметра». Танков и мотопехоты здесь ещё не было, их, по идее, и не должно было быть, вряд ли Высокий Гена не нашёл способа извернуться и не выторговал себе особый статус в рамках грядущей Реорганизации — в самом деле, ну какое отношение вполне цивильный научно-исследовательский институт имеет к смутьянам и заговорщикам из Комитета по Стабилизации, однако охрана была настороже, через динамики, вмонтированные в стену товарищу полковнику приказали остановиться, поднять руки, два раза медленно повернуться, и только затем позволили представиться и изложить цель визита.
Товарищ полковник изложил. Ему сразу отказали. Товарищ полковник настаивал, апеллируя к известным именам. Ему снова отказали. Товарищ полковник потребовал Высокого Гену. Или коменданта, на худой конец. Ему ответили, что все вышеупомянутые товарищи находятся сейчас в городе Москве, где дают показания генеральным инспекторам. Тогда товарищ полковник применил безотказный прием.
— Вас же, бляди, через полчаса всех здесь перемочат.
Информация заинтересовала охрану. В стене приоткрылась дверца, и в ней появился — грудь колесом — начальник охраны. Товарищ полковник шагнул к нему.
— У вас есть какая-то информация для нас, Вадим Сергеевич, — очень вежливо поинтересовался он.
— Через полчаса здесь будут люди Падшего Славы, — заявил полковник. И не как в прошлый раз. Ждите танков и самолетов.
— А что им надо, — растерянно спросил начохры.
— Они придут сюда за человеком по имени Борислав Калныньш. Он им нужен. Они стены своротят, так он им нужен.
Упоминание о предыдущем инциденте, о котором, впрочем, товарищ полковник имел весьма смутное представление, в данном контексте произвело на начохры сильное впечатление.
— Что же делать, товарищ полковник?
— Я могу остановить Славу. Но для этого мне надо переговорить с Калныньшем. Один на один.
Начохры наклонил голову, подумал.
— И быстрее, мать твою за ногу, — поторопил его товарищ полковник. Быстрее.
Товарищ полковник хорошо представлял себе, что сейчас делается в наклоненной голове начохры, с одной стороны — служебный долг, ведомственные инструкции и требования устава, с другой — угроза внезапного и массированного нападения, и ведь никто не придёт на помощь сейчас-то, когда будущее «Стаба» под вопросом и любые телодвижения в эту сторону могут быть осуждены властью,
— Хорошо, — без уверенности в голосе сказал начохры, — Я проведу вас, Вадим Сергеевич. Но только без фокусов, вы меня знаете.
— Знаю, Василий, знаю.
И всё разрешилось. Двери в периметрах открылись. Охранники расступились, и начохры провел товарища полковника на крышу жилого корпуса.
— Он снова там, — напряжённо спросил товарищ полковник.
— А где ему ещё быть, — удивился начохры, которого, видимо, тоже за последние полтора месяца приучили к мысли, что «товарищ Калныньш любит прогуливаться».
— Я буду с ним разговаривать, — сказал товарищ полковник, — а ты, Василий, займись укреплением позиций. Никого не впускать, никого не выпускать. Могут быть любые провокации.
— Ясно.
Как и пять дней назад. Фантомас вышагивал вдоль края крыши, бросая взгляды на горизонт в сторону Города и выкуривая одну сигарету за другой. Полковник, кивнув знакомым охранникам, пошёл прямо к нему.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, полковник. Слышал, в вашем ведомстве какие — то перестановки,
— Перестаньте, Фантомас, — товарищ полковник не собирался тут рассусоливать. — Вы прекрасно знаете, что произошло с Комитетом. Вы ведь сами это организовали.
Фантомас изобразил удивление.
— Почему вы так решили?
Вместо ответа товарищ полковник сунул руку за пазуху и включил подвешенный там на ремне подавитель. Тут же его собственный шептун издал прощальный писк и затих, Работает машинка Мокравцова, ещё как работает. Не без внутреннего торжества товарищ полковник взглянул на Фантомаса. Тот с интересом следил за его манипуляциями.
— Ну и как теперь, — спросил товарищ полковник, — Как теперь? Как теперь себя чувствует наш доморощенный Повелитель Мира?
— Что у вас там?
— У меня там — микроволновый подавитель, — объявил товарищ полковник. — Попробуй теперь выйти в сет. Что-то не выходит?
И тут Фантомас засмеялся. Захохотал, заливисто и чисто.
— Вы что же, полковник, — выговорил он сквозь смех, — всерьез полагаете, что я напрямую связан с сетью? Вы плохо смотрели мою медицинскую карту.
У товарища полковника опустились руки. Он стоял и молча ждал ответа.
Отсмеявшись, Фантомас закурил новую сигарету и очень серьезно, очень просто сказал.
— Мне нет необходимости поддерживать с сетью постоянную связь. Я создал систему, которая сама способна позаботиться о моей безопасности. Систему искусственного интеллекта. Да-да, только не надо говорить мне, что это тупиковая ветвь, что Марков и Лесс доказали принципиальную невозможность создания подобной системы — все эти высказывания и литературу я изучил лучше вас. Но я её создал. Она работает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
