Ольшин прекратил свою работу и прикипел взглядом ко мне:
– Ты что-то знаешь?
– Даже более чем, – не стал я его разочаровывать.
– Ну, это мне и так уже понятно, – пробормотал ветеран. – А что ты сказал про валухов? Неужели такое возможно?
– Не сомневайся. Любой Светозарный может убить великана-надсмотрщика, и ему за это ничего не будет. Мало того, сил для этого тоже хватит. Мне лично о таком случае один из валухов-техников говорил.
– Так ты с ними общался?
– А чего им меня бояться? Общался, конечно.
– И со Светозарными?
– Ну, не могу сказать, что со многими, – я оглянулся на лестницу и понизил голос до шепота. – Но уж с одним точно довелось. Да так неудачно пообщались, что я его убил. Вот за это меня сюда и забросили.
– А-а-а… – сразу дошло до мужика, припомнившего рассказы Ксаны о том, как мы сюда попали. – Так это Светозарного ты убил?
– Увы! Но даже не каюсь. Паршивый был человечишка, мерзкий, завистливый… А вы тут, наверное, и сведений не имеете, кем туда ушедшие становятся?
– Нет…. Но зато могу смело утверждать, что тот самый умник, который собрал и руководил экспедицией к Иярте, был человеком очень душевным, добрым, правильным и авторитетным. Не думаю, что, став Светозарным, он превратился в ублюдка.
– И я не утверждал, что такая трансформация обязательна. Но ведь наверх уходят в большинстве своем самые агрессивные, циничные и неразборчивые в средствах. Не так ли? Ну и какие из них могут получиться столпы общества? Вот потому, как мне кажется, они и не засвечиваются. Иначе и гаузы не смогли бы остановить ненависть, направленную на Светозарных.
Мастер молчал. Я собрался уходить и напоследок поинтересовался:
– Ольшин, а сколько у тебя груанов и каких?
Тот поджал сердито губы, цокнул языком и признался:
– Шесть «своих». И пятнадцать «чужих», полный патронташ.
– Неплохо…
Позевывая, я стал подниматься по винтовой лестнице.
А в комнате, выделенной командиру, обнаружил спящую на командирской кровати Ксану. И как на такие закидоны боевой подруги реагировать?
Будить ее я не стал. Лег рядом и тут же уснул.
Глава четырнадцатая
Экспроприация экспроприаторов
После проб с Игором Гончаром вашшуна попросила и рыцаря с его дамой проделать те же самые манипуляции с Дланью. Они тоже получили каждый по своей коробке, скрупулезно выполняя все просьбы волшебницы. Разве что уже в финале всех экспериментов Валерия Ирис стала задавать язвительные вопросы, явив всем свой чудесный голос, наблюдательность и ум:
– Если я правильно поняла, ты пытаешься изучить это место для получения пайков не совсем честным путем?
Казалось, она совершенно не опасалась беспощадную колдунью, раз осмелилась обратиться к ней на «ты» и без титула «Дива» или «ваше могущество». Но Шаайла отчетливо видела: боялась! Еще как боялась! Тогда такое поведение было еще более удивительно.
– А что, нельзя?
И опять Валерия совершенно проигнорировала строгий и умоляющий взгляд своего кавалера:
– Наверняка нельзя. Ведь это может привести к поломке устройства, и люди не получат паек.
– Я оказалась здесь незаконно, – строго начала вашшуна, – и нигде не зарегистрирована. Ни одна Длань меня не опознает. Имея точно такое же право на жизнь, что и остальные люди, я буду наказывать тех, кто создал этот ад и кто сбрасывает сюда невинных людей, словно рабочий скот. Скот, который только и служит для добычи груанов. Если вы защищаете этих изуверов и желаете смерти мне и моим товарищам, то нам с вами не по пути.
Валерия Ирис не поспешила извиниться или сказать, что ее неправильно поняли, а спросила:
– Если мы поделимся с вами нашими пайками, вы прекратите свои попытки?
– Этого мало. У нас больные и тяжелораненая. Нам следует усиленно питаться.
О том, что ей нужно еще больше сил, чем всем остальным, иномирянка скромно промолчала. И не могла понять какого-то гипертрофированного чувства справедливости, продемонстрированного новой знакомой. Люди здесь быстро превращались в зверей, а вот чтобы они беспокоились о сохранении имущества своих тюремщиков – такое в голове у иномирянки не укладывалось.
– Уверен, любой, кто оказался здесь несправедливо и не получает положенного питания, имеет право воздействовать на Длань любым способом, – заявил Зорде Шляпник. – И вырывать коробку с пайком хоть три раза на день! Если, конечно, что-то из этого получится…
Последняя фраза прозвучала словно подсказка для дамы: «Ну и чего ты нервничаешь? Никто еще от Длани ничего не добивался. В том числе и такие, попавшие сюда случайно…»
Валерия мило улыбнулась и кивнула:
– Ну да, ну да! Право и в самом деле такое быть должно. Только мы сразу хотим предупредить… – Она покосилась на явно «местного» Медового и поправилась: – …или напомнить, что любое насильственное воздействие на пункты выдачи или попытка оградить их приводит к смерти нарушителей этого закона. – Она помолчала и добавила: – Мы хотим пообедать, сутки маковой росинки во рту не было. И всех вас приглашаем к нашему столу!
Она со Шляпником двинулась к той скале, где они чуть не попали на корм скатрагам. И делала это, не оглядываясь, словно не сомневаясь, что новенькие потянутся за ней цепочкой, как гуси к любимому озерцу. Однако подданные Шаайлы даже не сдвинулись с места, глядя не нее и ожидая последнего слова. А Игор Гончар поступил иначе. Он ткнул коробку с пайком в руки Барса, отныне уже Черного, но глядел при этом только на ее могущество:
– Пользуйтесь по собственному усмотрению!
Она тут же похлопала ладошкой по плите:
– Спасибо! Ставь сюда и откроем. Хочу своими глазами убедиться, что туда кладут и можно ли этим прокормиться пять дней.
Содержимое для ада оказалось вполне на уровне. Три коробка спичек, полукилограммовый пакет соли, второй, поменьше, стограммовый – с перцем, три мешочка с травами (они были разными в каждом пайке). Упаковка чая (давали три вида, каждый раз, по очереди, иной), нечто, похожее на брикет киселя, мешочек с сушеными грибами, второй – с сухофруктами, третий – с сушеным виноградом, который тут назывался «слад». Три мешочка с крупами, в каждом чуть более килограмма. Эти сорта каш, а порой гороха или некоего подобия кукурузы варьировались в пяти обязательных комплектах. И тоже выдавались в порядке очередности. То есть пользователям Длани пища не приедалась. И можно было создать в башнях и замках запас продуктов длительного хранения. А при добавлении мяса животных в котел ни о каком голоде и речи быть не могло.
Ну и самое ценное, что было в коробке, по мнению обитателей, – это кусок странного желтого жира, граммов шестьсот, очень ароматного при поджарке, пакет хорошо подсушенных рыбных спинок, очищенных от чешуи, и пять плоских тонких коржей. Когда их окунали в горячую воду, они через десять минут набухали, превращаясь в подобие свежей хлебной лепешки. Можно было и в холодной замачивать, но тогда приходилось ждать два часа. Мало того, лепешки можно было и так жевать, если желудок здоровый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
