На этикетке бутылки с газированной водой тоже значилось, что она произведена на Кулибии, так что в том, что я побывал там, сомневаться не приходилось. Зная, что теперь не успокоюсь, пока всего не узнаю, я развернул звездолет и вновь направил его к миру ЗК-567Де-АА. В те три или четыре дня, что длился полет, я то и дело напрягал память, но, увы, она молчала.
Сведения, которые я мог почерпнуть о Кулибии из справочника, были явно недостаточными. Я узнал, что это был довольно давно освоенный мир с полуторамиллиардным населением, развитой промышленностью и несколькими курортами, славящимися целебным водами и грязями. Столица Кулибии, Молюския, была огромнейшим мегаполисом, в котором проживало около ста двадцати миллионов человек. Как утверждал справочник, кулибийцы славились своей «доброжелательностью, предупредительностью и щедростью, а также красотой местных женщин».
Недалеко от Кулибии была еще одна населенная планета – Марсус, с двумя миллиардами населения, тоже промышленно развитая и тоже курортная, правда, знаменитая уже не грязями, а горячими гейзерами и ультрафиолетовыми солнечными ваннами. В том же справочнике можно было прочесть, что жители Марсуса «жизнерадостные, гостеприимные, с колоритным местным юмором».
Естественно, между «доброжелательными и предупредительными» кулибийцами и «жизнерадостными, гостеприимными» марсусианами, вынужденными быть столь близкими соседями по галактике, издавна существовали дрязги, вследствие которых в ход пускались часто не только «колоритный местный юмор», но и баллистические ракеты «космос – космос».
Около сотни лет назад, уже не помню, из-за каких событий, кажется, из-за тех же курортов, переманивающих туристов, а может быть, из-за кулибийского диктатора, сбежавшего с кораблем, полным бриллиантов, и не выданного властями Марсуса, обе планеты насмерть поссорились, причем так, что едва не закидали друг друга атомными фугасками. К счастью, они вовремя спохватились и умерили пыл, одновременно развернув гонку вооружений.
За следующее столетие ненависть между Марсусом и Кулибией не только не поутихла, но и усилилась так, что они разорвали между собой дипломатические отношения и произносили название другой планеты, не иначе как сопровождая самыми красочными эпитетами.
Через день созвездие Дельфина было уже отчетливо видно в иллюминаторе, а еще через двое суток, добравшись до нужной мне галактики, я имел возможность лицезреть вначале марсусианский военный космофлот, а затем кулибийский, которые с петушьей отвагой устраивали маневры на расстоянии всего в миллион километров друг от друга.
Едва избежав участи быть расплющенным, мне удалось проскочить между двумя стопушечными кулибийскими линкорами, производившими показательный разворот отстрелявшимся бортом, и совершить посадку на космодроме планеты.
Карантинное свидетельство еще действовало, поэтому, счастливо избегнув прививок, я сел во флаерс и велел таксисту отвезти меня в гостиницу «Алозия», квитанция от номера которой обнаружилась в кармане моих старых брюк. Узкоглазый, похожий на японца таксист наверняка имел в крови ген камикадзе. Не притормаживая на поворотах, он гнал флаерс со скоростью реактивного снаряда, поэтому, когда, расплатившись наличными и не взяв сдачи, я вывалился наконец на тротуар, спина у меня была мокрая, а колени дрожали.
Я стоял в центре огромнейшего из мегаполисов, который мне когда-либо приходилось видеть. Даже во Вселенной, повиснув среди звезд в крошечном звездолете, я никогда не ощущал себя таким пигмеем, как здесь, на самой обычной городской площади.
Очевидно, единственным желанием строителей Молюскии было поразить воображение любого мыслящего существа монументальностью архитектурных сооружений, и это им вполне удалось. Для сравнения скажу, что гостиница «Алозия», имевшая триста двадцать этажей, считалась в городе относительно невысоким зданием, и через два квартала ее было уже не видно, так как она заслонялась куда более высотными домами.
Я направился было к дверям гостиницы, но в этот момент кто-то энергично схватил меня за рукав. Это был щуплый бородатый человек в живописном восточном халате и тюрбане. На плече у него нахохлилась безобразная птица с голой головой и роговыми наростами на клюве.
– Вы не можете разобраться в своем прошлом? Вас беспокоит ваше будущее? Не проходите мимо! Птица-телепат с далекого Алмелуса поможет вам узнать свою судьбу, – быстро заговорил человек, пристально глядя на меня близко посаженными глазками.
