— Хорошо. Не расслабляйся. Боюсь, самое худшее еще впереди.
— Мне тоже так кажется.
Они подошли к двери в гостиную, которую торжественно распахнул перед ними лакей. Как раз в этот момент зазвучал гонг.
Вайльд с Китом переступили порог и остановились как вкопанные. Возле фортепиано у окна стояла миссис Везерби и лучезарно улыбалась.
— Леди и джентльмены! Дорогие гости, позвольте мне еще раз поприветствовать на нашем вечере графиню делла Пьетра!
Зазвучали аплодисменты, и к инструменту вышла Миранда, одетая в изысканное темно-синее платье цвета сапфира.
Вайльд смотрел на нее, не веря своим глазам. Что на этот раз задумала эта сумасбродная девчонка? Он же не далее как вчера подарил ей элегантный особняк в центре Лондона, окружил прислугой, готовой выполнить любой ее каприз. Так почему же она оказалась здесь и поет на вечере, словно остро нуждается в деньгах?
Она оставила его в дураках? Все-таки использует в корыстных целях?
«Что за игру ты ведешь? — пробормотал он. — Как бы то ни было, я положу этому конец».
Будто услышав его, Миранда повернула голову и посмотрела прямо на Вайльда. Между ними проскочила мимолетная искра. После чего она отвернулась и запела.
Что, черт возьми, он здесь делает?
Пальцы ее дрожали, но все же ей удалось сохранять спокойствие, исполняя композицию. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на испепеляющий взгляд темных глаз герцога Вайльдхевена. Она не сделала ничего дурного. Он знал о ее сценическом образе, ему не в чем ее упрекнуть.
Но он смотрел на нее так, будто хотел оторвать от фортепиано и потащить за руку домой в порыве ярости или страсти — понять было сложно.
Она помнила, какую враждебность вызвал у него ее новый образ: он думал, что весь этот маскарад затеян ради обмана. Тогда он потребовал, чтобы она немедленно это прекратила. Неужели даже теперь, когда они уладили вопрос с Джеймсом, он все еще считает ее лгуньей?
Она еще раз взглянула на него украдкой. Он, не моргая, смотрел на нее. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Все его тело было натянуто как струна.
Господи, да он, видимо, не ожидал, что она будет выступать и дальше! А она не ожидала, что он это так воспримет.
Не проронив ни слова, Вайльд резко развернулся и направился прямиком к выходу, минуя миссис Везерби и ее слуг, которые выводили из салона леди Ротгард.
Миссис Везерби его заметила и уже собиралась поприветствовать, но он решительно прошагал мимо, отчего на ее лице мелькнуло удивление. Его друг Кит бросился вслед за ним.
Миранда с горем пополам закончила выступление, подбадриваемая лишь восхищенной улыбкой миссис Лэнгстон. Вечер утратил для нее свою прелесть. Она не хотела усложнять свои отношения с Вайльдхевеном и уж тем более не хотела с ним враждовать.
Чувство беспокойства, вызванное недовольством Вайльда, не покинуло ее даже после отъезда из салона миссис Везерби. Позже, оказавшись дома, она нашла нечто, натолкнувшее ее на мысль, что его терпение лопнуло.
На кухонном столе лежало послание, адресованное ей. Пробежав записку глазами, она вздрогнула:
«УЕЗЖАЙ ИЗ ЛОНДОНА ИЛИ СДОХНЕШЬ».
Глава 10
После завтрака Вайльд приказал подать свой сверкающий черный экипаж с герцогским гербом на двери и назвал кучеру адрес мисс Миранды Фонтейн.
Он откинулся на спинку комфортабельного сиденья и безучастно взирал на пролетающие мимо лондонские улицы. Утро было серым и унылым, примерно та же картина царила и у него в душе.
Черт бы ее побрал! Каким же надо быть идиотом, чтобы поверить, что она вот так просто пойдет к нему в руки, позволит о себе заботиться. Нет, она должна была лгать и изворачиваться, чтобы утолить свою жадность. Она пела за звонкую монету, как продажная певичка. Его коробило то, что она так легко сыграла на его чувствах. Что она сумела даже вызвать у него желание.
Все в ее облике буквально кричало о том, что она — неподходящая партия для герцога. Лгунья или праведница, девственница или опытная обольстительница — он никак не мог ее понять. При каждой их встрече она представала перед ним в новом облике. Какой же из них принадлежал настоящей Миранде Фонтейн?
Решила играть с ним в игры — значит, так тому и быть. Она была авантюристкой, использующей чувства других людей. Но он был герцогом Вайльдхевеном — такая добыча не по зубам женщине сомнительного происхождения, какой бы умной она ни была!
Он решил, что сделает ее своей любовницей. Он понял, почему она возражала, считая, что им лучше держаться подальше друг от друга. Его желание подстегивало и то, что она была первой женщиной за последние несколько лет, которая заставила его оторваться от клавиш фортепиано и посмотреть на мир другими глазами. С Мирандой он ощущал себя по-настоящему живым — ничего подобного он не испытывал с тех пор, как был наивным юнцом, стремившимся оставить после себя след на земле.
Она была загадкой, так и молящей о том, чтобы ее разгадали. Он не мог сопротивляться этому искушению. Но в то же время он не позволит собой помыкать. Они вволю насладятся друг другом, но свое сердце и кошелек он открывать ей не станет. Когда их связь завершится, он отправит ее на все четыре стороны без зазрения совести.
Миранда как раз завтракала, когда приехал Вайльдхевен. Горничная провела его в столовую и тут же испарилась. Он остался стоять на пороге, глядя на Миранду. Стоящему рядом лакею он подал знак удалиться.
— Я думал, вы к этому времени уже позавтракаете, — произнес он, как только слуга выбежал из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
— Я сегодня все утро провела в постели. — Она поначалу отвела взгляд, поведя плечами. — Поздно легла.
Он напрягся.
— Вы были не одна?
— Не говорите глупостей. — Она закусила губу и сосредоточилась на завтраке. — Какое вы вообще имеете право задавать мне подобные вопросы?
— Я Вайльдхевен. — Он пересек комнату и по-хозяйски уселся во главе стола. От него не укрылась тень раздражения на ее лице. Про себя он злорадно ухмыльнулся.
— Все это, конечно, хорошо, но вы мне не хозяин. Я полагаю, мы это уже обсудили.
— Говорили в основном вы. Не припомню, чтобы вы интересовались моим мнением. — Он вальяжно развалился на стуле, вытягивая ноги под столом и скрещивая руки на груди. — Объясните, почему это вчера вдруг вы оказались на вечере у миссис Везерби, хотя я, по-моему, ясно дал понять, что не потерплю, чтобы вы строили из себя невесть кого.
— Это не ваша забота.
— Моя, пока вы живете в этом доме.
Она тут же гордо вздернула подбородок.
