Однажды утром, удобно устроившись в своем кресле, Далай Лама объяснил ценность равновесия:
— Уравновешенный и разумный подход, избегание крайностей — эти вещи очень важны во всех аспектах нашей жизни. Так, посадив деревце, вы должны ухаживать за ним очень умело и аккуратно. Слишком много влаги его убьет, слишком много света его убьет, слишком мало — тоже. Поэтому деревцу для нормального роста нужна очень уравновешенная среда. Если взять физическое здоровье человека, крайности вредят ему тоже. Много белка — плохо, мало — тоже плохо.
Осторожный и умелый подход необходим также в духовном и эмоциональном развитии. Так, если мы обнаруживаем, что становимся высокомерными, ощущаем свое превосходство на основе тех или иных истинных или мнимых достижений и качеств, в качестве противоядия можно использовать размышление о проблемах и страданиях, несовершенстве бытия. Это поможет вам опуститься с небес на землю. И напротив — если вы обнаруживаете, что размышления о несовершенстве бытия, страдании, боли и т. п. вас угнетают, и начинаете испытывать отчаяние и думать: "О, я ничего не могу. Я беспомощен", то вы должны поднять свой дух размышлениями о своих достижениях и позитивных качествах. Так что здесь очень важно чувствовать равновесие.
Равновесие полезно не только в том, что касается физического и эмоционального здоровья, но и в духовном развитии. В буддизме, к примеру, существует огромное множество техник и практик, и очень важно не впадать в крайности. Необходим комплексный подход, сочетающий в себе обучение и практику. В противном случае может возникнуть дисбаланс между знаниями и их практическим применением. Чрезмерная интеллектуализация может убить созерцательные практики. Чрезмерный акцент на практике может убить понимание. Поэтому равновесие обязательно...
После секундного раздумья он добавил:
— Другими словами, практика дхармы, настоящая духовная практика, в некотором роде выполняет функцию стабилизатора напряжения, который сглаживает всплески напряжения, делая его постоянным и стабильным.
— Вы говорите о том, что важно избегать крайностей, — вставил я, — но разве не крайности доставляют нам в жизни набольшее удовольствие, придают ей вкус? Не будет ли жизнь без них пресной и скучной?
Он отрицательно покачал головой.
— Мне кажется, вы не вполне понимаете источник или основу погони за крайностями. Возьмем, например, материальные блага — квартиры, мебель, одежду и т. д. С одной стороны, бедность можно считать крайностью, и мы имеем полное право преодолевать ее и обеспечивать себе физический комфорт. С другой стороны, роскошь и богатство также являются крайностью. Цель человека, который стремится к богатству, — чувство удовлетворения, счастье. Но основа стремления к чему-то большему —ощущение недостаточности, неудовлетворенность тем, что имеешь. Эта неудовлетворенность, желание большего связана не с качествами объектов, которые мы желаем, а с нашим ментальным состоянием.
Поэтому я считаю, что любовь к крайностям часто основана на глубинном чувстве неудовлетворенности. Но есть, конечно, и другие факторы. Важно понимать, что хотя эти крайности поверхностно привлекательны и возбуждают, вреда от них гораздо больше, чем удовольствия. И тому существует немало примеров. Проанализировав эти ситуации, вы увидите, что в конце концов вас ждет страдание. Так, если бы все население планеты вдруг увлеклось рыбалкой, не думая ни об ответственности, ни о последствиях, в конце концов вся рыба исчезла бы... Или взять секс. Конечно, половое влечение естественно и секс приносит удовлетворение. Но и здесь, если безответственно впадать в крайности, вас ждут серьезные неприятности...
— Вы сказали, что помимо неудовлетворенности есть и другие причины, толкающие людей на крайности...
— Да, конечно, — кивнул он.
— Можете ли вы привести пример?
— Узость взглядов, невежество. — В каком смысле?
— Пример с рыбалкой — пример узости мышления, неспособности оценивать последствия своих действий. Этого можно избежать при помощи знаний и образования.