Предположив, что наткнулся на одного из приставал-попрошаек, какими кишат все курортные планеты, я решительно высвободил свой рукав и пошел к гостинице, но предсказатель подбросил своего грифа, и он, опустившись на мое плечо, впился когтями в скафандр. Пришлось остановиться. Прорицатель мигом воспользовался этим и, подскочив ко мне, быстро затараторил:
– Видите, хотя на площади сотни людей, вещая птица выбрала именно вас! Значит, в вашей карме глубокая трещина и птица чувствует нависшую беду. Роковой меч судьбы повис на тонком волоске, который может каждое мгновение оборваться. Неужели вы пожалеете несколько рублей, когда на карту поставлена жизнь?
Пока прощелыга изощрялся в красноречии, его вещая курица явно метила клювом в мой глаз. Наконец мне удалось ухватить ее за крыло и стащить с плеча.
– Забирай своего грифа и катись! Не дам ни гроша! Хочешь денег – работай! – сказал я как можно тверже.
Только так и нужно разговаривать с этой назойливой братией.
На мгновение мне почудилось, что в глазах прорицателя мелькнула насмешка, а затем он взмахнул просторными рукавами своего халата и взвизгнул:
– Какой жадный человек! Давайте сюда мою птицу, вы не достойны держать ее!
Протягивая руки, чтобы принять у меня грифа, прорицатель внезапно наклонился к моему уху и прошептал уже совсем другим голосом:
– Вы отлично справляетесь с ролью! Будьте осторожны! Пока они не знают, что вы вернулись, но ни в коем случае не пользуйтесь идентификационной картой.
Едва закончив фразу, он быстро схватил птицу и скрылся в толпе. Я замер, не зная, что и думать. Кто был этот человек – уличный попрошайка или его действительно послали меня предупредить?
Размышляя, я столбом стоял посреди площади, как вдруг, выскочив из опустившегося рядом флаерса, ко мне подбежала броско одетая женщина – блондинка в меховой шубе и с ярко накрашенными губами. Она повисла у меня на шее и, обдав ароматом духов, возбужденно залепетала:
– Тит, милый, где ты пропадал? Я по тебе ужасно скучала! Пойдем скорее, я знаю одно тихое местечко. Мы будем там только вдвоем: ты и я. А потом заглянем в ювелирный магазин. Помнишь, плохой мальчик, ты обещал своему пусику заплатить за одну маленькую вещичку, а потом этого не сделал?
Я смутился и, оправдываясь, растерянно забормотал, что не помню, где мы встречались. Хотя я старался говорить как можно деликатнее, женщина резко отстранилась и проницательно заглянула мне в лицо.
– Что-то, милый, ты темнишь! В самом деле меня не узнаешь или не хочешь узнавать? – Ее голос стал вдруг сухим и подозрительным.
– Почему не хочу? Вы Евпраксия? – ляпнул я, запоздало соображая, что та женщина на фотографии не была блондинкой.
– Мерзавец! Теперь понятно, почему ты не звонил! Я подозревала, что ты спутался с этой дрянью! – крикнула блондинка, и щеку мне обожгла пощечина.
В следующий миг женщина вскочила во флаерс и умчалась, прежде чем я успел ее остановить. Оставалось выругать себя за то, что был таким тугодумом: у этой блондинки я наверняка мог бы о многом узнать.
В гостинице я приготовился было робко обратиться к портье – величественному и неприступному, точно он был не человеком, а мраморной статуей, но внезапно тот улыбнулся мне как хорошему знакомому.
– Рад приветствовать вас, господин Невезухин. Надеюсь, ваша поездка завершилась успешно? – зычно прогрохотал он.
– Спасибо. Более или менее, – сдержанно ответил я. – Хотелось бы снять номер.
– Снять? – удивился портье. – Зачем? У вас же зарезервирован люкс. Впрочем, если он вас не устраивает, мы можем поменять его на другой. Персидский шах как раз съезжает, и освобождаются апартаменты на пятнадцатом этаже.
Поперхнувшись, я потянулся за бумажником.
– Меня вполне устраивает тот, что зарезервирован. Сколько я вам должен?
Портье поднял брови.
– Нисколько. Ваш номер оплачен вперед за шесть месяцев.
Опасаясь совершить еще какой-нибудь промах, я взял ключ и направился к лифту. На шаг впереди семенил шустрый паренек в красной гостиничной униформе. Садясь в лифт, я случайно заметил, как портье снимает трубку и кому-то звонит.
Мы поднялись на двадцатый этаж. Остановившись у двустворчатых дверей, паренек повернул в замке ключ, потянул ручки на себя и отодвинулся, давая мне пройти. Я заглянул внутрь и замер, чувствуя, как у меня пересыхает во рту. Прямо передо мной из мраморной чаши бил фонтан, сверкающие струи которого, взмывая вверх, почти касались гигантской хрустальной люстры. Справа тянулась анфилада комнат, слева были спальня с огромной двуспальной кроватью в форме сердца и ванна, больше смахивающая на бассейн.
