— Финли, — догадался он. Она удивленно взглянула на него. — Не секрет, он меня терпеть не может, но меня удивляет, как вы могли слушать его злобную болтовню.
— В нее нетрудно поверить. Вы мужчина.
— Да, — тихо сказал он. — Но у меня не было другой женщины, Элизабет. К чему она мне?
Сердце у нее затрепетало. Она быстро взглянула ему в глаза, не отваживаясь поверить… Он нежно положил свою большую руку на ее щеку.
— Как я мог за кем-то волочиться, если я хочу другую? И вы ее знаете…
Он провел пальцем по ее щеке, их губы оказались совсем близко. Ее тело затрепетало в предвкушении ласки. Но внезапно он резко отстранился. Потом взял ее за подбородок, запрокинул ее голову так, чтобы она видела его холодные строгие глаза.
— Но этого не может быть, разве не так, Элизабет?
— Я… — Она задохнулась от волнения. Он долго смотрел на нее.
— Дай мне знать, когда решишь.
Лиззи ненавидела его за то, что он оставил ее в таком состоянии — с бешено бьющимся сердцем, с ослабевшим телом, пронизанным желанием.
Но даже когда забылось его прикосновение, этот вопрос продолжал еще долго мучить.
Разве может она пренебречь своим долгом перед семьей ради личного счастья?
Возвращаясь в большой зал, Лиззи раздумывала над брошенным ей вызовом.
Конечно, на первый взгляд Патрик Мюррей — простой охранник без земли, состояния или положения — неподходящий муж для нее. Но, с другой стороны, что важнее, в нем есть все, о чем можно мечтать, — он сильный, красивый, честный. Отважный воин и настоящий вожак, которому преданы его люди. Возможно, он грубоват, но это, похоже, не уменьшает его обаяние.
Она принимала его открытую, прямую манеру общения. Ему можно доверять, он не будет скрывать правду. Она поверила тому, что он сказал. Он не искал другой женщины. Удивительно, как много это значит для нее. Теперь ее чувствам не мешают сомнения и обида.
И он, кажется, действительно неравнодушен к ней.
С самого начала он выделил ее, заставил почувствовать себя особенной, желанной. Он никогда не заставлял ее стесняться своего заикания или других недостатков. А раньше никто о ней не беспокоился. Его защита приятна — не угнетает, не подавляет. Она может и привыкнуть к ней.
Когда она вошла в зал, ее внимание привлек шум снаружи. Она встретила управляющего, с которым обычно вела все дела в отсутствие брата.
— Что там такое, Дональд?
— О, вот и вы, миледи. Прибыл ваш брат, лэрд Охинбрек, со своими людьми.
Колин? Что ему тут делать? Она направилась к двери, но тяжелые шаги на лестнице, ведущей со двора, подсказали ей, что в этом нет необходимости. Колин и полдюжины его людей вошли в зал, и Лиззи оставалось только гадать, почему ее брат явился так неожиданно.
Кровь отхлынула от ее лица под дружелюбным взглядом синих глаз красивого светловолосого мужчины, возникшего перед ней. А рядом с ним стоял не кто иной, как Роберт Кэмпбелл.
— А вот и ты, Лиззи, — сказал Колин, неуклюже обнимая сестру. Ее брату всегда было несвойственно выказывать чувства. — Яудивился, что ты не вышла встретить нас.
Лиззи уловила укор в словах брата, к чему уже привыкла.
— Я была в восточном крыле и не услышала, как вы подъехали. — Вспомнив слова Патрика, она прибавила:
— Там идет стройка. Наш кузен оставил ее под мое наблюдение. Надо же кому-то заниматься делами замка.
При этих словах Роберт Кэмпбелл усмехнулся:
— Тут она тебя и поймала, Колин. — Он взял руку Лиззи и слегка пожал. — Мы просим прощения за неожиданное вторжение, миледи, но не было времени послать гонца.
— Да, — сказал Колин, приходя в себя после ее колкости. — Я встретил Кэмпбелла пару дней назад недалеко от гор Ломонд. Мы решили объединить наши силы, но проклятые преступники исчезли.
Лиззи с трудом сглотнула. Кажется, перспектива союза между двумя враждующими ветвями клана Кэмпбеллов уже дает свои плоды. Петля на ее шее затягивается. Почувствовав взгляды мужчин, Лиззи спросила:
— И что же, вы прекратили свои поиски?
— Нет, сестренка, я никогда не сдаюсь. — Взгляд Колика стал жестким. — Макгрегор заплатит за то, что они попытались сделать с тобой. Я увижу их головы на шестах — всех, до последнего.
У нее мурашки побежали по телу от его тона. Колин был человек жесткий, временами даже жестокий. Его трудно было полюбить, но поскольку он как-никак был ее братом, она пыталась.
Хоть Лиззи отнюдь не желала встретиться еще раз с головорезами Макгрегора, но и быть причиной кровопролития ей не хотелось. Однако она достаточно хорошо знала своего брата и понимала: он не передумает, что бы она ни возразила. Колин по-своему любил ее, но из всех братьев меньше всего считался с ее мнением.
— Мы решили скрыться на несколько дней и выманить их из укрытия, — объяснил Роберт Кэмпбелл. — Ваш брат был так любезен, что пригласил меня и моих людей воспользоваться гостеприимством замка Кэмпбелл, пока мы выжидаем.
— Хорошая возможность вам познакомиться поближе — так я подумал, — многозначительно добавил Колин.
Лиззи почувствовала, как вспыхнули щеки.
— Мы рады вам и вашим людям, милорд, — сказала она, улыбаясь Роберту Кэмпбеллу.
Он ответил улыбкой, и тут из кухни появился Патрик Мюррей с яблоком в руке.
Он остановился, на лице мелькнуло ошеломленное выражение и что-то еще, но он быстро взял себя в руки.
— Простите, — сказал Патрик с небольшим поклоном, немедленно направляясь к двери.
Колин уставился на него со странным выражением лица.
— Кто этот человек? Он кажется мне знакомым.
— Патрик, подождите, — сказала Лиззи, останавливая его у самой двери. — Прибыл мой брат, лэрд Охинбрек.
— Я вижу, миледи. — Он перевел взгляд на Роберта Кэмпбелла.
— А это Роберт Кэмпбелл, — тихо сказала Лиззи, как бы извиняясь.
Взгляд его стал холодным. В груди у нее больно сжалось, и она отвела глаза.
— Это Патрик Мюррей, — объяснила она Колину, — человек, который спас нас от нападения бандитов. Он и его люди согласились остаться на некоторое время.
— Вот так? — Колин вздернул подбородок. — Похоже, мы должны благодарить тебя, Мюррей.
— Вы мне ничего не должны, милорд. Для меня честь оказать леди помощь. — Голос у Патрика был вежливый, но невыразительный. На Лиззи он посмотрел бесстрастным взглядом постороннего человека. — Прошу прощения, мне нужно вернуться к моим обязанностям.
Глава 10
По мнению Патрика, причины радоваться не было, но по случаю праздника зал был полон звуками волынок. Горцы рады любому поводу повеселиться, и Кэмпбеллы — горцы, когда им это выгодно, — не составляли исключения.
