— Ага! — проговорила я, поднимаясь следом. Флаер зачем-то оставила на скамейке. Чтобы его не унес ветер, поспешно бросила сверху свою тяжелую сумку. Забежала в домик и тут же уткнулась носом в грудь Пашки, едва не отлетев назад. Долгих вовремя подхватил меня за талию.
— А я пошел за тобой, — проговорил негромко Паша, продолжая обнимать меня.
— А я к тебе пошла, — так же тихо ответила я. В домике царил полумрак. Вдалеке доносился шум волн, а еще я отчетливо слышала грохот сердца, только не могла понять, чье это из наших так громко и отчаянно стучит.
— Скажи, пожалуйста, — начал Паша, — между тобой и Буравиным точно ничего не было?
Я отрицательно замотала головой. И, как мне показалось, Паша выдохнул с облегчением.
— Он тебе не нравится? — спросила я.
— Не в этом дело, — начал Паша. — Мне ты…
Снаружи что-то громко стукнуло.
— Кто там? — почему-то испугалась я.
— Чайка? — выдвинул версию Паша.
— У меня там сумка! — ахнула я. — В ней телефон, ключи от дома, документы…
— Ковале-е-ева! — сердито протянул Долгих, выпуская меня из объятий.
Я выскочила на улицу и тут же бросилась к скамейке. Сумка была на месте.
— Не пропало твое добро? — насмешливо поинтересовался Пашка, оставшись стоять в проходе. Натянув на голову капюшон толстовки, скрестил руки на груди и с интересом наблюдал за мной.
— Не пропало! — кивнула я, схватив со скамейки сумку. Оглядела в сумерках безлюдный пляж. И натоптанный рядом сухой песок. — А вот флаер исчез!
Глава 25
— Может, ветром все-таки унесло? — предположил Паша.
Я продолжала осматривать территорию вокруг скамейки.
— Черт его знает… Вроде не должно было!
— Кому-то приспичило потусоваться на чужой закрытой вечеринке, — пожал плечами Долгих.
— И нужно было красть мой флаер? — сердилась я.
— Не беспокойся, искупаешься в бассейне Шацких. У меня ведь плюс один…
— При чем тут это? — продолжала негодовать я. — Просто это свинство! Воровство! Слышите? Это воровство! — выкрикнула последнюю фразу. В ответ на мое возмущение только чайки заверещали над головой. И еще жутко зашевелились кусты неподалеку.
— Брось, твой флаер все-таки сдуло ветром в море, — успокоил меня Паша, доставая из кармана шорт ключи от домика. — Тебя проводить?
— Да… пожалуй, — согласно кивнула я, снова озираясь по сторонам. Кажется, я превращаюсь в параноика…
Пашка, заперев дом, подошел ко мне, взял за руку и повел вдоль пустого пляжа. Шагали молча под шум накатывающих к берегу волн.
— И все-таки, — начала я. — Как долго и много Буравин болтал о нас с ним всякие глупости?
— При мне — совсем чуть-чуть, — сказал Паша.
— Надеюсь, без каких-либо грязных подробностей? — насупилась я.
— Если бы я такое услышал, сразу бы в морду дал, — сердито отозвался Долгих.
— Ох, ты ж! Терминатор! — рассмеялась в ответ.
Пашка, сжав крепче мою ладонь, обернулся и посмотрел мне в глаза.
— Аполлинарий, ты мне не веришь?
— Верю, — снова улыбнувшись, ответила я.
*
Испытали бы Вы обиду или разочарование, если бы друг противоположного пола сообщил, что любит кого-то или завел с кем-то романтические отношения?
Да;
Нет;
Затрудняюсь ответить.
— Его зовут Степа и он учится на факультете журналистики! — доложила Полина в столовой на большой перемене.
— Супер, я его сердечно с этим поздравляю! — сообщил Паша, выбирая салат. — Как учится-то?
— Что? — не сразу поняла Ковалева.
— На одни пятерки? Родителей не огорчает?
— Ну тебя! — надулась Полина. — Почему ты вечно всех моих потенциальных парней высмеиваешь?
— Если они у тебя забавные! — пожал плечами Паша, ставя тарелку с винегретом на поднос. — Особенно последний… Офиген.
