Парень перевел дух, отпил большой глоток уже начавшего остывать чая. Собравшиеся слушали, не перебивая, боясь спугнуть или отвлечь рассказчика.
— Он хотел власти, — Гектор усмехнулся. — Банально, правда? У него был чёткий, хорошо проработанный план, как свергнуть нашего отца и завладеть всем. Но было одно огромное НО. Его начала поглощать Тьма. И не медленно, потихонечку, как Ксандора, а быстро, семимильными шагами. Маг боялся. Он боялся на столько, что осмелился прийти к эльфам за помощью, зная, что они недолюбливают его. Страх легко читался и был неприятен. Эльфы бы прогнали его, они не любят тёмных магов, стремясь к единению с природой. Но у него было, что им предложить взамен своему спасению. Всем известно, что длинноухие больше своих жизней ценят лес. В их Священном Лесу растёт древний Мауграфовый Дуб. Эльфы считают, что он единственный такой на всём белом свете. Они поклоняются и чтут его. Все его жёлуди строго подсчёт. Но он не даёт новых ростков. Что только длинноухие не делали, но дуб не даёт «потомства». Эльфы не подпускают никого постороннего к нему даже за километр, а тут Магфрой пришёл и говорит, что за помощь ему он принесёт им три молодых саженца Мауграфового Дуба. Что тут началось! Обычно спокойные эльфы, чуть не передрались друг с другом, — парень замолчал, улыбаясь своим воспоминаниям. — Одни утверждали, что Магфрой лжец, обвиняли его в святотатстве и требовали немедленного сожжения. Другие не видели ничего страшного, чтобы дать ему шанс, утверждая, что сжечь никогда не поздно. За их спорами и дебатами было очень весело наблюдать. Пока эльфы были заняты, я начал внимательно изучать Магфроя. Ему было очень тяжело. Было видно невооружённым глазом, что обращаясь к длинноухим, он наступил на свою гордость. Мужчина мучился, и по его лицу было видно какие кары он готов наслать на головы эльфов. Но длинноухие были на своей территории, и тёмный маг нуждался в них, поэтому терпел. Вот тут-то я и понял, как произвести впечатление на своего отца и брата! Я раскрою заговор! И уничтожу тёмного мага. Первоначально я хотел уговорить своего учителя, чтобы он повлиял на Совет и Магфрою отказали. Его бы поглотила Тьма, и навредить нам он бы уже не смог. Но у него могли быть сообщники. Поэтому я решил не выпускать его из виду и наблюдать. За время, проведённое у эльфов, чему-чему, а терпению и наблюдательности я научился.
Юноша откинулся на спинку стула и замолчал, погружённый в свои воспоминания. Они красочной картиной отражались на его молодом красивом лице. Вот он морщит брови, потом ухмыляется.
— А эльфы не подумали выдать Магфроя вашему отцу? — нарушила тишину целительница.
— Нет, — усмехнулся Гектор. — Они не вмешиваются в политику, если им это не выгодно.
— Ну, тогда бы продали, — не унималась девушка.
Юноша усмехнулся, но решил не отвлекаться на объяснения девушке тонкости мировоззрения эльфов. Вместо него ответил вампир:
— Для эльфов это не достойно. Вот если бы это были гоблины, то они бы передрались между собой за первенство, кто первый донесёт. А так, в эльфах можно было быть уверенными. Убить могут, донести за деньги — никогда.
Девушка уставилась на Векторина огромными влюбленными глазами, обдумывая услышанное, а Гектор тем временем продолжал:
— На Совете решили дать тёмному магу шанс. Но никаких авансов ему не предоставлять. Как только Магфрой не уговаривал поверить ему, чем только не клялся. Но эльфы были непреклонны! «Утром — деньги, вечером — стулья!» И никак иначе. Магфрою не оставалось иного выхода, как согласиться. Он заявил, что ему для выполнения своего обещания нужна неделя. В то место где растут эти редкие деревья попасть порталом невозможно. Он требовал гарантий. Но эльфы начинали только злиться и Магфрой, понурив голову, покинул Зал Совета, чтобы выполнить свою часть сделки. Уповая на честность представителей древнего рода. Но и эльфы были не промах. Их неимоверно заинтересовало то место, где могут находиться саженцы Дуба. Однако показывать свой интерес и тем самым выдать себя, они не хотели. Длинноухие заявили, что они очень сильно озабочены здоровьем тёмного мага, и в помощь ему в дорогу выделяют одного из самых могущественных эльфов. Он всегда сможет прийти на помощь смертному! Сколько было пафоса в их словах! А суть была очень и очень проста. Найти место, где спрятаны саженцы, уничтожить Магфроя, чтобы он не смог привести кого-нибудь ещё в это священное место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне повезло, этим эльфом был мой наставник. Я с лёгкостью напросился к нему в спутник. При другом раскладе, он бы меня сто процентов не взял. Но участь Магфроя уже была предрешена, а эльфы очень любят всю грязную работу перекладывать на чужие плечи.
