Они тогда ещё поговорили и Влад решил, что сон был предопределён пересмотренными накануне фильмами "На следующий день" и "Нити", которые как раз и рассказывали о подобных событиях. Обычное дело — насмотришься сериалов или кино, а потом тебе мозг всё это возвращает ночью в извращённом виде.
Или взять хотя бы "На последнем берегу", который он тоже как-то давно смотрел. Но в том-то и дело, что давно. Или текущие события оживили старые впечатления от когда-то увиденного кино? Кто ж его знает! Про навязчивое чувство дежавю он и вовсе предпочитал не вспоминать.
Но что стоило отметить, так это то, что ночной кошмар действительно имел нехарактерную для сна структурированность, иначе он бы его не запомнил. Что-то он потом уже додумал, всё-таки сновидение обычно имеет свои лакуны, но в целом выглядело всё стройно и логично, он даже ради забавы записал его содержание в дневник.
Влад разомкнул веки — надо вставать и идти на работу, в лагерь беженцев. Опять вести учёт, выдавать, раздавать, проверять, писать отчёты, докладывать начальству, в том числе Гарееву.
Опять выслушивать истории людей, лишившихся всего и незнающим, как им теперь жить дальше.
Он осторожно потянулся. Рядом умиротворённо посапывала Аля. И как это у неё получается, ума не приложу, подумал Влад. Ладно, пусть спит, всё равно ей никуда не надо, найти работу юристу сейчас ой как не просто. А ему, пора просыпаться, всё равно уже не уснёт.
С другой стороны, чему удивляться таким снам, учитывая то, что окружающий мир действительно был готов вот-вот рассыпаться в труху.
«Военный, может, бахнем?»
«Бахнем! И не раз! Весь мир в труху! Но потом»
Получается «потом» уже наступило. Вот оно, смотрит на тебя из окна, заглядывая жёлтым глазом низкой Луны сквозь опухшие веки тяжёлых свинцовых туч, которые чуть что, могут вылить на тебя тонны заражённого дождя.
Глаза видят, что происходит вокруг, мозг эту информацию закладывает в подсознание. А ночью, пока ты спишь, начинается время чудес: подсознание начинает над тобой издеваться, сплетая из увиденного днём и твоих собственных мыслей замысловатую паутину сновидений. Иногда она, приходится признать, получается довольно логичной.
Ну и какого ляда подсознание решило тебе сейчас напомнить об этом? Как будто мало тебе того, что ты видишь каждый божий день?
Божий день… Божий… А не покинул ли Бог эту землю? Посмотрел на то, что люди вытворяют и сказал» «Делайте, что хотите! Я устал, я ухожу!»
Вот только свято место пусто не бывает, не так ли? И кто же пришёл ему на смену?
Сейчас Аля проснётся и расскажет, кто и зачем пришёл в этот мир. Это она может. Она любила строить из себя добрую христианку, хотя по жизни вела себя далеко не всегда однозначно, что давало Владу массу поводов для шуток и подначек.
Сон — целый мир. Переживание того, что произошло и того, что может произойти, облачённое в кружева переносных значений, неоднозначностей, странных аналогий и даже магии. Только во сне вы можете летать, и при этом ощущать полёт так, как будто он происходит наяву. Со всей восторженностью от охватившей ваше тело лёгкости и всем ужасом от возможного падения. Иногда только проснувшись, ты понимаешь, что это был сон. Прекрасный, обычный, жуткий, но сон.
Сны снились всё чаще, и становились всё чётче, хотя Влад с большим удовольствием предпочёл бы тупо проваливаться во тьму и потом просто просыпаться.
Раньше такое бывало редко, и Владу нравились такие сны, так как они были своего рода хорошим кино, которое можно посмотреть и при этом поспать. Вполне логичными и лишёнными каких-то непонятных аллегорий и гипербол, как это бывает в абсолютном большинстве других сновидений. А то и вообще, бывало, проснёшься и не помнишь вообще, что тебе снилось. Если то, что Влад читал о снах, то выходило, что они снятся всегда, просто далеко не все они запоминаются.