— Его зовут Афиноген! — терпеливо поправила друга Полина. — Но он мне самой не особо нравился… Уж больно скучный. Поэтому ничего в нем забавного!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кроме имени, — встрял Пашка.
— Мэйби! — согласилась Полина. — Но Степа классный! Сразу же после первого курса уехал проходить практику в Москву, в газету «Известия»!
— А чего вернулся? — проворчал Паша. — Там бы и остался…
— Так доучиться же!
Полина и Паша прошли к небольшому свободному столику.
— Я три фасованных сахара взяла, — перебирая содержимое подноса, сообщила Поля. — Отдать тебе один? Ты же любишь все сладенькое… Я тебя как облупленного знаю!
— Давай! — жуя, согласился Пашка. И протянул к подруге руку за пакетиком с сахаром.
— Степа очень круто играет в бильярд, — продолжила мечтательно Ковалева. — Ты, кстати, знал, что эту игру в Россию привез Петр I? Конечно же, из Голландии…
— Конечно же! Это тебе твой Степа сказал?
— Ага! Он такой умный и начитанный…
Паша ничего не ответил. Только продолжил сосредоточенно жевать. Тогда Полина, будто нарочно, продолжила:
— С ним очень интересно!
— Какая ты счастливая! — наконец, язвительно проговорил Паша.
— А то! Не все твоих подружек на переменах обсуждать, — повела плечом Поля. — И на моей улице перевернулся грузовик с пряниками…
Паше стало стыдно. Действительно, Ковалева заслуживает счастья. Если парень достойный…
— Ладно, — вздохнул Паша. — Ты тогда хоть как-нибудь познакомь меня со своим пряником, — все-таки не удержался он от колкости.
Полина согласно закивала. В ту же неделю она представила своего нового молодого человека лучшему другу. Паша критически осмотрел Степу. Вроде воспитанный, приличный, по словам Ковалевой, добрый и начитанный… Такой не должен раньше времени руки распускать да по другим бабам шастать. Еще одним несомненным «плюсом» Степы оказалось то, что у него и Паши совсем не было общих знакомых. Только Поля. «Отлично! Значит, мы не будем особо нигде пересекаться» — подумал Паша, отводя взгляд, когда Ковалева снова при Долгих обняла своего парня.
Когда друзья остались вдвоем, Паша вполне искренне сказал:
— По-моему, нормальный пацан!
— Ого! — удивилась Поля. — Ты хоть кого-то одобрил?
— Ну да, — отозвался Долгих, решив, что совершенно точно будет избегать встреч с этой сладкой парочкой.
И снова пришлось убить в зародыше то самое чувство, которое уже возникало несколько лет назад, еще в школе… А ведь тогда в конце учебного года Паша едва не сообщил лучшей подруге о своей симпатии…
На выпускном после девятого класса Полина несколько песен подряд отплясывала с парнем из параллельного «А». Тогда Пашка, рассердившись, пригласил на танец ту самую королеву класса Лену Тарасову. В то время Долгих был высоким, нескладным, неуклюжим… И честно думал, что одноклассница ему откажет. А она возьми и согласись. Весь вечер не отпускала Пашу от себя, а потом еще и внезапно при всех притянула к себе для поцелуя. Долгих растерялся. До этого вечера он ни разу не целовался. Хотя на выпускном планировал это сделать, но совсем с другой девчонкой. С Полиной…
Ковалева, как и другие одноклассники, стала свидетелем жаркого поцелуя на танцполе. После случившегося Паша долгое время не мог ее отыскать. Ближе к концу бала все-таки нашел Полину на пустой залитой дождем открытой террасе, которая находилась на крыше ресторана.
— Ты где пропадаешь? — спросил он, прибавив шаг к подруге.
Поля обернулась. Широко и как-то неестественно заулыбалась.
— Свежим воздухом дышу, — ответила она. — Пока танцевали, дождь прошел…
— Понятно!
Паша подошел ближе. Вдвоем они облокотились о балконные перила и уставились вниз, где на вымытую дождем дорогу машины пролили тусклый свет фар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все-таки классно, что мы с тобой только друзья! — первой прервала тишину Полина.
— Правда? — удивился Долгих. Он-то как раз сегодня хотел все изменить…