Мы тронулись в путь. Поначалу казалось, что мы просто улаживаем дела тёмного мага. Мы заезжали в какие-то города, он общался с незнакомыми нам людьми, решал свои вопросы. Мой наставник держался невозмутимо. Я подражал ему, изображая глупого ученика на побегушках.
Магфрой меня вообще не замечал. С каждым днём он становился всё злее и раздражительнее. Завидя его, люди разбегались, низко кланяясь. Он однажды избил конюха на постоялом дворе за то, что он медленно открывал ворота. На подавальщицу натравил мошку за разлитое в дальнем углу пиво. Пытался поднять целое кладбище на город, в котором была большая лужа, и ему пришлось её объезжать. Мой наставник его вовремя остановил, заявив, что это отнимает у нас время, а оно бесценно. Ещё не хватало связаться с законом, тогда вообще путешествие затянется. А эльфу бы этого очень не хотелось. Тогда Магфрой успокоился и старался держать себя в руках. Странное дело, эльфы тихим спокойным голосом могут поставить на место любого, даже такого как Магфрой. Дальше мы путешествовали без приключений.
Тёмный маг иногда останавливался и подолгу смотрел в одну точку невидящим взглядом. Мы не мешали ему. Наставник объяснил мне, что это он общается с Тьмой, уговаривая дать ему ещё отсрочки.
Гектор говорил и говорил. Иногда останавливался, чтобы собраться с мыслями. На удивление он оказался очень хорошим рассказчиком. Перед взором слушателей вставали города и деревни, реки и озёра. Парень так красочно описывал их, что казалось, будто ты сам путешествуешь с тёмным магом, эльфом и его учеником. В тишине обеденного зала приятным ручейком лилась его речь. Собравшиеся старались не шуметь, отпивая чай и закусывая его всевозможными плюшками.
Хорес, не привыкший так долго кого-то слушать, мирно заснул. Его мерное посапывание только добавляла в атмосферу уюта. Словно и не было армии нечисти вдоль границ герцогства, которую разогнали Ксандор с Вайолет, и не Гектор покушался на возлюбленную своего брата. Будто бы добрые друзья собрались за одним столом и слушают о путешествиях своего хорошего знакомого.
Не обошел Гектор своим вниманием и трактиры. Как известно, голодный человек может очень красочно и самозабвенно описать даже простую похлёбку. По описаниям юноша был не просто голодный, а зверски голодный. И когда прислуга на цыпочках, изо всех сил стараясь быть не заметными, внесла целую стопку ароматных блинчиков, юноша подавился и закашлялся. Переведя свой взгляд на целительницу, он прохрипел:
— Милая леди, если вы сейчас же не придумаете что-нибудь, чтобы я смог нормально поесть, то я вам гарантирую ночные кошмары.
— Не волнуйтесь, — отозвалась Настурция. — У меня замечательный крепкий сон, который ничто не может нарушить!
— Ну, так я могу это исправить, — криво улыбаясь, заявил юноша. — Хочу вам напомнить, что когда вы вломились ко мне в замок, я пытался поесть. И вы испортили мою еду!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Еда для мужчины — это святое! — заявил, набивая рот блинами, только что проснувшийся, дракон.
— А я думала, честь — для мужчин самое святое, — усмехаясь, глядя на Хореса, заявила Вайолет.
— И это тоже, — прочавкал он ей в ответ. — Но еда на первом месте. Голодным как-то о чести и совести начинаешь забывать. А вот если ты сыт, то тогда да, на первое место становится честь, ну и совесть тоже.
