Он прервал связь, встал, поглядел в огонь, улыбнулся и пошел к выходу.
— Черт побери!
Он щелкнул пальцами, и огни погасли.
7
Дилвиш слышал их смех и шутки, в которых постоянно упоминался «Поцелуй смерти». Но, почти безразличный ко всему этому, он висел на цепях, дрожа всем телом, а в его голове клубились ожившие воспоминания. Голова больше не болела. Воздействие на нее той женщины, каким бы оно ни было, дало поразительно быстрые результаты. Теперь он чувствовал только психическую, умственную боль, вызванную насильственным прикосновением демона. На какое-то время он снова очутился в Обители страданий, и воспоминания, от которых он отгораживался, хлынули на него, обжигая подобно потоку лавы.
Спустя немного времени, он вспомнил о том, куда он попал и почему оказался здесь, и ненависть пересилила боль. Он попытался сосредоточиться, и это ему удалось. До него донеслись их слова:
— …пусть ловчий демона сделает все, как было. Они почти все смахнули, когда втащили его сюда.
— Можешь дотянуться до его участка? Он нам пока не помощник.
— Вероятно.
— Одил, тебе придется опять вытянуться.
Прищурившись, Дилвиш разглядывал своих шестерых товарищей по несчастью. Никого из них он не знал, но их профессиональный разговор и узор, который они плели, сразу позволили ему заключить, что все они чародеи. Их внешний вид подсказал ему, что узниками они стали уже давно.
Он широко открыл глаза. Никто из них, казалось, этого не заметил, настолько они были увлечены своей работой. Он присмотрелся к узору. Оказалось, что это простенькая вариация на фундаментальную тему, которую осваивают новички в течение первого года обучения. Поддавшись внезапному порыву, он вытянул ногу в зеленом сапоге и завершил ближайшую к нему часть узора.
— Глядите! Красавчик очухался! — воскликнул один из них. Потом, когда головы стали поворачиваться к Дилвишу, он добавил: — Меня зовут Гальт, а это Вейн.
Когда Дилвиш кивнул, заговорили и другие:
— …Хогсон.
— …Деркон.
— …Лорман, — слева от него.
— …Одил, — справа.
— А я — Дилвиш, — сказал он им.
Голова Деркона дернулась в его сторону, и его глаза встретились со взглядом Дилвиша.
— Полководец Дилвиш? Ты сражался при Портаройа?
— Он самый.
— Я тоже там был.
— Боюсь, что не припоминаю…
Деркон рассмеялся.
— Я был на другой стороне, в войсках Чародея, наводил чары, чтобы одолеть тебя. Впрочем, ты был настолько нелюбезен, что победил. Из-за тебя я лишился своего вознаграждения.
— Не могу сказать, что сожалею об этом. Зачем вы разрисовываете пол ловушками для демонов?
— Потому что они считают это проклятое место своей кладовой. Иногда они забредают сюда и пожирают нас.
— Тогда понятно. Вы все угодили сюда по одной и той же причине?
— Да, — сказал Деркон.
— Нет, — сказал Хогсон.
Дилвиш удивленно вскинул бровь.
— Он просто пытается подчеркнуть метафизическое различие, — объяснил Деркон.
— Моральное, — поправил его Хогсон. Мы хотели заполучить Силу этого места по разным причинам.
— Но все мы стремились к ней, — сказал Деркон, улыбаясь. — Мы все оказались достаточно подготовленными, или удачливыми, чтобы проникнуть в Замок, и все завершилось вот здесь. — Он сделал драматический жест, и его цепи зазвенели. — Мои чары преодолели все преграды, и я встретился с Барэном лицом к лицу. Впрочем, он доконал меня своей Третьей рукой.
— Третьей рукой?
— Да. Он отрастил себе в другом измерении дополнительный придаток. И переносит его сюда, когда ему нужно. Если ты когда-нибудь выберешься отсюда и столкнешься с ним, помни, что она может появиться быстрее, чем ты успеешь моргнуть глазом.
— Запомню.
— Где твой железный скакун?
Дилвиш погрустнел.
— Увы. Его постигла та же самая участь, что и меня когда-то. Он превратился в статую. — Он неопределенно показал головой куда-то в сторону. — Вон там.
Хогсон прочистил горло.
— Предпочитаешь ли ты какую-либо из крайностей в пределах Знания? — осведомился он.
— С недавнего времени мой интерес к Знанию свелся к минимуму и относится скорее к его практическому применению, а не к техническим подробностям, — ответил Дилвиш.
Хогсон хмыкнул.
— Тогда позволь мне полюбопытствовать, как ты намеревался использовать Силу Старого Бога в том случае, если бы тебе удалось получить власть над ней?
— Я пришел сюда не за Силой, — сказал Дилвиш.
— Зачем же, в таком случае? — спросил Лорман.
— Всего лишь затем, чтобы увидеть Джелерака во плоти и ради тех нескольких минут, которые бы позволили покончить с этой плотью.
По камере пронеслись изумленные вздохи.
— В самом деле? — спросил Деркон.
Дилвиш кивнул.
— Храбрец, глупец, а может и то и другое вместе, хотя в отчаянном и бессмысленном поступке всегда есть что-то привлекательное. Я аплодирую тебе. Прискорбно, что у тебя никогда не будет возможности совершить такую попытку.
— Там видно будет, — сказал Дилвиш.
— Но скажи мне, — продолжал настаивать Хогсон, — в чем твоя величайшая сила в области Знания? Ведь ты должен противопоставить могучему чародейству что-то еще, кроме грозного вида и меча. Какого цвета твоя главная сила?
Дилвиш подумал об Ужасных Заклятиях; вероятно, лишь он один на земле знал их все.
— Боюсь, что черного, как тот колодец, из которого она появилась, — сказал он.
Услышав это, Деркон и Лорман удовлетворенно хмыкнули.
— Значит, нас таких трое из семи, и еще пара серых, — сказал Деркон.
— Неплохо.
— В общем-то я не считаю себя чародеем, — сказал Дилвиш.
На этот раз расхохотались все.
— Это вроде того, как быть немножечко мертвым или беременным, да?
— Кто поднял легионы Шоредана?
— Где ты взял железного коня?
— Каким образом ты пробрался в Замок?
— Разве эльфийские сапоги не волшебные?
— Спасибо за то, что помог с ловушкой для демонов.
Дилвиш смутился.
— Я никогда об этом не задумывался, — сказал он. — Быть может, в том, что вы говорите, есть доля правды…
Они снова засмеялись.
— Ты, действительно, странный тип, — наконец заявил Деркон. — Но, в самом деле, каким еще оружием можно бороться с черной магией, если не тем же самым, только более сильным?
— Белой магией! — сказал Хогсон.
— Я предпочитаю пользоваться обычным, естественным оружием, если это только возможно.
Опять раздался общий смех.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
