"Рабочего"
-
Л.Хейфец и т.д.
Ложь, дезинформация, провокации - вот главные инструменты сионистской печати в России по дестабилизации работы государственных институтов власти и возрождению позывов к мятежу среди народа. Например, события 9 января 1905 года, которые всегда трактовались с позиций невиданного преступления самодержавия, когда народ вышел к царю с прошением, всегда приписывались попу Гапону, как действия провокаторские, подготовленные царской охранкой. Но ведь известно, что после расстрела этого шествия, организованного Гапоном при поддержке эсеров, и, в частности, Петра Моисеевича Рутенберга, его организаторы скрылись, и вечером этого страшного дня Гапон поехал с Рутенбергом в Вольное экономическое общество - гнездо масонов, о котором писала Кускова в 1955 году, и выступил там с никому не нужной речью. 122
Петр Моисеевич Рутенберг был не просто видным эсером и приятелем террориста Бориса Савинкова, но тесно был связан и со швейцарским сионистским центром. После убийства им Гапона он скитался за границей, а после февраля 1917 года прикатил в Россию с надеждой поживиться, может какой чин обломится за старые заслуги. Первый визит был нанесен банкиру Рубинштейну, принявшему его в здании "Юнгер и К°". Однако, прочитав швейцарское письмо, благоразумный Рубинштейн сказал: "Этими делами заниматься не советую, вас могут не понять и счесть за агента еврейской буржуазии…" О том, что он был у Рубинштейна, Рутенбергу пришлось сознаться Савинкову, который уже об этом знал. От страха он сказал ему правду: "К Рубинштейну у меня было письмо от швейцарского сионистского центра".
"Ах, да! - воскликнул Савинков. - Я же запамятовал, что вы в Италии резвились именно на этом поприще, - лицо у него заострилось, стало серьезным и точно окаменело. - Здесь об этом зове своей крови надо забыть". 123
Что же касается стенаний прессы и интеллигенции по поводу жестокости судов и положений в тюрьмах (они еще не могли себе представить, что такое жестокость на самом деле, но вскоре большевики продемонстрируют это на их собственных костях). Обратимся к цифрам. "По приговорам было казнено, по разным оценкам, 680-1100 человек (убийц и преступников, не нужно забывать. - Ю.К.). А с другой стороны, с 1901 по 1907 год террористами было уничтожено несколько десятков тысяч русских людей, далеких от власти. Взрывались бомбы в церквях, во время молебнов. Палили из браунингов швейцарского и бельгийского производства по крестным ходам…" 124 - приводил архивные факты популярный журнал. "В годы революции 1905-1907 и в годы последующей реакции, - писала газета "Правда" 18 декабря 1989 года, - царские "палачи" расстреливали за год столько же рабочих, крестьян и солдат, сколько в 1937-1938 гг. расстреливалось в нашей стране или умирало узников в лагерях и тюрьмах в течение одного дня!" Правда коммунистическая газета забыла еще напомнить, что в большевистскую эпоху геноцида, 1918-1922 годах, большевики, в среднем, ежедневно уничтожали по 10 000 человек!…
Сколько пропагандистских слез было пролито большевиками и их писучими клевретами для околпачивания нашего народа байками о невероятно жестоком обращении с революционерами в царских тюрьмах-казематах и ссылках. Один из большевистских палачей Авель Енукидзе, задолго до того как он им стал, в 1914 году получил письмо из Нарымской ссылки от Гермины Людвиговны Ульман (Блюмфельд): "Мы, политические, живем в одном доме, только в отдельных квартирах (по национальностям). Квартиры у нас хорошие, меблированные, светлые. Продукты сравнительно дешевы. В материальном отношении жить можно (если еще присылают из дому), но нравственных требований у местных жителей совсем нет. Мои товарищи устроились ничего себе, их волчьим аппетитам можно завидовать". 125 Зная Нарым дореволюционный в его либеральном состоянии, большевики создадут там режим, исключающий выживание их политических противников. Старым большевикам, попавшим в лагеря, созданные ими при Ленине и Троцком, но уже управляемые Ягодой и Берией, дореволюционные ссылки царского периода представятся чем-то вроде дома отдыха.
