— Это я уже поняла, — вздохнула Свон и вернулась к Реджине, — значит, так. Начнём с самого простого, — блондинка отдала один кусок ткани Миллс, а второй оставила себе. Эмма говорила и делала, показывая Реджине, что всё совсем просто. Нужно только начать с малого.
— Покажи ещё раз, — Реджина вообще не хотела больше пытаться шить, но и с Эммой расстаться не могла.
— Смотри, — Свон переложила свои руки поближе к Миллс и стала показывать простой шов ещё раз. Она не знала, зачем вообще учит Реджину шить, но это было лучше, чем если бы она просто избегала её или же боялась.
— Ну, давай попробуем, — Миллс положила свой кусочек ткани к машинке, — только я не хочу больше дырок в пальцах.
— Для этого ты должна смотреть, чтобы они туда не попадали. Иглу же видно, вот и аккуратно, — объясняла Свон и включила машинку.
Реджина всё надеялась, что Эмма возьмёт её за руки и сама поможет ей, но блондинка упорно отстранялась.
— Легко говорить, когда умеешь шить, — Миллс начала проталкивать ткань, но так, чтобы её пальцы вновь не проткнула иголка.
— Согласна. Но сейчас ты хоть немного научишься, и тоже будет легко говорить, — Эмма смотрела за тем, как шьёт Миллс, но сама не лезла.
— Ааа… её зажевало, чё делать? Эмма, — Миллс как ребёнок смотрела и кричала, но никаких действий не предпринимала.
— Спокойно, — Свон тут же отключила аппарат и, подняв иголку от ткани, стала спокойно помогать Реджине с тканью, даже не замечая, как их руки соприкасаются.
А Реджина заметила, и от этого в её душе распускались цветы. Она как завороженная смотрела на девушку, которую любила.
Через некоторое время шитья Свон и подставного желания Миллс научиться в цех вошла охранница.
— Я что-то не поняла. Что вы здесь делаете? — спросил грубый бас.
— Шьём, — Миллс только на несколько секунд посмотрела на женщину в форме.
— Смена закончилась, живо по камерам! — Шрамер стала приближаться к девушкам.
— Да, мы уже уходим, — Эмма сразу же выключила машинку и встала со стула.
— Тебе чё неймётся? — Миллс встала из-за швейной машинки, она разозлилась, что Мэгги припёрлась именно сейчас.
— Не борзей, Миллс, — пригрозила Мэгги и посмотрела на Эмму, которая убирала ткань в шкаф.
Реджина уже хотела ответить, но увидела взгляд, направленный на Эмму, и ради девушки смолчала, — мы уходим.
— Живее, — торопила Шрамер. Эмма стала быстрее убирать принадлежности. А потом молча пошла из цеха.
— Ты когда-нибудь ответишь за всё, — фыркнула Реджина и пошла за Эммой, — подожди, — брюнетка догнала Свон.
— Да? — Эмма, не останавливаясь, вышла из цеха, натыкаясь на двух заключённых, которые стояли около двери.
— Брысь отсюда, — с яростью сказала Реджина и, зайдя за угол, остановила Эмму за руку, — от кого ты бежишь?
— Не надо, — Свон дёрнулась и вырвала руку, но остановилась, — я не хочу проблем.
— Эмма, — брюнетка выдохнула, — давай поговорим, я обещаю, что нам не помешают.
— Не нужно, — сразу ответила Свон, — всё же нормально.
— Чё нормально?! Ты на меня не смотришь, боишься, — Миллс хотела просто объясниться, — то, что я вчера сказала правда, но тебя это ни к чему не обязывает.
Эмма хотела уже что-то сказать, и только открыла рот, но молчала. Она не знала, что сказать и как вновь реагировать.
— Поверь мне, пожалуйста, мои чувства искренны, но они только мои, — Реджина поджала губы, — ты, главное, не бойся меня и не думай, что я буду принуждать тебя к чему-нибудь.
Свон взглянула на Реджину и пыталась понять, врёт она или говорит правду. Ведь после того, как её «ломали», она не верит никому, кроме Шер. Она не может довериться полностью и чувствовать, что всё хорошо.
— Я люблю тебя, мои чувства искренны, но они только мои, — повторялась Реджина, — мне ничего от тебя не нужно.
— Но… — произнесла Свон и прислонилась спиной к стене и выдохнула, — хорошо, я верю тебе. Прости… за мою реакцию. Я просто не ожидала.
— Всё нормально, — Реджина улыбнулась, — я могу предложить тебе просто общаться?!
— Общаться? — уточнила Свон, но потом практически сразу ответила, — я не против.
— Вот и хорошо. А сейчас пойдём по камерам, вдруг Шрамер ещё здесь ходит, — спокойно и непринуждённо сказала Миллс.
— Не нужно Шрамер, — скривилась Эмма, но потом улыбнулась, — пошли лучше в камеры.
— Ну тогда пойдём, — Реджина и Эмма пошли к себе, и уже у камеры Свон Реджина остановилась, — моё предложение, что ты можешь ко мне обращаться, в силе.
— Сначала я научу тебя шить, — усмехнулась Свон.
— Спасибо, — Миллс криво улыбнулась и посмотрела на свой палец, — я трудная в учёбе.
— Я люблю трудности, — Свон улыбнулась, — и именно поэтому ты научишься.
— Ну да ладно, — Реджина перекатывалась с пятки на носок. Она не знала, о чём пока разговаривать с Эммой.
— Ну… а сейчас я пойду, — Свон посмотрела в камеру. Джил и Мили сидели и пили чай и как бы не замечали Эмму и Реджину.
— Ага, — Реджина улыбнулась и быстро пошла в свою камеру. Её бросило в жар.
Эмма ещё несколько секунд понаблюдала, как Реджина проходит по коридору. Её камера находилась в конце коридора. После Свон зашла к Джил и Мили, которые поприветствовали её. Эмма заметила, что Шер нет в камере, а поговорить сейчас очень хотелось.
— Почему ты так поздно сегодня? Теперь мы не успеем в душ, — мурлыча, возмущалась Триша, сидя на своей койке вместе с Ейор.
— Я не могла раньше, — Шер обнимала Тришу, — обязательно завтра успеем.
— Завтра инвентаризация у меня. Бред полный, — Райэн поглаживала Шер по талии и животику.
— Хреново, — Ейор посмотрела на Триш, — давай найдём другое место или…
— Или? — Райэн хитро улыбнулась и посмотрела на выход из камеры. Она увидела, что охраны рядом нет, и медленно поползла рукой в штаны Шер.
— Понимаешь меня с полуслова, — Ейор развязала завязочки на штанах, — главное, тихо.
— Закуси губки, — Триша очень быстро проскользнула в трусики Шер и начала приятное обеим дело.
— Просто поцелуй меня, и мне не придётся ничего закусывать, — Шер провела языком по губам Райэн.
— Хорошая альтернатива, — Триша прикоснулась к губам Шер и пальчиками вошла в неё, начиная двигаться рукой в штанах девушки.
— Мм… — Шер было до безумия приятно и ей хотелось стонать в голос, но она сдерживалась, хоть и были слышны постанывания.
— Оу… — на пороге стояла Миллс и с ехидной ухмылкой на лице смотрела на происходящее в камере.
— Брысь! — шикнула Триша, — десять минут.