Сновидение же это, в целом, что такое: набор каких-то мыслей, идей, информации, накопленных за день или за несколько дней до этого, а потом мозг всё это перерабатывает и, бывает, выдаёт такую дикую ересь, что ни словом сказать, ни пером описать. Один сплошной набор метафор и гипербол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Помнится, как-то ему приснился кролик, нападающий на прохожих и жрущий их заживо, Влад тогда долго бегал во сне этого зверя, которое по ходу сновидения становилось всё больше и больше. Он пытался от него спрятаться, но кролик всё время его находил. Ну, пришлось поковыряться в памяти, и оказалось, что он действительно видел буквально за день до этого кролика с красными глазами, на которого обратил внимание, а то, что во сне пришлось от этого крола убегать, так это таким образом подсознание отразило ситуацию с навалившимися проблемами, которых тогда реально было много, и шли они буквально одна за одной, не давая передышки.
Или вот сны, когда ты хочешь попасть домой, но мозг всё время издевается над тобой, то убирая лестничные пролёты, то заставляя сесть в автобус не того маршрута и вообще междугородный, да который потом ещё, чего доброго, взлетает. Или лифт, который начинает ездить не только по вертикали, но и по горизонтали и вообще, как ему вздумается.
Вообще, Влад уже давно заметил, что любой даже самый бредовый сон можно разложить на составные части и найти его предпосылки в реальном окружении и событиях прошлых дней, как правило, наиболее близких по времени. Будь то что-то привлекшее внимание, даже на подсознательном уровне, или просто яркие впечатления от просмотренного накануне фильма.
А тут… тут совсем по-другому. Ещё до войны ему, бывало, снились сны, отсылки в которых он не мог найти в реальном мире. Это были сны о войне. О ядерной войне. Сколько таких было снов — два, три… в любом случае, хватило бы пальцев на одной руке, чтобы пересчитать их. Но сны яркие, логичные. Такие не часто снятся.
Сейчас же ему снилась мирная жизнь со всеми её заботами и суматохой. Такая реальная. Такая далёкая и недоступная. Вот она, ядерная война, буквально за окном. Ядерные грибы, вырастающие на горизонте (он вспомнил свою поездку в "Ласточке"), патрули в спецкостюмах, постоянно прибывающие беженцы с пострадавших территорий, и назойливый треск дозиметра, который, казалось, преследовал его повсюду, куда бы он ни пошёл. А вот мир, но во сне. Обычный. Без войны. Вот они с Алей едут отдыхать на море. Вот они гуляют по летнему парку.
Влад даже ловил себя на мысли, что идёт после службы домой, чтобы уснуть и уйти в тот доступный ему только во сне мир. Идиллию сновидений портил только один сон, тот, в котором Аля погибала в автокатастрофе. Он снился уже пару раз с незначительными вариациями, и Влад, засыпая рядом со своей женой, хотел лишь одного, чтобы, именно этого сна сегодня в расписании кинотеатра "Морфей" не было.
И ведь, главное, они реально хотели пойти в банк, так как давно задумывались о покупке новой квартиры, и деньги на первый взнос были уже накоплены, и даже на мебель бы осталось.
Но была ещё одна проблема. Когда он просыпался, его часто не покидало чувство реальности произошедшего во сне. Или в жизни? Или во сне? И это чувство вообще не внушало позитивных эмоций. Ну, представьте, что вы не понимаете, где реальность, а где сновидение, так и крышей поехать недолго. Нет, до такого он ещё не дошёл, чтобы окончательно спутать явь и сон, но всё же…
Влад даже начал думать, что его психика выдаёт некую компенсаторную реакцию на события последней пары месяцев, мол, мозг, сколько мог, столько и держался, а когда стресс стал обыденностью и он к нему мало-мальски привык и как-то расслабился, ослабив хватку на эмоциях, тут-то подсознание и решило подогнать ему проблем.
Как там говорил сержант Потапенко о пограничнике, размахивавшем удостоверением, — "Поехал кукухой", — кажется так. Вот так насмотришься на все "прелести" войны и решишь, что лучше пребывать в иллюзорной реальности, созданной мозгом, чем принимать реальность таковой, какая она есть. И это тебя ещё не контузило и развороченных трупов и умирающих от лучевой болезни, он собственными глазами не видел. Но видел тех, кто работает с такими людьми каждый день в специальных лагерях за городом, и их взгляд, когда они пересекались глазами, совсем ему не нравился.