Январский номер "Монитора" №10, 1990 г., органа неправительственной организации "Свободная миграция", в статье Венедикта Ерофеева - "Моя маленькая лениниана", с. 20, писал: "Ленин, арестованный в 1896 г. в Петербурге, пишет своей сестре из заключения: "Получил вчера припасы от тебя… много снеди… Чаем, например, я мог бы с успехом открыть торговлю, но думаю, что не разрешили бы, потому что при конкуренции со здешней лавочкой победа осталась бы, несомненно, за мной. Все необходимое у меня теперь имеется… Свою минеральную воду я получаю и здесь, мне приносят ее из аптеки в тот день, как я закажу". Из Шушенского: "В Сибири вообще в деревне очень и очень трудно найти прислугу, а летом просто невозможно" (1897 г.). В письме матери о приезде к нему невесты Надежды Константиновны и будущей тещи Елизаветы Васильевны он пишет: "Я нашел, что Надежда Константиновна высмотрит неудовлетворительно. Про меня же Елизавета Васильевна сказала: "Эк Вас разнесло!" - отзыв, как видишь, такой, что лучше и не надо (1898г.) И далее: "Мы с Надей начали купаться". А когда кончились купальные сезоны - "катаюсь на коньках с превеликим усердием и пристрастил к этому Надю" (1898). Вот так каторга!…
Безусловно, такие условия содержания в ссылках были в России не повсеместно на 100%. Например, убийц содержали в казематах Петропавловской крепости, где условия были далеко не курортные, но в подавляющем большинстве царский либерализм содержания в. тюрьмах и ссылках обернется потом трагедией для народа. Большевистские палачи на своем опыте учтут все недостатки этой либеральной системы и создадут свою, "пролетарскую" систему пыток, подавления, уничтожения в тюрьмах и концлагерях. А такое понятие как ссылка будет сочтено настолько абсурдным и смешным для их кровавой системы, что будет напрочь отвергнуто. Страну с 1918 года покроет сеть концентрационных лагерей с такой системой, чтобы выжить было невозможно. У большевиков появятся опытные ученики по всему Земному шару, и система получит у Гитлера, Пол Пота и многих других палачей свое дальнейшее как организационное, так и техническое, развитие.
3.
Самым большим секретом большевиков всегда был вопрос об источниках финансирования их деятельности. Если бы речь шла только о их содержании за границей и внутри России (питание, одежда, снятие квартир, оплата их переездов, отдыха и т.д.), то здесь, - очевидно, хватило бы тех незначительных сумм, которыми их снабжали друзья, близкие и сочувствующие. Но ведь речь шла о свержении самодержавия, государственной власти, и не просто о свержении, а о захвате вооруженным путем. Россия, как известно, не маленькая Швейцария. Для такой огромной территории (хотя бы только ее европейской части), чтобы посеять смуту, создать хаос, развязать масштабный террор нужно было обладать огромными деньгами и на длительный срок. А это не просто содержание недоучившихся недоумков-студентов, неудавшихся юристов и поэтов, нигилистической, гнилой интеллигенции… Нужна закупка оружия и боеприпасов, создание подпольных типографий, оплата огромной агитационной работы по разложению государственных институтов и армии, снятие тысяч конспиративных квартир во многих городах России и многое, многое другое…
Финансирование велось по трем основным каналам. Первый и самый главный - это выделение десятков миллионов долларов (огромные тогда деньги) еврейскими банкирами Нью-Йорка и Лондона, а также Германским Генеральным штабом. Эти пути финансирования, составлявшие порядка 90% всех затрат большевиков и других сионистских подрывных партий, направленных на поражение России в мировой войне и разрушение самого государства с уничтожением самодержавия, держалось всегда в строжайшей тайне. Хотя уже в 30-е годы в Америке и Европе появился целый ряд публикаций, раскрывавших эти секреты. Но об этом разговор особый.
Вторым каналом, было финансирование местными еврейскими банкирами, фрондирующими против царя, "русскими" предпринимателями и зачумленной интеллигенцией. Например, небезызвестный фабрикант Савва Морозов не только финансировал большевиков, но и прятал их у себя в особняке. Незадолго до смерти он даже застраховал свою жизнь на 100 000 рублей, а страховой полис "на предъявителя" вручил своему другу, актрисе и революционерке М.Ф. Андреевой, которая передала эти средства в фонд партии большевиков, когда, находясь на юге Франции, в Каннах, Савва Морозов в мае 1905 года "загадочно" застрелился. Крупные суммы большевикам жертвовал Максим Горький и другие, оболваненные масонской и сионистской, пропагандой о необходимости революционных потрясений в России.
Чтобы создать хаос в стране, в первую очередь необходимо было создать нестабильность и смятение в правящем эшелоне управления Россией, и, в частности, в правительстве. Министерская чехарда, когда министров меняли чуть ли не ежемесячно, используя для этого влияние Григория Распутина на царя и особенно царицу и ее окружение - общеизвестна. А Распутина и распутинщину обильно финансировали еврейские банкиры. Арон Симанович, секретарь Распутина, вспоминал: "… я доставал Распутину деньги из особых источников, которые, чтобы не повредить моим единоверцам (разрядка моя. - Ю.К.), я никогда не выдам". 126
