— Они нюхают, но им страшно. Они боятся этого места.
— Может быть, они уйдут, — предположил я. Меня снова, как несколько мгновений тому назад, охватила апатия. Я не был уверен, что смогу поднять нож, даже если один из аборигенов попытается силой проложить себе дорогу.
— Двое уходят, — ответил Ит. — Один остаётся. Он притаился внизу, неподалёку от входа. Мне кажется, они попытаются осадить нас.
— Ну и пусть, — у меня закрывались глаза. Никогда раньше я не испытывал такой невероятной усталости. Я, вероятно, был одурманен наркотиками и не смог бы сопротивляться, даже если бы знал, что надо мной уже занесена дубинка убийцы. Силы оставили меня.
Возможно, Ит пытался меня поднять, но у него ничего не вышло. Однако я не спал. Скорее всего, пыльца растений или их раздавленные листья выделяли наркотическое вещество, подействовавшее на меня таким образом. И только луч солнца, упавший на глаза, разбудил меня, и я заморгал, ослеплённый светом. По крайней мере, меня не убили во сне, вяло подумал я.
Вокруг меня валялись кучи грязи, обрушившиеся вниз в тот момент, когда я залезал в пролом. Вырванные с корнем растения начали гнить и издавали сильный запах. Их тусклое мерцание погасло, наступил день. Стараясь Избавиться от ужасного запаха гнили, я прополз вперед к свету. Растения, окружавшие зазубренные края проёма, зашевелились, и мне навстречу выскочил Ит, настроенный так решительно, словно он собирался заслонить меня от опасности своим крошечным тельцем.
— Их много, они ждут, — предупредил он.
— Нюхачи?
— Да. Их много и они всё время начеку.
Тогда я, пятясь, отполз подальше от отверстия. Здесь растений было мало, и вскоре я добрался до того места, где они вообще не росли.
— А другие люки или проломы?
— Их всего два, — быстро ответил Ит. — Один внизу, но ты в него не пролезешь. Его нельзя углубить, потому что он закрыт каменной плитой. Там раньше, наверное, был люк. Второй — на противоположной стороне корабля, но за ним следят нюхачи. Они гораздо разумнее, чем мне казалось раньше.
— Нельзя недооценивать противника, — это были не мои слова. Когда–то их любил повторять Хайвел Джорн. Правда, как теперь выяснилось, я не слишком часто следовал его советам.
— Не понимаю, что ими движет, — раздражённо сказал Ит. У него пропала вся его самоуверенность, так выводившая меня из себя. — Они ведь боятся этого места. Это чувство выражено у них очень сильно. И всё же они сидят и терпеливо ждут, пока мы не вылезем.
— Очевидно, им доводилось загонять жертву в нору и дожидаться того момента, когда она выберется оттуда. Ты сказал, что в их понимании я представляю собой изрядное количество мяса. Однако на земле полно следов других животных.
— Среди некоторых народов, стоящих на низших ступенях развития, существует поверье, — Ит снова начал меня поучать, — что съесть тело существа, вызывающего суеверный ужас или благоговение, значит усвоить его необычные качества. Они считают тебя именно таким существом.
— Но в этом случае, они уже видели людей, или, по крайней мере, гуманоидов, — у меня появилась робкая надежда. — Они, конечно же, не могли сохранить воспоминания о тех людях, которые построили стену и корабль. Для этого руины слишком древние. А они настолько примитивны, что, скорее всего, способны сохранять память о происходящих событиях исключительно в виде туманных легенд, да и то лишь в течении нескольких месяцев.
— Послушайся своего собственного совета. Не суди обо всех дикарях одинаково. Их память может оказаться более крепкой, чем у представителей иных рас. Кроме того, знания иногда передают при помощи института специально обученных «запоминателей».
Ит был прав. Звероподобные, вооружённые дубинками нюхачи, вполне вероятно, передавали из поколения в поколение легенды о расе, некогда строившей на этой планете огромные сооружения; не исключено, что их предки когда–то были обращены в рабство или подвергались дурному обращению и, в конечном итоге, уничтожили представителей древней расы. И теперь они вообразили, будто имеют дело с одним из своих бывших хозяев, и стремятся поймать меня с тем, чтобы восстановить свою внутреннюю энергию.
— С другой стороны, — продолжал Ит, — возможно, здесь приземлялись корабли с других миров, и ты был прав, предположив, что представители иных рас становились добычей нюхачей, а их «дух» переходил в тела убийц.
— Это всё очень интересно, но с помощью подобных рассуждений нам отсюда не выбраться. Пока нюхачи держат нас в осаде, мы не можем раздобыть ни пищи, ни питья, ни других средств для поддержания жизни.
Сказав это, я достал оба контейнера. Тот, в котором были семена, лишь слабо шуршал содержимым. Но второй, к моему удивлению, заметно потяжелел и ободряюще булькал.
Ит остался доволен.
— Дождь — это вода, — заметил он. — Вчера её было достаточно для того, чтобы наполнить поставленную в нужном месте бутылку.
Опять он меня посрамил. Я попробовал содержимое. Вода имела тот же острый привкус, что и жидкость с корабля, только здесь он был значительно слабее. Я потихоньку потягивал её, в то время как мне хотелось пить огромными глотками, потом я протянул канистру Иту, но он отказался.
— Прошлой ночью я имел возможность напиться, а моему телу не надо много влаги. В этом одно из его преимуществ. Но с пищей дела обстоят не так блестяще, если только… — его шея вытянулась во всю длину. Он пристально разглядывал двигавшееся в проёме существо. Я затрудняюсь определить, к какому виду оно принадлежало, кроме того, у меня не было времени разглядеть его хорошенько, прежде чем Ит прыгнул.
Так же стремительно атаковали свою жертву его кошачьи предки. Он пригнулся, пустил в ход зубы и вернулся ко мне, волоча за собой свисавшее из его пасти тело.
Оно было длинным и тонким и с каждой стороны имело по три нога. Сверху донизу его покрывали роговые пластинки, а голова представляла собой круглый шарик с четырьмя перистыми антеннами. Ит перевернул его кверху светлым, разделённом на сегменты животом.
— Мясо, — заметил он.
В желудке у меня всё перевернулось. Я не разделял его вкусы и отрицательно мотнул головой.
— Мясо есть мясо, — Ит был недоволен моей привередливостью. — Оно питается растениями. Конечно, оно непохоже на известных тебе животных, но его мясо ничем не отличается оттого, которое мы оба употребляем в пищу и благодаря которому живем.
— Вот ты его и ешь, — торопливо ответил я. Чем дольше я рассматривал состоящее из отдельных сегментов, похожее на насекомое существо, тем меньше мне хотелось разговаривать на эту тему. — Я лучше буду есть семена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
