Б. В ванной — предварительно спросив у меня разрешение.
В. На кухне, в моем присутствии.
С разговорами ко мне не лезть, на жалость не бить. Тебе все ясно или есть вопросы?
Алекс робко подняла руку.
— Говори.
Она начала тоном робкой, маленькой и запуганной девочки.
— А скажите у вас такой большой рот, потому что вы всегда так орете или только когда, лижете жирный зад Марио?
Кулак Фрэнка погрузился в кровать рядом с лицом Алекс.
— Это было последнее предупреждение учти.
Он отвернулся и пошел к окну. "Ах, ты дрянь, тебе смотреть в окно значит можно?" — Алекс приподнялась на локтях и крикнула ему в спину.
— Тюремная крыса!
Фрэнк обернулся и подскочил к кровати. Схватив ее за запястья, больно сжал.
— Что ты сказала?
— Тюремная крыса! — с ненавистью процедила сквозь зубы Алекс, и почувствовала, как сильно он сжал ее запястья.
— Хочешь, убей сразу.
Гнев Фрэнка сразу исчез, по щекам у девушки струились слезы, лицо побледнело, она даже губу закусила от боли. Каким же грубым он бывает с женщинами, с этими обманщицами и лгуньями. Все они циничные и лживые, и эта такая же, как все. Он отпустил ее запястье и увидел, какие пятна остались на ее руках. Алекс закрыла глаза и осталась так лежать — "Большеротая лягушка! Животное! Близнецы уложили бы тебя одной левой". Фрэнк отошел к окну и сел на кушетку.
— Разложи сегодня свои вещи.
Ни слова не говоря, Алекс откинула одеяло, заползла под него, удобно устроившись комочком, она обняла подушку и прижалась к ней.
— Я сказал тебе разложить вещи!
Алекс накинула на голову одеяло, раньше такая темнота ее спасала от реальности и всех ее ужасов. Фрэнк уже хотел накричать на нее еще раз, но заметил, что тело девушки сотрясается под одеялом от рыданий. Он покачал головой, обхватил голову руками. "Зря Марио это придумал ничего хорошего из этого не выйдет". Посидев еще немного, он разложил свои вещи, осмотрел всю квартиру и, раздевшись, лег спать. Несколько раз он посмотрел на девушку, но она за все это время ни разу не шевельнулась.
Глава 25
В дверь квартиры постучались, и Фрэнк соскочив с кровати, начал одеваться. Уже на ходу он застегнул рубашку до конца и подошел к двери. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу. У двери стояла невысокая, пожилая женщина, полноватая, но с приятной внешностью.
— Доброе утро, я донья Росита. Может, я рано пришла?
— Нет, входите.
Он пропустил донью Роситу в квартиру и закрыл дверь. Они прошли на кухню, где Фрэнк остановился и пригласил ее сесть за стол.
— Донья Росита меня зовут Фрэнк. Я буду впускать, и выпускать вас из квартиры. Я знаю, что вы давно уже работаете у Марио, и поэтому я доверяю вам. Прошу вас как можно меньше разговаривать с девушкой.
Фрэнк встал из-за стола.
— Сейчас вы готовьте завтрак, а пока она будет завтракать, вы составите мне список всего необходимого, и я схожу в магазин.
Донья Росита кивнула головой и прошла ближе к шкафам и плите. Открыв дверь в комнату, Фрэнк взглянул на кровать, девушка лежит все в той же позе. Ему нужно было еще убрать свою подушку и одеяло с кушетки в шкаф, но первым делом он решил разбудить Алекс. У самой кровати он задумался, а потом сказал:
— Вставай. Пора завтракать, ждать тебя никто не будет.
Он думал услышать слабый больной голос, но вместо этого одеяло резко откинулось, и в него впились глаза стального цвета.
— Я запрещаю тебе обращаться ко мне как к вещи. У меня есть имя, и откликаться я буду только на него. Меня зовут — Алекс запомни это.
Этот непререкаемый тон, холодный решительный взгляд сбили Фрэнка с толка. Никаких следов вчерашнего отчаянья и слез. Он отошел от ее кровати и начал убирать свои вещи. Алекс вскочила с кровати и заправила ее. Затем гордо удалилась в ванную, не спросив у него разрешения. Фрэнк оторопел с подушкой в руках. "Стоит проглотить хоть одно слово или уступить, как эти женщины садятся на голову" — он бросил подушку, подошел к двери и сначала слегка постучал, затем стал барабанить изо всей силы, подумывая о том, что бы снести эту дверь вообще. Дверь открылась минут через пять так неожиданно, что он чуть не потерял равновесие и столкнулся нос к носу с Алекс.
— Я сказал, что когда ты хочешь пользоваться ванной ты должна спрашивать у меня разрешение. Почему я не слышал такого вопроса?
Алекс смерила его уничтожающим взглядом сверху вниз, а затем снизу вверх.
— А ты слышал, как лилась вода?
Фрэнк не задумываясь, ответил:
— Нет.
Алекс торжествующе приподняла брови:
— Вот видишь. Ты же не говорил, что нужно спрашивать разрешение на использование туалетной бумаги.
Она проскользнула между ним и дверью, но, остановившись у кровати, обернулась.
— И запомни еще вот что, я буду ходить в ванную, зачем угодно и когда угодно. Когда я этого захочу! А сейчас я иду завтракать и мне плевать на твое мнение по этому поводу.
С этими словами она ушла на кухню. Закипая от злости, Фрэнк пошел за ней, собираясь лишить ее завтрака как минимум. На кухне он увидел ее уже за столом готовую к приему любой съедобной субстанции. Донна Росита боязливо покосилась на Фрэнка, улыбнулась ей и спросила, что она будет на завтрак.
— Все что можно жевать и пить. Я умираю от голода, ужина меня вчера милостиво лишили, а обеда никто и не предлагал.
С этими словами она вооружилась ножом и вилкой, засучив перед этим рукава своего костюма. "Какова нахалка" — подумал Фрэнк собираясь ее проучить, когда заметил испуганный и удивленный взгляд доньи Роситы. Он проследил ее взгляд и увидел, что ее так поразило. Алекс засучила рукава и на ее запястьях показались фиолетово-черные синяки, сильно контрастирующие с ее светлой кожей. Она тоже перехватила их взгляды, и стала с каким-то удовольствием разглядывать свои запястья.
— Ах, это! Если вам интересно это был воспитательный процесс, вчера вечером. И я не сомневаюсь что этот господин — надсмотрщик шел сейчас сюда с мыслью продолжить вчерашний урок — она в упор посмотрела на Фрэнка и отложила вилку с ножом. Затем закатал рукава повыше, и протянула ему свои руки.
— Можешь сделать это еще раз, но в ванную я буду заходить, когда захочу.
Фрэнк почувствовал, что зашел вчера слишком далеко, но уступить все поле боя он не собирался.
— Между прочим, у меня тоже есть имя. Меня зовут Фрэнк.
Алекс уже начала есть протянутую ей доньей Роситой яичницу и прожевав кусочек, сказала:
— Я знаю и буду это помнить — и потом уже более тихо добавила — Только звать я тебя не собираюсь.
