Аппетит отчего-то пропал. Встав из-за стола, я направилась в душ. Вернее, в отгороженную куском тонкой фанеры, кабинку. Благо, хоть вода горячая здесь есть.
Одежда отправилась на пол. Тугие струи горячей воды полились на меня сверху. Я и сама не заметила, как выпустила когти пока смывала с кожи гель для душа. Острые клинки легко резали плоть и мышцы, окрашивая потоки воды в розовый цвет. Один раз я случайно выколола себе глаз и, когда из глазницы полилась кровь, я-таки заметила, что помывка мне не особо помогает — снова надо отмываться, но уже от крови.
Когда я закончила, во всём теле ощущалась сильная слабость, а в мутном зеркале можно было увидеть, как затягиваются порезы на моём теле, сквозь которые ещё можно было заметить покрытые металлом кости. Боль никак не помешала мне одеться, а когда раны окончательно закрылись, вообще перестала беспокоить, попросту исчезнув из тела.
— Лаура, ты как?
Спросила Домино, когда я вышла из душа. Впервые меня кто-то позвал по имени, а я, как назло, не могу ничего ответить. Сделав вид, что ничего не случилось, я просто развернулась и закрылась в единственной в этой маленькой квартире комнате, которая тоже оказалась крошечной: стул, кровать, я и всё, весь объём, считай, занят.
Раздеваться не стала. Вот только сколько ни ворочалась на кровати, а сон никак не шёл. Я продолжала прокручивать в голове события всех последних дней с того момента, как мы с Уэйдом выбрались с территории комплекса. Тогда, можно сказать, началась моя новая жизнь. Тогда со мной впервые заговорили не в рамках эксперимента, не для того, чтобы промыть мне мозги, что, к счастью, до конца довести не успели, вроде бы. По крайней мере, я всё ещё считаю себя собой, а не как те, с мёртвым взглядом…
— И что мы будем с ней делать?
Донёсся из-за двери приглушённый голос Домино. Судя по всему, она пыталась говорить тихо, но мой острый слух и тонкие стены играли против неё.
— Ты у меня спрашиваешь? Ты сама знаешь, из меня так себе советчик. Тем более, в таких вопросах.
— Зачем тогда привёл её?
— Она меня из-под завала вытащила. Тут просто элементарная благодарность и солидарность к товарищу по горю — она тоже была подопытной в той же программе. А я знаю каково там. Поверь, я бы многое отдал, лишь бы не попадать к ним. И это при том, что я был у них в лапах несравненно меньше, чем она. Да и вид она тогда имела потерянный… Не мог я её там бросить.
— Как думаешь, она сможет с нами работать?
— Сможет. Она при мне медведя заживо выпотрошила и освежевала. А вообще знаешь, что? Как автор скажет — так и будет.
— Ты опять за своё?
Голоса стихли. Хлопнула входная дверь, и я осталась в тишине, насколько её в принципе может обеспечить маленькая однокомнатная квартира с тонкими стенами на окраине города.
Пара часов наедине с самой собой и эмоциональная усталость сделали своё дело, позволив уставшему разуму провалиться в сон без сновидений.
Утром я проснулась от звуков возни за дверью. Кто-то что-то ронял, разбивал, топал и шуршал сумками. Так же были отчетливо слышны звуки заряжаемых магазинов, лязг затворов, выстрелы и звук падающих гильз.
Первый выстрел я услышала уже стоя в боевой стойке с выпущенными когтями. После второго я выбила дверь ударом ноги и увидела, как Дэдпул на пару с Домино громят собственную квартиру, заливаясь радостным смехом. Заметив меня, они ненадолго остановились.
— О, Лаура!
Первой подала голос Домино.
— Помогай собирать вещи. Мы едем в Нью-Йорк.
— Ну и можешь заодно помочь нам раздолбать квартиру — один фиг сюда уже не вернёмся.
Сказал Дэдпул и выстрелом из дробовика проделал в холодильнике несколько новых отверстий. Смысл этого действия от меня решительно ускользал.
— Дом сносить скоро будут.
Пояснила девушка, заметив мой вопросительный взгляд.
