ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Итак, первая ступенька преодолена. Но это только начало большого пути. Еще нужно по быстрому разобраться на севере со второй испанской армии. Так что в быстром темпе решаем все свои дела в Веракрусе. Несколько гонцов послано с вестью о победе к жирному касику тотанаков. Как там бишь его? Язык сломаешь. Позже упомню. Главное индейцы могут возвращаться по домам. И у нас тут нужно курганы над братскими испанскими могилами насыпать, чтобы с трупным ядом разобраться. Перезахоронения никому делать неохота, так что только таким образом. Пусть прибывшие тотонаки этим делом занимаются. Впоследствии, этот курган под Веракрусом получит наименование Могилы рыцарей. Еще необходимо рыбаков и ныряльщиков послать в бухту, пусть снимают с затонувших испанских кораблей все, что возможно. Паруса, канаты, снасти, пушки и якоря. Все это здесь дорого стоит. Даже дерево.
С поля битвы опять же трофеи все собрать и посчитать. Все оружие и доспехи дорогие и импортные. Что мои люди разобрали себе в качестве добычи, то свято, а вот разнообразный крупняк- пушки и прочее, то мое. Лошадей несколько опять же сбежало, несколько любителей пытаются их поймать, и пара боевых собак, а вот тех, если не приручаться, придется убить, а то еще покусают кого. А вдруг бешенные окажутся?
Пленных испанцев, тех что более или менее целы и здоровы, необходимо отправить на карантин. Отправлю их в помощь к Алвецу, пусть в горах под Орисабой опять южную дорогу расчищают от завалов и благоустраивают. Недели три там потрудятся, карантин выдержат, а потом их можно на новую серебреную шахту в долине Пуэбла у тласкальтеков работать отправить. Да и на севере под Коффр-де-Перотте нужно пороховые мины обезвредить. Не дай бог еще рванет!
А те пленные, которые ранены, будут проходить свой карантин в лагере, который мы разбили за стенами города. Загнали, как баранов в стойла. Чем могли им помогли, теперь кто помрет, тот помрет, кто выживет, тот выживет.
А вот своих больных и раненых нужно отправить для выздоровления в благотворный Медельинский оазис, а к ним прикрепить врачей и слуг индейцев для услуг. Организуем для них там санаторий. Гарнизон в Веракрусе тоже нужно будет оставить с сотню человек. А то вдруг мы уйдем, а испанцы возьмут и вернуться. Из-за штормов вынуждены будут повернуть назад, приплывут нам сдаваться в плен, а тут такой приятный сюрприз их будет ожидать.
И Алвеца нужно непременно к себе затребовать. У Гарая там тоже тысячи полторы штыков имеется. Чем всех убивать, так легче пару сотен просто перекупить. Вот со швейцарцами как хорошо получилось, восстановили мне численность наемников Герхарда до прежнего числа, а когда раненые выздоровят, так и увеличат его отряд. Так что сотни две или три противников желательно просто перекупить. Там народ в основном местный, к патриотизму относиться скептически, за деньги свои услуги готовы продать кому угодно. А у меня денежки имеются. А вот людей с собой в поход на север больше 450 (включая индейцев лучников) мне никак не собрать.
А тащиться на север долго. Так что еще носильщиков нужно у жирного касика попросить. Как там его? Центральный владыка? Тлокенауаке! Вот же дал господь имечко! "Зовите меня просто — "Царь"! Пусть дает мне девятьсот носильщиков, нам пушки еще тащить. Кроме того, мне потребуется помощь касика в переговорах с индейцами уастеками. Сам этот бегемот может оставаться дома, нам такая помеха ни к чему, а вот авторитетных людей для переговоров пусть к нам пришлет. А то тут много вопросов интересных возникает. Мне самому не хочется, чтобы Гарай прочно закрепился на севере, у реки Пануко. Но и уастеков за здорово живешь освобождать бесплатно не годиться. Нельзя народ портить благотворительностью. Это его унижает. Так что нужно договариваться: я помогаю им прогнать испанцев, а они мне дань. И трудовые повинности. А то вверх по реке от них больно хороший путь к серебряным горам вырисовывается, так что нужно и лодочников и носильщиков и рудокопов. Да побольше… В общем, есть у нас с ними повод для переговоров.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот такие у меня планы на ближайшее будущее. А быстро обернуться не получиться. Четыре дня мои гонцы индейцев будут искать по окраинам жарких земель, дней пять они будут возвращаться, пока еще нам людей выделят. В общем, отходим на север только примерно через две недели, а это будет где-то конец августа. Пока доберемся до нужного места — сентябрь и сбор урожая кукурузы пойдет полным ходом. А дальше война план покажет. Опасное наше ремесло…А пока отдыхаем, залечиваем раны и тренируемся…Не все же непрерывно воевать?
