Из дул орудийных башен "Ноландии" вылетел ураган когерентного света и пучков частиц. Микросекундами позже к нему присоединились выстрелы дрейфующих автоматических платформ, чьи орудия были подчинены главному кораблю. Заслоны из силовых полей, предназначенные для отражения космических осколков, были пробиты в мгновение ока, и пустотные щиты схлопнулись, замерцав вспышками излучения на псевдоцветовых изображениях. Поток пылающих бриллиантов проплавил расщелины в обшивке корпусов и проник в уязвимые внутренние пространства гражданских судов. Железо превратилось в пар, от пластила остался шлак, и те, кто не погиб от немедленно скакнувших вверх температур, умерли, когда их выбросило в безжалостную пустоту. Фрахтовые суда и буксиры, танкеры и транспортники лопались, как перезрелые фрукты, становясь расширяющимися сферами сверкающей металлической пыли и искрящих обломков.
13
Они выбрались из вокс-рубки, наткнувшись по пути на других воинов Хакима и, вместе с ними, — на их новые подкрепления.
(Рубио): Они восстановили против нас экипаж!
Рубио выбросил из кончиков пальцев белое пламя, но ничего не выиграл от этого действия. Ему претило истребление легковерных.
(Варрен): Проклятые глупцы, зачем они с нами сражаются?!
(Гарро): Потому что они боятся Хакима сильнее, чем нас.
Гарро бросил взгляд через плечо, наблюдая за Варреном, который шёл замыкающим. На лице Пожирателя Миров стойко держалось угрюмое выражение, и по его глазам ничего нельзя было прочесть. Дюжина ран бурно истекала кровью, но Варрен не обращал на них внимания. Он казался оцепеневшим. Гарро сделал указующий жест Вольнолюбцем.
(Гарро): Сюда! Мы подадимся на посадочные ярусы. Мы можем взять "Грозовую Птицу", убраться с этого судна, вернуться на "Ноландию"…
(Варрен): Это план труса!..
(Гарро): Это план того, кто хочет выжить, капитан Варрен! Я понимаю твою боль, я знаю, что ты хочешь отмщения, но мы должны донести правду о том, что здесь происходит!
(Варрен): Тогда иди ты. Бери псайкера и беги. Я буду выслеживать этих ублюдков, прячась по дырам этого корабля, пока не найду и не убью их всех до единого!
(Рубио): Ты не протянешь долго в одиночку. У них численный перевес три к одному, и если Хаким мобилизовал экипаж "Засечки Кинжала", сказал им, что это мы предатели…
(Варрен): Перевес меня не волнует. Я сын Гладиатора до мозга костей, я буду держаться и сражаться и отмщать…
(Гарро): И умрёшь?
(Варрен): Без колебаний. Как и ты! Хаким понял, чего ты стоишь, Гарро, и уже сейчас отряженные им воины прикрывают все подходы к посадочным отсекам. Ты не успеешь подойди к "Грозовой Птице" на сотню метров, как лаз-пушка разнесёт тебя в клочья!
(Рубио, шёпотом): У меня есть другой вариант.
Рубио замер впереди них, кристаллическая матрица его пси-капюшона испускала неземной свет.
(Рубио): Существует другой способ покинуть это судно. Если мы к нему прибегнем, то сможем добраться до "Ноландии" и покончить с этим безумием. Хакиму придётся держать ответ за свои преступления.
(Варрен): Он сделает это на кончике моего меча!
(Гарро): И этого будет достаточно, Варрен? Твоя жизнь за его жизнь? Я могу дать тебе возможность нести свою месть дальше, к Хорусу! К Ангрону! Но для этого ты должен жить!
Слова Гарро, похоже, подействовали, и в глубине угрюмых глаз Пожирателя Миров что-то изменилось. Варрен медленно кивнул.
(Варрен): Раскрой как, псайкер.
(Рубио): Хорошо. Я объясню по дороге. Сюда!
(Гарро): Этот коридор ведёт ещё дальше вглубь корабля. Чего тебе там нужно?
(Рубио): Если мы намереваемся пережить этот день, то я должен найти призрак новоявленного покойника. У нас немного времени! Фантом исчезает! Следуйте за мной!
14
Даже если бы картины резни в вокс-рубке было недостаточно, то, что ожидало их в грузовом отсеке, шокировало Натаниэля Гарро до самой глубины души. Холодный воздух был насыщен медным запахом крови, в нос шибало кордитовой гарью, которая затуманивала пространство. Помещение было усеяно павшими. Воины III Легиона так и валялись там, где они упали, в полном своём составе. Дети Императора приняли бесславную смерть — они были ликвидированы вместо того, чтобы пасть в честной битве. Здесь произошла отбраковка — так это можно было назвать за неимением лучшего слова.
