Граф не хотел верить своим ушам. Неужели единственное, что ее волновало в этот момент, была эгоистичная забота о том, кто подаст ей обед?
Мышцы его подбородка напряглись, когда он стиснул зубы, пытаясь сохранить самообладание.
– Может быть, ты попросишь свою незаменимую мисс Биддлс подать тебе? – предложил он ледяным тоном: – Пожалуй, твоя горничная единственная, кто остается для этих целей. Извини, пожалуйста, мне некогда…
Он протиснулся мимо своего младшего брата, прежде чем леди Аманда успела высказать уничижительное замечание, которое уже готово было слететь с ее губ. Лишь Феннимор лишний раз стал свидетелем того, как милое выражение сошло с ее лица и оно стало похоже на застывшую маску ненависти и жестокости. Соблюдая в течение многих лет крайнюю осторожность, он научился преодолевать страх, который испытывал по отношению к своей матери с малолетства. Он прищурил глаза.
Нет, он не ошибался. На этот раз заледеневшие черты выражали нечто большее – легкий оттенок удовлетворения, даже триумфа. Неужели его мать что-то знала о Леоноре и ее исчезновении? Был только один путь к тому, чтобы узнать об этом больше. Он слегка поклонился.
– Я пришлю к тебе мисс Биддлс, – предложил он учтиво и направился в покои своей матери.
– Выпей-ка это! – Виконт Февершем протянул графу щедро наполненный бокал бренди.
Они сидели в библиотеке. Большие напольные часы только что пробили два часа ночи. Лорд отослал прислугу отдыхать. Он сам так же, как и его брат, спать не мог.
Герве Кройд выпил бренди залпом, затем всеми десятью пальцами провел по волосам. На них были такие же следы пыли, как и на его уже далеко не чистом смокинге. В процессе своих бесплодных поисков, переходя из комнаты в комнату, они обнаруживали только пыль, грязь и забытые реликвии их детства.
Никаких следов Леоноры!
Ее не было ни в старых классных комнатах, ни в зимнем саду, ни в бальном зале, ни в многочисленных апартаментах, в которых в прежние времена обитали гости Уинтэшей. Она как будто исчезла с лица земли, растворившись в воздухе, подобно привидению!
В последнюю очередь он вместе с Джейн исследовал покои, в которых она жила в одиночестве со дня их свадьбы. Наполовину опасаясь, наполовину надеясь, он хотел найти хотя бы оставленное письмо, которое могло бы объяснить ее таинственное исчезновение. Но и здесь его ожидало разочарование. Как сказала Джейн, отсутствовали только соломенная шляпа и коричневая накидка, а также, конечно, платье, которое молодая женщина надела утром.
– Возможно ли, чтобы она сбежала? – спросил он хрипло у Феннимора. – Совсем без вещей? Не взяв ни смены белья, ни чистых платьев?
– Куда ей бежать? Поразмысли логически! – Брат налил ему еще бренди. – Домохозяйство в Лондоне после смерти ее отца полностью ликвидировано, и, насколько мне было известно до сих пор, у нее нет близких родственников. Она слишком застенчива и робка, чтобы пробиваться в одиночку!
Что-то в словах Феннимора вывело графа из состояния тягостного раздумья.
– Почему ты сказал «насколько мне было известно до сих пор»?
Феннимор выглядел усталым и лишь немного менее запыленным, чем Герве, но все же медлил с ответом. Он знал, что его брат горд и слишком долго находился под влиянием леди Аманды. Он даже знал о ходивших среди слуг слухах, хотя и не допускал мысли о том, что Герве мог забыться настолько, чтобы стать любовником своей мачехи.
– Скажи, ответишь ли ты мне на один вопрос? – начал он осторожно. – Что ты чувствуешь к девушке, на которой ты женился по принуждению?
Герве пристально посмотрел на него, но Фенну было ясно, что в действительности он его не видел, а перед его мысленным взором возникали образы Леоноры. Робкой девочки, не смевшей противиться воле своего властного отца, помпезно разодетой невесты, затем образ новой, похудевшей Леоноры, которая почти тонула в своих мрачных, более подходящих для пожилой женщины платьях.
– При первой встрече я подумал о ней нехорошее, – произнес Герве хрипло, и Феннимор мог поклясться, что в его глазах стояла боль. – Лишь постепенно я начал понимать, что она, так же как и я, была вынуждена совершить поступки, которые были ей в высшей степени неприятны. Кем бы ни был ее отец и какого бы простого происхождения ни была ее мать, я еще никогда не встречал человека, который соединял бы в себе столько выдержки, естественной кротости, теплоты и сердечной доброты, как Леонора.
– Ты ее любишь?
Одиннадцатый граф вздрогнул, застигнутый врасплох, и опрокинул второй бокал бренди так же быстро, как и первый. На некоторое время это несколько согрело ноги и руки, но мало помогло против тоски и печали, которые угнетали его.
– Да, – сказал он просто.
– Тогда тебе, пожалуй, следует прочитать вот это письмо…
Виконт вынул из кармана смокинга и передал Герве сложенное в несколько раз послание.
– От Леоноры?
– Нет, это письмо ее отца, которое было приложено к завещанию.
– Откуда оно у тебя? В ее комнате я его не видел!
Феннимор избегал глядеть ему в глаза.
– Я скажу тебе об этом позже, сначала прочитай его. Оно, вероятно, объяснит тебе многое…
Герве понял, что больше не имеет смысла докучать юноше, сел в мягкое кресло и развернул письмо. Дата, проставленная на письме, свидетельствовала о том, что оно было написано за несколько дней до его свадьбы с Леонорой.
«Мое дорогое дитя, – читал он, – когда ты станешь читать эти строки, я уже буду вместе с моей любимой женой. Я все более стремлюсь к этой цели, особенно сейчас, когда твоя судьба уже определилась. Теперь я могу предстать перед Сюзанной и сказать ей, что она отомщена, что ее дочь – хозяйка замка Уинтэш.
Знаю, что ты задаешься вопросом, почему я так сильно настаивал на этом браке. Почему я так жестоко вовлекаю в этот союз тебя, которую после Сюзанны я люблю больше всего на свете, и почему я настаивал до последнего на каждой унизительной детали брачного договора.
Хочу рассказать тебе, что скрывается за всем этим.
Около двадцати лет тому назад, проезжая в экипаже в одну из дождливых ночей по Ковент-Гарден, я наехал на умирающую с голоду, больную цветочницу. В ужасе от своей неосторожности и от плохого состояния молодой женщины, я взял ее в свой дом.
Как я узнал после ее выздоровления, ее звали Сюзанна Делшеннон и родом она была из бедной, но знатной дворянской семьи из Ирландии. Она сопровождала как компаньонка свою старшую кузину, которая несколько лет назад приехала в Англию, чтобы выйти замуж за десятого графа Уинтэша».
– Делшеннон? – Герве взглянул на него. – Разве это не девичья фамилия твоей матери?
