Кивнув, попятилась. Пережитый стресс мешал сосредоточиться. Голова кружилась. Где-то на задворках сознания я понимала неоднозначность ситуации, в которой оказалась, но была не в состоянии проанализировать случившееся, или рассказать об этом. К тому же происходящее за стеной и странные действия мужчины вызывали жуткое желание провалиться сквозь пол.
Даже сейчас воспоминания заставляют меня краснеть, я ощущаю его объятия, руку нежно поглаживающую мою шею… Глупо.
Но все закончилось на редкость хорошо. Комендант представил меня своими заместителям и объявил, что в связи с неприятным инцидентом, необходимо чтобы госпиталь регулярно проверяли дежурные офицеры. Потом велел донести до всех, что посещение лекарского крыла гвардейцами, не нуждающимися в помощи целителя, теперь под запретом. Один из его замов нахмурился:
— Я вас понимаю, но боюсь, некоторые гвардейцы все равно попытаются проникнуть туда тайком. Лучше установить пост у входа, это заставит задуматься самых нетерпеливых. Но и вы со своей стороны не должны удерживать девушек в лазарете. Я знаю, что многие парни надеялись на их благосклонность.
Комендант согласился и во избежание нарушений пока в госпитале находятся девушки, у дверей поставили охрану из двух гвардейцев.
Теперь если девчонки и крутили свои романы, то это происходило не в госпитале. Я не понимала зачем, но это был их выбор, и их явно никто не принуждал. Ещё какое-то время я нервничала, боясь повторного нападения, но тех стражников нигде не было видно, и постепенно я успокоилась.
Через месяц моей учебы я втянулась, появились приятели. Привыкла по утрам прибегать в крепость или меня подбрасывал возница, доставлявший свежие овощи к нашему столу, оказавшийся добродушным дедом с кучей внуков. Иногда задерживалась в лаборатории до позднего вечера, а иногда уходила пораньше. Раз в неделю, казначей выдавал мне небольшую сумму на расходы, но так как жильем и едой я была обеспечена, бегать по магазинам времени не было, а одежду я планировала прикупить позднее, мой кошелек заметно потяжелел.
Комендант не оставлял лазарет без внимания, частенько заглядывая к лорду Ингору. Делился новостями из столицы, расспрашивал об общих знакомых. Интересовался, как скоро следует ожидать выздоровления оставшихся воинов и моими успехами.
Через неделю начнется знаменитая ярмарка. Первые караваны уже прибыли. Кто-то из торговцев остановился в местных гостиницах, кто-то предпочел разбить лагерь за городской стеной, но в основном это были торговцы животными. Город ожил.
Сегодня лорд Гаронт сообщил, что останется в крепости еще на месяц, а потом вместе с Орбисом должен будет покинуть Перхонс. Узнав, что им нужно в Ривест я вздрогнула. Вот уж не ожидала получить напоминание о прошлом. Оказалось, что Орбис поступил на боевой факультет в Императорской Академии, а лорд работает там преподавателем. Теперь получив разрешение у безопасников на перемещение с помощью сети порталов, они вполне могут задержаться в Приграничных территориях на столь долгий срок.
Почти все пациенты выздоровели и покинули наше крыло. Что же касается спасенных девиц, то все они уже чувствовали хорошо, и во внимании лекарей не нуждались, но оставались здесь до особого распоряжения из столицы. Кто-то сидел спокойно и просто помогал слугам, кто-то крутил множественные романы, но хлопот особо не доставляли.
Все, кроме одной беспокойной особы, чье платье мелькнуло в коридоре. Девица с завидным упорством не прекращала своих попыток проникнуть к Дариэлю. Вот чего ей неймется, если он все равно погружен в лечебный сон? Скоро в окно полезет. Впрочем если и решится, ее затея все равно обречена на провал. Неделю назад я потратила около три часа, на то чтобы наложить заклинание сводящее эффект трения на стене за окном почти до нуля и попросила знакомого мне сержанта помочь. Он приказал трем стражникам поставить в указанном месте огромную кадку, и наполнить ее водой.
Не знаю, почему, но пристальное внимание девушки-кошки к нагу раздражало.
