у меня ребенок. Я переживаю за тебя. Ты горишь на этой чертовой работе. Нужно, чтобы дома была семья, которая подарит тебе счастье. Будет помогать переключать голову с работы на приятные моменты семейной жизни. Жена, дети. — Мама, обычно спокойная, была на взводе и явно сильно волновалась.
Только я собрался опять напомнить маме о том, что не буду терпеть вмешательства в мою жизнь, тем более личную, как папа подал мне знак. Он всегда так делал, когда подсказывал мне помолчать — складывал руки, опуская одну ладонь на другую, это означало, что я чего-то не знаю или не понимаю, либо просто не время высказывать свое мнение.
— Мам, я думал, вы приехали, потому что я на пять дней уезжаю, и папа пока порулит тут за меня. Давайте после возвращения моего поговорим.
— Ты можешь нас познакомить с... Скажи ее имя, я устала называть ее невестой или девушкой.
— Мам, у нас пока все сложно и я ни в чем еще не уверен. Ты очень торопишь события.
Мама использовала против меня технику давления на собеседника «молчание», сама же меня и учила, когда ответ тебя не устраивает потому, что собеседник намеренно уходит от прямого ответа, либо ответ неполный. Сидишь и выжидательно смотришь, вынуждая его продолжить, так как в паузе психологически неуютно себя чувствует именно тот, кому задают вопросы.
— Алёна. Ее зовут Алёна Громова, — сдался я ей просто потому, что это мама и мериться с ней, кто круче в навыках ведения переговоров, я не собираюсь.
— Мы могли бы провести с ней время, пока ты в командировке, познакомь нас.
— Алёна мой личный помощник, она едет со мной. Как вернёмся, сразу познакомлю, обещаю.
— Давайте ужинать и домой, — наконец-то папа решил тоже поучаствовать в беседе.
— Расскажи, что там на меня останется на эти дни, сын. Услышав разговоры о делах, мама потеряла интерес к беседе и ушла общаться с управляющей рестораном, которая была её давней знакомой.
Отправив домой родителей, поехал к Аленке. Дома ее опять не было, как иллюзия, опять появилась и исчезла. Но задерживаться и дожидаться её не мог, хотелось уделить внимание родным. Вечером сидел опять в той же беседке, где накануне ужинал с Аленкой, ко мне присоединился отец. — При лучших прогнозах ей дают не больше четырех-пяти лет, Никита. Она хочет увидеть тебя счастливым, увидеть твоих детей. Постарайся успеть, возможно, и этого времени не будет. Похлопав меня по плечу, отец удалился в дом. Мамины старания и инициативность теперь были мне понятны. Я знал о ее болезни, но никто никогда не говорил мне о таком коротком сроке, когда ее не станет так скоро...
Вернувшись в дом, нашёл маму и рассказал ей всё, что знал об Алёне. Какая она удивительная и непредсказуемая. Хрупкая и в то же время сильная. Как она любит жить здесь и сейчас, не воспринимая никаких правил и запретов. Как она перевернула мою жизнь с ног на голову. Мама была на седьмом небе от счастья, плакала и уговаривала меня не тянуть со свадьбой и детьми. Говорила, что она уже любит эту девушку, сломавшую мою жизнь «по инструкции». Да, я готов хоть сейчас, что себя обманывать?
Ни одна девушка у меня не вызывала таких эмоций, как Алёна. Я уже не представляю на её месте другую. Вот только вчера мне Алёна заявила, что не пойдет со мной в ЗАГС. Я ей симпатичен, знаю это, может, даже больше, но доверит ли она мне свою жизнь? Очень в этом сомневаюсь, она знает меня и не с лучших сторон. И вряд ли относится к нашей связи серьёзно. Аленка на своей волне и любые волнорезы нипочём. Ускользает, не оставляя ни единого следа позади. Но говорить этого маме, конечно, не стал. Надо менять тактику, с острова бежать некуда. Она будет моей, я никогда не проигрываю!
Лежа в кровати, пытался услышать ее аромат, но тщетно. Белье меняют каждый день, сам же такие нормы ввел. Я ведь даже не знаю, что она любит. Какие цветы или украшения? Или ей кейлоггер подарить для ее развлечений? Надо с пользой провести эти дни, узнать ее получше.
Утром опять не мог дозвониться до Аленки. Неужели до сих пор не купила телефон и не поставила свою симку? Залез в соцсети и мессенджеры и обнаружил, что она удалила все аккаунты, везде. Непонятная тревога нарастала, и я решил заехать за ней. Дома ее не было, как и в аэропорту. Вся команда была в сборе. Лика прощалась с Савой, а я метался то к окну, то к двери, высматривая Аленку.
— Она не приедет, — Лика подошла ко мне сзади, когда я, опершись о стекло, сканировал парковку, контролируя каждую проезжающую машину.
— Почему ты так считаешь, Лик?
— Я вчера тебе сказала. Она приходила прощаться. Не просто до завтра, а как обычно, когда она уезжает на несколько дней.
— Я не понимаю тебя, Лика. О чем ты говоришь? — меня одолевали не самые приятные эмоции. Злость. Обида, страх и что-то еще.
— У нас посадка заканчивается, прими решение, остаешься или летишь.
— Где ее найти? Ее нет дома, в твоей квартире.
— Я не знаю. И её нельзя искать, она говорила, что это может сильно навредить ей. Она вернется, когда сможет. Надо просто ей верить. Ты идешь?
Посадка заканчивалась, и мы с Ликой сели в самолет последними. Душа была разорвана в клочья. Никаких мыслей, что делать дальше, не было. Опять удрала от меня. Я ушел в свою каюту, не выходя из нее до самого приземления. Только пригласил Лику пообщаться в маленький рабочий кабинет во время обеда.
— Лика, расскажи мне всё, пожалуйста.
— Я знаю очень мало. Она не живёт в моей квартире. И никогда там не жила подолгу. Трижды она уезжала на несколько дней, каждый раз оставляя мне что-то из своих вещей. Вчера принесла «плуг».
— Откуда ты знаешь, что она не живёт в твоей квартире?
— У неё есть привычка. Помнишь, на кухне у меня висит обычный бумажный календарь? С бегунком, чтобы переставлять дату. Так вот, Алёна не терпела, чтобы дата не совпадала с днем, и всегда его передвигала. Я часто, заезжая, видела, что бегунок не был тронут несколько дней. И ещё на сушках никогда не было постиранной одежды. Холодильник всегда пустой. Ну много всяких
