Да, с ней бы у них хватило сил справиться. Девушка и сама была хрупкого телосложения. Но как быть, если полиция однозначно высказалась за то, что убийство Мустафы и Зухры было делом рук одного и того же человека? Об этом благодаря «сарафанному» турецкому радио знали уже все в отеле, начиная от последнего мальчишки — мойщика посуды и заканчивая самым нелюдимым постояльцем.
Очень расстроенные подруги вернулись в свой номер. Обе их версии о том, что к убийству Мустафы и Зухры причастны их родичи, лопнули. Девушки включили телевизор, чтобы немного отвлечься. Но по российским каналам не показывали ничего интересного.
А турецкое телевидение демонстрировало либо мировые новости, либо сериалы про любовь на природе. Еще по одному каналу шло какое-то развлекательное шоу. Некоторое время подруги тщетно пытались уловить смысл происходящего на экране. Потом сдались.
Включили кондиционер, по очереди приняли душ и бухнулись в постели, намереваясь хотя бы выспаться, раз уж прошлой ночью, да чего греха таить, и все прошлые ночи им это сделать не удавалось.
Но стоило им закрыть глаза и начать погружаться в сладкую дрему, как в дверь раздался робкий стук.
— Стучат, — сообщила Лесе Кира, не открывая глаз.
Лесина кровать стояла ближе к двери. И по этой простой причине Лесе приходилось вставать и брести к двери, если возникала такая необходимость. Но сегодня она слишком хотела спать. И не отреагировала на замечание подруги.
Стук повторился. Пришлось Кире, закутавшись в простыню, шлепать к дверям. Открыв дверь, она вытаращила глаза. Там стояла молоденькая девушка в голубенькой униформе. Уборщица.
— Не надо у нас убирать, — сказала ей Кира. — И так чисто.
— Нет, — помотала головой девушка. — Я не убирать.
— А что? — уже более внимательно посмотрела на нее Кира.
— Я говорить, — пробормотала на дурном английском девушка. — Про Зухру.
— Проходи! — решительно велела ей Кира, пропуская перед собой девушку и цепким взглядом окидывая коридор.
Вроде бы все было спокойно. Никто не наблюдал за их номером.
— Что такое? — спросила Леся, проснувшись и обнаружив на своей кровати девушку в голубой униформе.
— Она хочет что-то рассказать нам о Зухре, — сказала Кира.
— Да, — кивнула девушка и начала говорить, с трудом подбирая слова: — Я видела… Я видела мужчину, с которым Зухра ходила в тот вечер.
— В самом деле? — обрадовалась Кира. — И ты можешь нам его показать?
— Показать? — задумалась девушка. — Да! Да! Могу!
— Он живет в отеле?
— В отеле, — кивнула девушка и для верности ткнула пальцем в пол и добавила: — Тут!
— И кто он? — спросила Леся.
— Он живет в номере, — сказала девушка и, взяв без спроса с тумбочки Кирин косметический французский карандашик, без колебаний густо начеркала им несколько цифр.
Кира, которая единственная из всех троих знала, сколько стоит этот карандашик, и которая берегла его как зеницу ока, просто посерела при виде того, как турецкая девчонка жирно пишет. Доллара на три накорябала, не меньше. Но все ее возмущение словно ветром сдуло, когда она увидела номер.
— Триста второй номер! — воскликнула она.
— Надо же, какое интересное совпадение, — добавила Леся. — А в триста третьем, если мне не изменяет память, жила Наташа. Как ты думаешь, что бы это значило?
Кира не знала, но активно рвалась выяснить.
— Ты уверена, что именно в этом номере живет тот мужчина, с которым ты видела Зухру? — спросила она у девушки.
Та несколько раз утвердительно кивнула.
— Я смотрела, — сказала она. — Смотрела очень долго. И увидела.
— А почему ты не пошла в полицию?
Но при упоминании о полиции девушка так энергично затрясла головой, что подругам стало совершенно ясно. Полиции она боится еще больше, чем убийцу ее подруги.
Сообщив свою новость, турчанка тихонько выскользнула из номера. Сон у подруг совершенно пропал. Поэтому они, с трудом попадая ногами в штанины шорт, оделись и помчались на третий этаж, где принялись стучаться в дверь триста второго номера.
Наконец дверь открылась.
— Ой! — изумленно воскликнули подруги, увидев перед собой добродушного и как всегда изрядно пьяненького дядю Витю — доброго приятеля небезызвестного им дяди Коли.
Они с дядей Колей были похожи друг на друга, словно родились от одной матери, хотя были всего лишь приятелями. Но оба мужчины были ровесниками, с одинаковыми пивным животиками. И даже лысины и бороды у них были совершенно одинаковыми. К тому же обгореть они умудрились тоже одинаково. И вдобавок ходили в одинаковых красных боксерских трусах на желтой резинке.