Я зашла в палату Дариэля. На соседней койке поместили офицера с сильно обожженным лицом, Ингор говорил, что парень чудом не лишился глаз, и каждый день колдовал над ним, по крупицам восстанавливая поврежденные ткани. Парень, как и Дариэль, был погружен в лечебный сон. Но, если с ним все было ясно и понятно, то почему Ингор до сих пор удерживает в состоянии лечебного сна нага, я не понимала. На все мои вопросы целитель отвечал, что организм плохо перенес ранение, а из-за того самого паразита сильно пострадал внутренний источник. Но ведь прошло уже больше месяца!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Склонившись над койкой, я коснулась рукой щеки Дариэля. Меня затопило волной нежности к лежащему передо мной мужчине, согласившемуся мне помочь избежать незавидной участи племенной кобылы при высших. Как не пыталась присмотреться, ран на теле я не ощущала. Жаль, что мне не хватает знаний и умений.
Когда-то у меня получилось поделиться с ним магией… Не слыша ничего кроме дробного стука своего сердца, я отчаянно прижалась к губам Дариэля, от всей души желая, чтобы он, наконец, пришел в себя.
— Он настолько тебе близок? — голос, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть и резко выпрямиться. Комендант! Темная дымка делает этого высшего безликим и наводит жуть. Скорее бы он уже избавился от своей маски…
— Нет! Что вы! Я слышал, что так можно делиться энергией. У него никак не может восстановиться источник. Мне больно думать об этом, — покраснела я, понимая, что со стороны это выглядело, мягко говоря, странным.
— Не стоит так переживать, лорд Ингор работает над этим. Тебе стоит больше доверять ему. Лучшего целителя настолько тонко умеющего восстанавливать поврежденные структуры каналов найти практически невозможно.
Я с тоской еще раз посмотрела на лежащего передо мной Дариэля и, вздохнув, повернулась к лорду. Да, я не в сказке, и Дариэль не Белоснежка.
— Он очень много сделал для меня.
Мужчина стоял молча. Почему я чувствую себя такой виноватой? Маска! Она подспудно раздражала меня. Проклятая маска скрывавшее его лицо не позволяла понять, куда смотрит и о чем может размышлять этот мужчина. Как же тяжело с ним общаться! Скорей бы он избавился от нее. Интересно, а как выглядит наш комендант? Я задумчиво окинула его взглядом.
Грохот, раздавшийся за окном, заставили нас вздрогнуть. Мы бросились к окну и, высунувшись, смогли в полной мере насладиться зрелищем грязно ругающейся девицы стоящей по пояс в воде. Волосы, рассыпавшиеся ранее нежной волной по плечам, превратились в сосульки, в которых запутались мелкие веточки и листики, сорванные ветром с дерева и упавшие в воду. По лицу стекала вода, оставляя темные дорожки туши. Платье вымокло и прилипло, обозначив ее вполне симпатичные выпуклости.
Девушка зло посмотрела на мою торчащую из окна довольную физиономию и рассержено зашипела, что только усилило ассоциацию с мокрой кошкой. Полет со второго этажа, учитывая, что первый этаж крыла был цокольным, ей особо не повредил, а вот приземление, точнее приводнение в широкую лохань здорово подмочило репутацию и явно разозлило. Хотя, о чем это я? Какая у нее может быть репутация? Я почувствовала себя отмщенной.
— Это что?
— Где?
— Что произошло с этой девушкой?
— А, с ней! Ничего. Сами же видели. Просто девушка безумно любит воду. — легкомысленно отмахнулась я.
Девушку наконец-то удалось проучить и удовольствие, полученное при виде мокрой девицы нежелающей ко мне прислушиваться, пьянило. Меня так и подмывало на шутки, и я не могла себя сдерживать.
— Но она же, кажется, из кошачьих?
— А вы много знаете о кошачьих? — я добавила в голосе скепсиса. — Некоторые безумно любят купаться. Стоит им увидеть воду, просто удержаться не могут! Вот и у этой от одного вида водички просто крышу снесло и… сами же все видели — не удержалась. Да еще и жара который день стоит.
Мужчина с сомнением посмотрел на небо затянутое тучами. Как назло громыхнул гром и начался ливень. Выбравшись из воды, девушка со всей возможной скоростью припустила к дверям лазарета, хотя это и было не просто. Ставшая тяжелой мокрая юбка под порывами холодного ветра путалась у нее в ногах, норовя стреножить и уронить на скользкую траву.
