Ирийское вино, кэп! — сказал Бьёрн так, словно это все объясняло.
— И? — вопросительно поднял бровь Скит.
— Оно же повышает твою силу на сутки! И раны быстрее заживают. Кэп, нам это сейчас сильно поможет. — по глазам Бьёрна было видно, что это не единственная причина. Пройти мимо дорогой выпивки северянин не мог.
— Ну раз это действительно так, то пропустить бутылочку лишним не будет. — согласился с другом Скит и первым взял бутылку с полки. — Мор, надеюсь ты продержишься еще немного, чтобы мы успели тебе на помощь.
Бьёрн согласно кивнул и друзья стукнув бутылками приложились к горлышку. Осушив бутылки до дна они с кряхтением отбросили их в сторону взяв еще по одной. Покончив со второй парой, друзья удовлетворенно глянули друг на друга и с дружеского молчаливого согласия стали собирать бутылки с полок. Может пить сейчас они и не собирались, но и оставлять такое хорошее вино никто не захотел. Десяток бутылок поместился в пространственном кольце Скита.
— Эй! Вы что здесь делаете? И кто вы такие? — раздался голос за снами друзей.
Обернувшись Скит увидел гвардейца Патриарха Борея, направляющего на него копье. А по коридору уже раздавались громкие шаги подкрепления, спешащих гвардейцев на громкий крик их сослуживца.
— Не получилось у нас сделать это бесшумно. — произнес Скит, краем глаза отмечая, то старик успешно пропал, и гвардеец его не заметил. — Все спокойно, друг, мы туристы и приехали в ваши земли посетить знаменитые места.
— А что тогда делаете с вином Патриарха в руках? — недоверчиво спросил гвардеец.
— Он тупой что-ли? — обратился к Скиту здоровяк. — Мы же тебе сказали, хотим посетить самые известные места ваших земель. А разве есть что-то известнее Ирийского вина?
После такого гвардеец не нашел что ответить, а друзья враз поняв, как им следует поступить, напали на обескураженного противника. В два удара оглушив гвардейца, и Бьёрн уже прятал бесчувственное тело гвардейца, как уз-за угла вышел спешащий на звук патруль и застал здоровяка за этим делом.
— Стой! — закричал один из прибывших гвардейцев. — Ты чем тут занят?
— Тело прячу. — с самым невинным видом ответил северянин.
Пока гвардейцы были отвлечены Бьёрном, Скит напрыгнул на патруль со спины и воспользовавшись эффектом неожиданности успел одним тяжелым ударом кулака отправить в сон еще одного гвардейца. Оставшиеся двое отошли от шока, и достав короткие прямые клинки, которыми удобно пользоваться в помещении, начали атаковать нарушителей. Завязалась короткая и бескровная драка, в которой Скит с Бьёрном довольно быстро отправили гвардейцев к своим товарищам в объятия сна. Но вот только несмотря на то, что друзья одержали победу довольно быстро, шум стоял такой, что в их сторону уже спешили все патрули.
— Слушай, кэп. — начал говорить Бьёрн. — А кто такие туристы?
— Что? — не сразу понял Скит.
— Ты сказал, что мы туристы. — пояснил здоровяк. — А кто это?
— А. - теперь Скит понял, о чем его спрашивают. — Туристы, это чужестранцы, которые приехали в твои земли отдохнуть от своего быта и поближе узнать твою культуру.
— Так и надо было сразу говорить. А то используешь слова непонятные, а тебя не понимают и нападают на нас. — сказал Бьёрн с трудом заталкивая последнее тело в ограбленную винную комнату и закрывая дверь. Дверь закрываться отказывалась, и под давлением четырех троек гвардейцев открывалась вываливая наружу свое содержимое.
— Вы чем тут занимаетесь? — раздался новый крик.
— Да сколько вас тут?! — воскликнул Скит. — Я тут уже полчаса нахожусь, а все еще не могу пройти дальше одной комнаты! Бьёрн, да брось ты эту дверь, пусть он лежат спокойно.
Скит кинулся на гвардейце наплевав на всю осторожность, и больше не пытаясь скрываться с боем пошел в сторону жертвенного зала, не боясь шуметь и без опаски за то, сколько еще набежит гвардейцев. Все одно, больше четырех враз напасть на него не может. Сбоку от Скита встал Бьёрн, он был покрыт бурой шерстью и несмотря на то, что использовать свой молот не мог, попасть под удар его руки-лапы будет ничуть не лучше, чем получить монструозным молотом по голове. Еще четверть часа и с шумом, и боем они пробились к залу от которого так и фонило чужеродной энергией.
Скит передернулся от того насколько неприятно было прикосновение к этой энергии. От нее не веяло ничем хорошим, примерно такое же чувство он испытывал когда они на острове сражались с некромантом и его извращенными созданиями. Услышав крик из-за двери, Скит с Бьёрном с разбегу врезались в дверь, и снеся её, выворотив петли из стен, друзья оказались в хорошо освещенном месте, увидели лежащего на камне Мора и стоящего рядом с ним мужчину, он поднял вверх простой кинжал, без каких либо украшений. Он что-то говорил, обращаясь к своему богу, и резко окончив говорит он обрушил удар на прикованного к алтарю Мора. Скит бросил Серебряную Иглу но он катастрофически сильно не успевал. Разница между ним и Патриархом бога воинов была велика. Кинжал уж преодолел половину пути, но тут между ним и Мором из серого, почти незаметного дыма возник старик Ичи. Патриарх Борей не успев остановить руку, вонзил кинжал по самую рукоять в грудь старика.
— В этот раз… я вас смог спасти, юный господин Морий. — сплевывая кровь произнес старик. — В… В этот раз я выполнил… я выполнил свой долг.
Глава 11
— Мастер… — только и смог выговорить Скит.
В следующее мгновение Бьёрн почувствовал такую сильную жажду убийства исходящую от Скита, что инстинктивно принял защитную стойку. Такую жажду убийства он видел лишь раз, и до сих пор Бьёрн иногда просыпался в холодном поту, после того как тот день приходил к нему во сне. Его излучало ужасное существо, Безумная тварь, которая уничтожила половину деревни. Тогда многие семьи потеряли сильных и храбрых мужей, а он, Бьёрн, после того дня стал скитальцем в поисках силы и способа своего развития.
Его друг белел на буквально на глазах, сначала Бьёрн решил, что это от горя, но теперь он видел, что это нечто из недр души Скита вырывается наружу. Волосы Скита чернели и казалось, что этот черный цвет поглощает любой луч света, который касался их. Кожа обретала настолько белый оттенок кожи, что самый чистый северный снег на его фоне казался печной сажей, и только тату изображающее пятна лазурного барса имели оттенок неба, а глаза с кошачьими веретенами зрачков святились изумрудно-зеленым цветом. От Скита волной стала растекаться аура силы и жажды чужой смерти, волны силы были такой плотности,