Именно в этих трусах дядя Витя в данный момент и покачивался в дверях своего номера. Естественно, он был уже слегка под градусом. Впрочем, это состояние для обоих приятелей за время их отдыха стало уже вполне естественным и привычным.
— Чего вам, девчонки? — вполне добродушно поинтересовался у девушек дядя Витя.
Подруги молчали.
— Нужно-то чего? — подбодрил их дядя Витя.
Подруги переглянулись. Нет, не готовы они были обвинить дядю Витю в зверском убийстве. Они были склонны подумать на кого угодно, но только не на этого толстяка.
— Мы пришли вам сказать, что вас видели с Зухрой, — сказала ему Кира.
— С какой Зухрой? — попытался закосить под дурачка дядя Витя, причем его глаза тревожно забегали в разные стороны.
— Не притворяйтесь! — сурово произнесла Леся. — Вас видели!
— Не может быть! — отказался мужик. — Это был не я! Спутали!
— Девушка, которая вас видела с Зухрой, проследила вас! Она точно уверена, что это были вы! — произнесла Леся и добавила: — И она пойдет в полицию, так и знайте.
— Мы просто пришли предупредить вас, — с фальшивой доброжелательностью призналась Кира. — Но если это в самом деле были не вы…
И она сделала вид, что собирается уйти.
— Зайдите! — внезапно решил дядя Витя. — Да зайдите вы! Ничего я вам не сделаю! Что я, маньяк, что ли?
Искренность, которая прозвучала в его словах, заставила подруг шагнуть через порог. Но, шагнув, они тут же снова начали сомневаться. Кто его знает? Вдруг и в самом деле маньяк? И хотя вечно пьяненький дядя Витя походил на кого угодно, но только не на маньяка, но много ли, в самом деле, они этих маньяков видали? Вдруг они именно так и выглядят?
— Чего застыли? — спросил у девушек дядя Витя. — Проходите вы. Садитесь. Выпить хотите? У меня еще чуток нашей русской водки осталось. «Русский стандарт», блин!
Подруги переглянулись. Ничего себе у дяди Вити были при себе запасики! Если даже к концу отдыха у него еще остались запасы привезенного с собой спиртного.
— Спасибо, — отказалась Кира. — Мы не будем.
— Мы к вам по делу, — добавила Леся.
— Ну, как хотите, — отозвался дядя Витя. — А я глотну. Такой разговор предстоит, что без допинга никак нельзя. Не выдержу.
И он щедрой рукой плеснул себе почти полстакана водки и выпил, не поморщившись.
— Девки, ну что вы такое говорите? — спросил он затем, повернув к подругам покрасневшее лицо. — Не трогал я эту девчонку! Вы на меня-то взгляните. Разве я похож на маньяка?
— Да откуда нам знать? — пожала плечами Кира. — Мы их не видели!
— А скорей всего, так и есть, похожи! — внезапно заявила Леся. — Ведь вам, маньякам, нужно внушать доверие своим жертвам. А кто бы пошел с вами, будь вы тощим, бледным, нервным, с дурным запахом изо рта и…
— И торчащими клыками! — хохотнул дядя Витя, после водки переставший осознавать серьезность момента.
— Вот вы шутите, а между тем полиция…
— Да ладно вам! — с досадой отозвался дядя Витя. — Уже пошутить нельзя, сразу полицией пугаете. А чего пугаете, если я не виноват!
— Но вас видели с этой девушкой!
— Ну да! — кивнул дядя Витя. — Я с ней встречался!
— Ага, — хором воскликнули подруги. — И что? Что между вами произошло?
— Да ничего не произошло. Она по-английски говорила чуть-чуть. И когда номер убирала, я тут был. Слово за слово, мы и разговорились.
— Вот так взяли и разговорились? — с подозрением уставились на него подруги.
— А чего? Я же вижу, что девчонка расстроена чем-то. Вот и спросил, в чем дело.
— А она?
— Она про мать рассказала, что та болеет. Я и предложил ей денег дать.
— Вот так взяли и предложили? — снова не поверили подруги.
— А чего такого? — пожал плечами дядя Витя. — У нас в Тюмени триста баксов за деньги не считают. Если бы и не отдала их мне девчонка, так не больно и жалко. На дело ведь дал, не на баловство. Она тут за эти деньги месяц ишачит. Для нее это сумма.
— А вечером зачем вы с ней встречались?
— Так деньги отдать! — воскликнул дядя Витя, раздосадованный такой непонятливостью подруг.
— У вас в номере их что, не было?