(Варрен): Галактика сошла с ума!
Рубио присел на колено около одного из тел и скривился, исследуя огромную рытвину от взрыва на доспехах мертвеца.
(Рубио): Застрелен в спину с близкого расстояния. Этот умер, не удостоенный милости знать в лицо своего убийцу!
С того момента, как начался мятеж Хоруса, Гарро пришлось повидать многое, что он изо всех сил пытался уложить в сознании, но ничто не ужасало его так, как это — тот ключевой и основополагающий кошмар, на котором стоял весь этот мятеж: брат, убивающий брата, отбросив обеты товарищества и честь, несущий смерть без колебаний и без сожалений. Он просто-напросто не мог осмыслить, откуда может исходить подобное побуждение. Это заставило его почувствовать опустошённость, внутри эхом отдавался вопрос: "Почему?"
Рубио ходил от тела к телу, с мрачным видом составляя перечень имён мертвецов. Он наткнулся на командира и остановился.
(Рубио): Ракицио… Ему перерезали горло.
Пожиратель Миров указал в сторону теней, на тела, лежащие в озере пролитой крови.
(Варрен): Я вижу там золото. Хотя Корарин, похоже, перед смертью забрал с собой некоторых предателей.
(Гарро): Что за бесчестная война породила эту резню?! Это так Хорус хочет заявить права на Трон? У нас так не принято! Это беспринципно!
(Рубио): Я… Я не…
Псайкер, который шёл к телу кустодия, застыл, напрягаясь. Его голова внезапно дернулась, и он уставился в густые тени.
(Рубио): Мы… не одни.
Из тьмы на дальних краях помещения вышли фигуры в белых боевых доспехах с огненно-красной каймой. Судя по числу, здесь были все воины, что имелись у Хакима на борту "Засечки Кинжала", все собрались здесь для этой последней схватки.
(Хаким): Что не так, ведьмачья душа? Ты не учуял, что мы тебя поджидаем? Твои сверхъестественные способности были сбиты с толку?
Он лениво кивнул на одного из своих воинов, который крутил между бронированными пальцами своей латной перчатки ещё один серебряный медальон.
Меч Варрена вспыхнул, пробуждаясь к жизни, и Пожиратель Миров шагнул вперёд, но Гарро удержал его. Его собственный клинок уже был у него в руке.
(Гарро): Ты это учинил, Хаким. Над своими собратьями! Как ты можешь это оправдать? Как ты можешь жить, имея на совести такой поступок?
(Хаким): Легко. А скольких легионеров убил ты, Гарро? Воинов, вместе с которыми ты мог в былые годы ходить в битву?
(Гарро): Слишком многих. Но! Я никогда этого не желал. И вместе с каждым, с кем я сражался, потеряна часть моей души.
(Хаким): Какая сентиментальность! Не думал, что Гвардеец Смерти способен на подобную вещь…
(Гарро): А я не мог поверить, что Белый Шрам способен на такое зверство!
Он гневно указал на сцену побоища везде вокруг них.
(Гарро): Почему, Хаким? Скажи мне, почему?
Легионер кивнул своим людям, и они рассыпались в редкую цепь, блокируя все пути побега и окружая трёх воинов. Его манеры изменились, наполняясь беспощадной страстностью.
(Хаким): Ты уже знаешь ответ, Гарро! Ты был на Исстване III, ты видел ту абсолютную решимость, что продемонстрировал Хорус, ту дальновидность…
(Варрен): Ты так это называешь?
(Хаким): Хорус Луперкаль — первый среди равных, он Воитель! Если он хочет Галактику, то он её получит. Его победа неизбежна, она неоспорима! Старый порядок впал в застой, время Императора истекло!
(Гарро): Как ты можешь в такое верить?!
(Хаким): Я это знаю, также как я знаю Хоруса! Мы служили бок о бок с XVI Легионом. В них многое заслуживало восхищения! У нас с ними схожие сердца, такие же свободные души, противящиеся тем, кто хочет подрезать нам крылья, как твой хозяин Сигиллит и так называемый Совет Терры. Администраторы и счетоводы, диктующие лучшим из воинов, в какую им сторону идти? Тьфу! Такому не бывать! Легионы Астартес — властелины своей собственной судьбы! Хорус приведёт нас к победе!
(Рубио): Так Белые Шрамы отвергли власть Императора? Джагатай-хан отрёкся от своего отца?
(Хаким): Нет. Прискорбно, но мой примарх всё ещё ослеплён ложью Императора. Многим из моих боевых братьев лишь предстоит узреть ту самую истину, которую уже понял я. Но это в конце-концов произойдёт, а если нет…