— А нам пришёл заказ на поимку симбионтов. Один из тюрьмы сбежал, а ещё двое просто появились, и теперь доставляют проблемы. Наша задача их поймать и передать Щ.И.Т.-у. В общем, мы с Уэйдом подумали, что раз тебе всё равно жить негде, может, с нами поработаешь? Тем более, что твои навыки неплохо подойдут для такой работы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я кивнула, хоть и не понимала, что это за симбионты и зачем они некоему Щ.И.Т.-у, который тоже непонятно, что за зверь.
— Ну вот. Здесь жить уже нельзя, а с нами ещё и мир повидаешь. Давай, не тормози, а то мой муженёк тут вообще всё разнесёт, и спасать будет нечего.
Словно в подтверждение её слов в спальне раздался взрыв, и осколки навылет пробили тонкие стены. Некоторые из них попали в Дэдпула, меня же прикрыла Домино, на удивление, оставшаяся абсолютно невредимой. Словно осколки облетали её по дуге. Они даже одежду не задели, не говоря уже о коже.
— Новый костюм испортил!
Возмутился Уилсон, выковыривая пальцами шрапнель из ран, которые уже почти затянулись.
— А нечего было в помещении гранатами кидаться!
Тут же накинулась на него Домино и, выхватив пистолет, прострелила ему колено.
— Нет! Моя дорога приключений!
Следующая пуля смогла ненадолго заткнуть болтливого наёмника, угодив ему аккурат промеж глаз.
— И так всегда.
Вздохнула девушка, извлекая магазин и заряжая в него недостающие патроны.
— Давай быстрее, пока он не очухался.
Поторопила она меня, возвращая оружие в кобуру.
Вдвоём мы быстро упаковали все уцелевшие вещи, коих было не так уж и много, в сумки. Оставшееся время до полного исцеления Дэдпула Домино сидела на полу, привалившись спиной к стене, и пила вино из горла. Ни стульев, ни тем более, стаканов целых не осталось. Заметив, как я рассматриваю дыру в голове её мужа, девушка сказала:
— Ему это грозит только небольшой амнезией. Он забудет последние минут пять-десять, да и их потом вспомнит. Единственное что, такие раны у него дольше всего затягиваются, что позволяет насладиться тишиной.
Сделав ещё один глоток, она вспомнила вчерашний день:
— Кстати, а почему я тебе не смогла мозги вышибить?
В ответ, я когтем разрезала кожу на своём лбу и, пока она не срослась, пальцами растянула края раны, демонстрируя покрытый адамантием череп. С минуту Домино сверлила мой лоб пристальным взглядом своих серых глаз, после чего снова приложилась к бутылке. Когда вино кончилось, она разбила опустевшую тару о стену только тогда заговорила:
— Ты идеально впишешься в нашу маленькую компашку ненормальных.
Сбоку раздался звук выстрела и звон стекла. Резко обернувшись, я увидела, как Уэйд хлещет ром из отстреленного горла бутылки, не обращая никакого внимания на то, что острые края режут его губы.
— Хорошо отъезд отметили, я считаю.
Сказал он, разбив свою бутылку об пол. Осколки со звоном разлетелись по всему помещению. Прохрустев по разбитому стеклу ботинками, Домино протянула мне ещё одну бутылку со словами:
— Давай, ты одна трезвая осталась.
— Бесполезно — у неё регенерация как у меня. Не сможет опьянеть.
Отозвался Уилсон, заряжая дробовик.
Я же просто помотала головой. Запах неприятный.
— Ну как хочешь.
Не стала она настаивать.
Через пол часа мы уже тряслись в убитом в хлам такси на пути в аэропорт. Через час вылетает наш самолёт.
На протяжении всей поездки я смотрела в окно на здания, улицы и людей, которых никогда прежде не видела, но в то же время кажущихся такими знакомыми, словно я тут половину жизни прожила, а то и больше. Такое странное чувство. Странное и непонятное. И от этого непонимания внутри нарастает злость, которую так и тянет выплеснуть наружу, чтобы хоть как-то успокоиться, сбросить накопившийся стресс и дать отдохнуть утомлённому мозгу, который пытается вспомнить, но никак не может. Хочется вышибить себе мозги, чтобы хотя бы на пять минут забыть о пережитом.
Мои размышления прервала Домино, сидящая слева:
— Слушай, раз ты с нами в одной команде, то тебе нужен позывной.
Я в ответ лишь пожала плечами. Какая разница, как меня назовут?
