щелчком. Она вздернула подбородок и повернула голову:
– Спасибо дорогая, но думаю, что останусь дома и буду держать оборону. Сегодня не самый удачный день для меня.
– Какая жалость. – В голосе Мэрион действительно звучало сожаление. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Спасибо, но нет. Самое лучшее для меня – это немного посидеть и дать глазам отдохнуть. Единственное, что помогает мне облегчить боль в коленях.
Мэрион сходила за своей сумочкой, и они с Энн ушли, помахав бабушке на прощание. Когда они шли по тротуару, Мэрион сказала:
– Не знаю, как ты, но я немного начала сходить с ума, находясь дома. Приятно выбраться наружу.
Энн кивнула, хотя чувствовала прямо противоположное. Идти куда-то означало необходимость взаимодействовать с другими людьми, что требовало от нее мысленно надеть свой костюм Энн. Если быть честной, ей становилось немного не по себе от того, что приходилось говорить и делать все в стиле младшей дочери Барлоу. Но если уж ей выпала участь выйти из дома по чьей-то инструкции, а похоже, так оно и было, она с удовольствием проведет время в непринужденной компании Мэрион.
Когда они завернули за угол и пошли дальше по кварталу, то увидели вдалеке Джорджа Боннера. На нем был фартук лавочника поверх рубашки на пуговицах и брюк. Парень подметал тротуар перед швейным магазином Боннера. Когда они приблизились, его лицо озарилось улыбкой.
– Миссис Барлоу, Энн, как приятно вас видеть. – Он оперся на метлу.
– Я тоже рада тебя видеть, Джордж, – ответила Мэрион.
Он повернулся к Энн:
– Ты спросила отца, можно ли тебе пойти со мной на ярмарку?
Энн сжала губы и покачала головой.
– Я же говорила тебе, Джордж. Я не хочу идти с тобой на ярмарку.
– Что все это значит? – спросила Мэрион, переводя взгляд с одного на другого.
Джордж выпрямился.
– Я хотел бы попросить разрешения сопровождать Энн на ярмарку в эти выходные. В пятницу и субботу. Или просто в один из дней. – Он говорил быстро, как будто хотел произнести слова до того, как его прервут. – Мы бы пошли просто как друзья. – Он остановился, и, когда пауза затянулась, добавил: – Если это устроит вас и мистера Барлоу, конечно.
Мэрион покачала головой.
– Похоже, Энн уже дала тебе свой ответ. Если она хочет пойти на ярмарку, то может пойти со своей сестрой или со своим отцом и мной. Печально, что ты не можешь принять ее отказ.
– Боже, – сказал он, – я ничего такого не имел в виду. Мне просто очень нравится Энн.
– Тебе должен понравиться кто-то другой. – Энн скрестила руки на груди. – Меня это не интересует.
– Тогда ладно, – сказал он, уставившись на метлу. – Хорошего дня.
Когда они отошли, Мэрион заговорила со своей дочерью:
– Молодец, что заступаешься за себя.
– Он такая заноза в заднице.
Остаток пути они прошли молча, больше прислушиваясь к звукам проезжающих мимо машин и пению птиц на деревьях. Легкий ветерок принес запах выхлопных газов. Над головой по ярко-синему небу медленно плыли пушистые облака. Забавно, как быстро она привыкла считать потолок небом. Тот, кто его спроектировал, проделал невероятную работу.
Звон колокольчика на двери аптеки возвестил об их появлении. Мэрион направилась в заднюю часть магазина, где они нашли Дороти и ее подругу Адди за прилавком, разговаривающих с единственным покупателем, доктором Ридом, новым врачом в городе.
– Мама! Энн! – крикнула Дороти. Ее тон был дружелюбным, но выражение лица выглядело менее довольным. – Что привело вас сюда?
– Просто зашли полакомиться, – ответила Мэрион.
Энн скользнула на табурет рядом с матерью.
– Я бы хотела горячее сливочное мороженое, пожалуйста, с добавлением орехов.
– Дамы, рад вас видеть, – поприветствовал их доктор Рид, а затем переключил свое внимание на Дороти. – Думаю, я увижу всех на ярмарке в пятницу. – Он встал, оставив горсть монет рядом с пустым стаканом. Он приподнял шляпу, прежде чем надеть ее на голову. – Доброго дня.
Когда он ушел, Мэрион озвучила свой заказ:
– Можно двойную порцию ванильного мороженого, пожалуйста? И стакан воды, если не затруднит.
– Совсем не сложно, – сказала Адди, доставая стеклянную посуду и вынимая из воды ложку для мороженого.
Пока Адди работала, чтобы выполнить заказ, Мэрион поинтересовалась:
– Ярмарка проходит в пятницу и субботу. Разве вам, девочки, не придется в эти дни работать за прилавком?
Дороти лениво протирала стойку перед ними.
– Мистер Фредерик закрывает фонтан с газировкой на два дня. Он сказал, что нет смысла держать его открытым, так как весь город все равно будет на ярмарочной площади.
– Наверное, он прав. – Мэрион взяла у Адди свою креманку с мороженым и ложку. – Спасибо тебе, Адди. Выглядит восхитительно.
Адди поставила пломбир перед Энн и протянула ей ложку.
– Именно так, как ты хотела. – С озорным блеском в глазах она спросила: – Дороти говорила тебе, что доктор Рид влюблен в нее?
– Это не так! – запротестовала Дороти.
– Да-да-да! Представляете? Он красивый, умный и к тому же врач. Мне кажется, я слышу свадебные колокола, – Адди приложила ладонь к уху.
– Нэйтан только спросил, собираюсь ли я на ярмарку, – сказала Дороти, и румянец залил ее щеки. – На самом деле он спрашивал нас обеих. Просто из вежливости.
– Нэйтан? – спросила ее мать, неодобрительно нахмурив брови. – Называть его по имени – это очень личное.
– Его идея.
– Он кажется хорошим человеком, но он слишком стар для тебя, Дороти.
– Знаю, мам. Я никогда не говорила, что он мне интересен.
И в этот момент Лорен узнала тот же легкомысленный тон, который иногда слышала от своей собственной дочери-подростка. Она молча восхищалась актерским мастерством Аманды.
Энн сосредоточилась на своем пломбире, неторопливо размешивая горячую помадку в мороженом, позволяя трем другим женщинам вести диалог. Как только они покончили с мороженым, Мэрион достала немного денег из сумочки, чтобы расплатиться, и они с Энн попрощались с девушками.
– Еще одна остановка, и можно отправиться домой, – сказала Мэрион, когда они вышли на улицу, и целеустремленно зашагала по тротуару.
Энн не отставала от нее, отойдя в сторону только раз, чтобы уступить дорогу мужчине с тростью.
– Куда мы идем? – спросила она, когда мужчина прошел мимо.
– Зайдем повидаться с твоим отцом в банк. Сделаем ему небольшой сюрприз.
Глава двадцать седьмая
Тем временем в банке Джеральд переживал совершенно другой день. Он думал, что все будет так же, как и накануне, поскольку в запечатанном конверте тем утром содержалась короткая, простая директива: «Еще один день в банке. Наслаждайтесь!»
Он поставил машину на стоянку рядом со зданием и замер на мгновение, чтобы полюбоваться надписью на кирпичной стене перед ним – «Зарезервировано для управляющего банком Джеральда Барлоу»,
