Набив брюхо до состояния барабана, Трой вяло похлебал затхлой болотной водицы и, вернувшись на пригретое место, провалился в сон.
Проснулся он на следующий день около полудня. На этот раз руки и ноги уже не тряслись, но жрать хотелось опять. Трой совершил новый набег на останки орков, но, похоже, все съестное он успел собрать в прошлый раз. Так что, делать нечего, пришлось возвращаться к старой стоянке. Несмотря на голод, Трой обыскал орочьи останки более тщательно, насобирав десятка три массивных золотых кругляшков с грубым орнаментом — это были орочьи монеты, — с десяток ятаганов, и закопал (вернее, прикопал, ему не терпелось поскорее помчаться в деревню) тела Трименталя и его попутчика. Это было не слишком сложно (орочий ятаган с широченным лезвием роет землю, что твоя лопата), но абсолютно бесполезно — слишком глубоко не закопаешь, болота рядом, а ежели на ладонь-другую, так падальщики все равно выкопают. С другой стороны, может, и не выкопают, во всяком случае, не сразу. Мяса для пиршества вокруг у них и так в достатке…
Всю дорогу до деревни Трой пробежал сломя голову, не думая о возможной опасности и вполне вероятной встрече с другой частью отряда орков. Но полностью головы он не потерял. Когда до деревни оставалось около сотни шагов, Трой пригнулся, уперся в землю левой рукой и двинулся вперед на полусогнутых, держа наготове в правой руке один из орочьих ятаганов. Тот, что принадлежал первому из убитых им орков. Он был сделан не так грубо, как другие, и даже более-менее заточен. Остальные же представляли собой некую разновидность колунов. Хотя если то, что он слышал о силе орков, было правдой, то тупое лезвие не было для них помехой. Впрочем, о силе гномов ходило не меньше легенд, однако те отлично натачивали свои секиры… Добравшись до опушки, Трой некоторое время изучал обстановку. Частокол, окружавший деревню, сгорел и рассыпался, пялясь в синеву неба гнилыми зубами обгоревших бревен, кузня сгорела вообще дотла, причал для лодок рухнул в воду. И нигде не было видно ни единого живого существа. Даже падальщиков и воронья. И это настораживало больше всего. Однако спустя примерно полчаса Трой решил, что дольше ждать нечего. Если даже впереди его ждет засада, ночью пробираться в деревню будет еще сложнее. Орки видели в темноте лучше людей, недаром Ругир, когда хотел похвалить Троя за удачную ночную вылазку, всегда говорил, что у него орочьи глаза. К тому же кончилось терпение. Трой не находил себе места, сжигаемый изнутри беспокойством и отчаянной надеждой на чудо.
Пока он бежал через поле, надежда все больше разгоралась, но вот Трой взбежал на косогор — и остановился как вкопанный… Сквозь выбитые ворота и обгоревшие скелеты домов с позвоночниками печей ему открылась центральная площадь… Трой сделал шаг, другой, и рухнул на колени. От представшей глазам картины его начало рвать. Все, что он съел вчера и сегодня днем, почему-то уже успело перевариться, и желудок судорожно исторгал из себя только прозрачную слизь. Но от этого позывы к рвоте отнюдь не становились менее настойчивыми…
Спустя десять минут, с дикой болью в желудке и горевшей гортанью, Трой поднялся на ноги, вытер рукавом слюни и упрямо двинулся вперед…
Орки захватили деревню довольно быстро — то ли стража проспала, то ли просто силы были слишком неравные. Полуодетые мужики валялись практически у своих изб, настигнутые ударом ятагана или клыками варга, лишь у дома Ругира лежало несколько могучих тел в черных кожаных латах. Женщин они захватили живыми… И еще одно: похоже, орде предстоял довольно долгий путь и орки решили как следует запастись провиантом… Трой подошел к первому телу, насаженному на самодельный вертел. Скелет был почти цел, а вот мясо аккуратно срезано, да и скальп с головы тоже. Впрочем, на некоторых черепах остались клочки волос, правда прокопченные почти до неузнаваемости. Орки любили украшать свои шлемы плюмажами из волос человеческих самок. Трой двинулся вперед, стараясь угадать, которая из женщин висит на очередном вертеле, отчаянно надеясь, что кому-то удалось спастись, и не решаясь посчитать вертела, чтобы не лишиться этой надежды. Кое-где у насаженных на вертел тел не было ног или рук, но кости этих отсутствующих конечностей, как правило, валялись рядом, уже тщательно обглоданные. По-видимому, повара снимали пробу…
Обойдя площадь по кругу, Трой остановился у одного из наиболее тщательно обработанных скелетов, насаженных на грубо заостренный кол. Несколько мгновений он рассматривал изуродованные останки, и его желудок вновь не выдержал, толкнув вверх по пищеводу еще одну порцию желудочного сока…
Спустя пару минут Трой наконец разогнулся и тяжело поднялся с колен. Он немного постоял, стараясь не смотреть на обугленные останки, затем нагнулся над кучей затоптанных лохмотьев. Недолгие поиски развеяли последние сомнения. Судя по клочкам одежды и остаткам волос на обугленном черепе, перед ним была его Селия…
Орки постарались на славу — деревня была ограблена подчистую. То, что они не смогли унести, было сожжено или изломано. Однако отправляться в путь лишь с тем, что было на нем надето, Трой не решился. Поэтому, преодолевая тошноту и отвращение, он принялся методично, один за другим, обыскивать разрушенные дома.
Когда он наконец добрался до дома Ругира, уже вечерело. Его он специально оставил напоследок. Этот дом выглядел наименее разрушенным, поэтому, если бы Трой занялся им в первую очередь и там удалось обнаружить хоть что-то, у него могло не хватить сил или воли ползать по углям и пеплу на месте остальных домов. А Трой был совершенно уверен в том, что ему пригодится буквально ВСЕ, что он сможет отыскать среди руин и трупов. К настоящему моменту его добыча была не больно велика. Трой отыскал около десятка наконечников для стрел, с десяток медных монет, перекаленную в огне пожара заготовку для лезвия ножа (похоже, дядька Мертул засунул его между бревен, поэтому орки, выгребавшие все запасы железа подчистую, его и не отыскали) и глиняный пеналец со спекшейся солью.
Ругирова изба на фоне других, почитай, и не пострадала. Сгорела только крыша, да обгорело несколько верхних венцов. О выбитых окнах и сорванной с петель двери на фоне всего остального, сотворенного с деревней, можно было и не упоминать. Трой даже удивился бы, если бы этого не было. Зайдя в сенцы, он сумрачным взглядом окинул пустые стены и досадливо сморщился. Похоже, его ожидания оправдались с точностью до наоборот. В целой избе и искать было сподручнее. Трой наклонился, заглядывая внутрь, и… с удивленным вскриком бросился вперед. В разгромленной комнате, на припечке лежал Ругир и смотрел на него. Трой подскочил к учителю и рухнул на колени. Учитель был жив! Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Ругир с трудом оторвал от лежанки левую руку и, будто не веря в то, что перед ним Трой, провел дрожащими пальцами по его щеке. Трой всхлипнул и уткнулся головой в грудь Ругира. Они замерли на несколько мгновений, две одинокие души, остатки исковерканного и уничтоженного мира… А затем Трой выпрямился и тут наконец увидел, что сделали орки с его наставником…