А еще мне нужно принимать гонцов, выслушивать рапорты, передавать моим людям инструкции, — одним словом, следить за правильным действием всего сложного механизма, обеспечивающего здесь, как и везде, политическое могущество моего молодого государства.
Через двадцать пять дней, закончив к тому времени все свои дела в Веракрусе, мы маршировали по жарким землям, оставив за своей спиной город тотанаков Тушпану. Чтобы я еще раз тащился летом по тропическому побережью!
Приятного мало, провонял потом и пылью словно дворняга! А тут до уастеков путь подальше, чем до Мехико километров 400 будет. За 11 дней пути мы прошли около 300, вот и считайте, когда мы сумеем добраться до места. В походе из-под ног иногда выскакивал и пускался наутек затаившийся под корягой кролик, то, с шумом хлопая крыльями, взмывал в воздух фазан, а то выпархивал целый выводок перепелов или голубей. Не раз и не два с нашей дороги убегала голенастая птица-скороход, неуклюже уползал броненосец или ускользала прыткая ящерица или ядовитая змея.
Идем мы пока по дружественной территории, налегке, тотонаки нам переносят все тяжести, нас кормят, встречают и провожают подарками. Наш путь был определен заранее, ночлеги также. И все равно тяжело. В дороге на нас напали два ягуара (самец и самка), они поранили несколько солдат, но были убиты, как, впрочем, и третий, но несколько позже.
Кое-какие сведения о борьбе на севере до нас уже доходит. Итак, уастеки, в переводе Прибрежные Жители, пользовались у местных индейцев дурной славой из-за своей апатичности и полнейшего ко всему равнодушия. Как то я уже упоминал, что они ходят почти голыми, что по жаркому климату побережья вполне понятно. Добавим к этому, что они еще и сексуально озабоченные. Так во многих их храмах водосточные трубы изготовлены в виде мужских членов. На протяжении всего сезона дождей эти члены беспрестанно мочились с крыш, вызывая у религиозных индейцев чувство глубокого удовлетворения.
Сами уастеки, вообще, крайне грубы и неразборчивы в плотских связях. Их храмовые рельефы содержат изображения мужчин и женщин, совокупляющихся во множестве поз. Кроме того, любой мужчина из этого племени, имеющий половой орган больше среднего размера, горделиво выставляет его напоказ и как ни в чем не бывало разгуливает в общественных местах без набедренной повязки. Этот хвастливый обычай снискал уастекам среди жителей Мексики репутацию обладателей особой мужской силы.
Ацтеки незадолго до своего бесславного конца покорили уастеков и получали от них некоторую дань: бирюзу, какао, хлопчатобумажные накидки, юбки и блузы, всевозможные ткани. Теперь они были как бы независимыми. Гарай уже не первый раз пытался закрепиться среди них. Но примитивные уастеки, вооруженные даже более дрянным оружием, чем ацтеки (обсидиана у них столько не было) не устраивали правильных сражений. Они вели партизанскую войну, совершая свои стремительные вылазки и исчезая в диких дебрях почти безнаказанно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот и теперь Гарай высадившись и имея почти полторы тысячи человек (он прибыл раньше маркиза Серральво и большую часть своих кораблей отпустил, чтобы не лишать испанцев Карибских островом полностью их флота) топтался на месте столкнувшись с неприкрытой враждебностью туземцев. Он успешно захватил прибрежный Тампико (большая деревня в две тысячи человек), переименованный испанцами в Пинеду (в честь одного из командиров Алонсо Альвареса де Пинеды) и Чипу (под тысячу жителей), переименованный в Сантистебан-дель-Пуэрто (Порт Святого Истебана), но на этом его успехи закончились. И индейцы из захваченных городов почти все разбежались.