Далай Лама, размышляя, взял со столика четки и начал их перебирать. Взглянув на них, он неожиданно продолжил:
— Мне кажется, что узость взглядов как раз очень часто ведет к крайностям в мышлении. И это создает проблемы. Тибет, например, на протяжении многих веков исповедовал буддизм. Естественно, в результате у тибетцев возникло чувство, что буддизм — самая лучшая религия и было бы хорошо, если бы ее исповедовало всечеловечество. Эта идея — крайность, и она ведет к проблемам. Но теперь, когда мы покинули Тибет, у нас появилась возможность изучить другие религии. В результате мы приблизились к реальности и поняли, что человечество очень разнообразно, и даже если бы мы попытались распространить буддизм, у нас ничего бы не вышло. Тесный контакт с другими традициями позволяет найти в них полезные аспекты. Теперь тибетцы по-иному, лучше относятся к другим религиям. Если человек решил, что ему больше подходит другая религия, — прекрасно! Это напоминает поход в ресторан — все могут сидеть за одним столом, но каждый заказывает блюда по своему вкусу. Все едят разную пищу, но никто не спорит!
Поэтому я думаю, что сознательное расширение взглядов позволяет преодолевать крайности в мышлении, которые чреваты проблемами.
С этими словами Далай Лама обмотал четки вокруг запястья, дружелюбно потрепал меня по руке и поднялся, давая понять, что встреча окончена.
Глава 11
Поиск смысла боли и страданий
Виктор Франкль, психиатр-еврей, брошенный в концлагерь нацистами во время Второй мировой войны, однажды сказал: "Человек готов вынести любые страдания, если видит в них смысл". Франкль использовал свой жестокий опыт наблюдения за узниками концлагерей, чтобы разобраться в том, каким образом человек переживает нечеловеческие, казалось бы, страдания. Изучая поведение тех, кто выживал, и тех, кто умирал, он пришел к выводу, что жизненная сила не зависит ни от возраста, ни от физической силы и определяется только тем, насколько осмысленной человек считает свою жизнь.
Поиск смысла в страданиях помогает нам пережить наихудшие моменты нашей жизни. Но этот поиск — нелегкая задача. Часто кажется, что страдание приходит случайным образом и не имеет никакого смысла, не говоря уже о позитивном. Испытывая боль и страдания, мы сосредоточиваем всю свою энергию на поиске выхода, поэтому в сложных, трагических ситуациях человек не в состоянии искать позитивный смысл в том, что с ним происходит. В некоторых случаях все, что нам остается делать, — это терпеть.
Для человека естественно считать свои страдания несправедливостью и спрашивать: "Почему я?" Но бывают в подобных ситуациях и определенные просветы, моменты до или после приступов страдания, когда мы можем задуматься и попытаться найти смысл в постигшем нас горе. Время и усилия, потраченные нами на поиск этого смысла, позволят нам более достойно справиться со следующим этапом страданий. Но для этого мы должны начинать поиск смысла тогда, когда все идет хорошо. Дерево с сильными корнями выдержит любую бурю, но эти корни вырастают не в бурю, а в тихую погоду.
Итак, с чего же начинать поиск смысла в страданиях? Для многих людей этот поиск начинается с их религиозной традиции. Хотя в разных религиях смысл страданий может пониматься по-разному, нет религии, в которой не предлагались бы стратегии избавления от страданий. Так, в буддийской и индуистской моделях страдание рассматривается как результат наших негативных действий в прошлом и катализатор духовного развития.
В иудео-христианской традиции считается, что вселенная была создана хорошим и справедливым Богом и, даже несмотря на то что его замысел иногда кажется несколько загадочным и непонятным, вера в него облегчает страдания. Как гласит Талмуд, "все, что делает Бог, он делает к лучшему". Жизнь может приносить боль, но мы верим, что эта боль, подобно боли, которую испытывает женщина во время родов, имеет определенный конечный смысл, разница лишь в том, что этот смысл не всегда нам открывается.
