– Это свинство! – сказал Ягуни и внезапно, без предупреждения, попытался выпрыгнуть в окно. Торговец с сочувствием наблюдал, как фокусник и телепат, изрядно сконфуженный, встает с пола.
– Надо было спросить… Я бы сказал. Окна у меня из гранитного стекла. Двойная обработка каменной водой и закалка горячим льдом. Охранная магия для торговых учреждений и все такое… Вообразите, мне самому приходится у себя что-нибудь покупать, чтобы выйти отсюда. Ха-ха! Ну что, продолжим смотреть товар? – сочувственно сказал Большой Лаж.
Ург и Ягуни понуро потащились за ним. Таня быстро соображала. Лавка была полна подозрительных, темных товаров, имевших свою историю. Наверняка эти вещи, промышлявшие убийством магов и овладевавшие их сущностью, нуждались в людях куда больше, чем люди в них. А значит, Большой Лаж ухитрялся получать двойную прибыль: с покупателей и с вещей, которые просто обязаны были отблагодарить его за новую добычу. Если так, то вырваться из лавки будет совсем непросто. «Но почему он вынужден говорить правду? И все эти оговорки: чистая правда, вся правда? Есть какой-то случай, когда она нужна! – лихорадочно соображала она. – Ага, я поняла! Здесь проводятся сделки с душами! А сделки с душами требуют от продавца честности или хотя бы получестности, иначе они не смогут вступить в силу…»
Это слово «в силу» мгновенно зацепило в ее памяти другое такое же слово, которое она недавно видела или слышала где-то. Где же, когда? Ага, вот! «Все устные договоренности вступают в силу немедленно!» – предупреждала табличка на ограде поселка.
* * *
Бродя без особой цели по лавке и вертя в руках разные предметы, Таня случайно оказалась у зеркала в деревянной раме, завешанного пыльным брезентом. Следуя тому необъяснимому порыву, который заставляет всякую девушку осознанно или неосознанно заглядывать в зеркало, даже когда она просто проходит мимо, она отвернула брезент и посмотрела в стекло. Да, выглядит она не блестяще. С другой стороны, могло быть и хуже. Волосы, например, смотрятся неплохо, хотя причесаться бы не помешало…
Таня хотела опустить брезент, но перед этим еще раз случайно взглянула в зеркало. Она сама толком не поняла, что привлекло ее внимание. Скорее интуитивно ощутила, что что-то не так. Зеркало, как и следует зеркалу, послушно отражало, но совсем не то, что должно было быть. Нет, ее лицо – это ее лицо, сомнений нет, но что за фон? Откуда эта паутина, ободранные стены, провалившаяся крыша и зияющие окна? Где сундуки, шкафы, пестрые гобелены? Где, наконец, Большой Лаж? Почему зеркало утверждает, что Ягуни с Ургом одни стоят посреди пустого пространства и почему упорно игнорируют хозяина лавки, который оживленно вертится между ними с толстой книгой?
Несколько секунд Таня колебалась, не зная, доверять ли зеркалу. Решив проверить свое зрение, она ощупала с закрытыми глазами пол, на котором глаза ясно видели ворсистый ковер, однако ощутила лишь влажные половицы. Гниль, склизкая гниль!
Нет, зеркало не лгало. Они действительно находились в пустом, давно заброшенном доме. Тане захотелось завопить и немедленно броситься бежать, и лишь огромным усилием воли она сдержалась. Ягуни не сумел вырваться, значит, и она не сможет. Все входы и выходы действительно охраняются древним заклятьем, и здесь в самом деле продаются черномагические предметы… Да и Большой Лаж вполне реален, хотя и не дружит с зеркалами. Нет, днем он не нападет, а вот после заката, когда в провалы крыши заглянет желтый глаз луны… Теперь понятно, кому достается кровь узников после того, как черные вещи выпивают их душу.
Таня поспешно опустила брезент и, приблизившись к Ягуни, незаметно толкнула его локтем.
«Вурдалак!» – шепнула она одними губами, глазами показывая на зеркало.
Ягуни недоумевающе моргнул.
«Вурдалак! Это вурдалак!» – повторила она еще безвучнее. Ягуни снова не расслышал, но в голове у Тани слегка защекотало. Юный маг и фокусник быстро обернулся на зеркало и незаметно подмигнул Тане.
– А что это за рукоять от двуручного меча? Куда подевалось лезвие? Или вы собираете всякий хлам? – спросил он у Большого Лажа, кивая на висевшую на стене рукоять.
– Ему не нужно лезвие! – оскорбился вурдалак. – Этот меч называют Мечом Черного Солнца. Он обретает силу во время полного затмения солнца. Если подгадать момент, даже в эти короткие секунды им можно вырезать целую магическую армию. Всех кентавров, драконов, горгон! Даже стенам города не устоять. Правда, затмения бывают не так часто, как хотелось бы. Показать?
– Ну… пожалуй, – осторожно согласился Ягуни.
Большой Лаж полез на стол достать рукоять. Зная, каким ветхим было все на самом деле в этом доме, Таня надеялась, что стол рухнет.
– Ну, что ты узнала? Говори скорее, пока он не вернулся, – поторопил ее Ягуни.
– Дом давно заброшен. В зеркале я видела одну рухлядь. Этот Большой Лаж вурдалак. Он не выпустит нас отсюда, даже если мы все тут скупим, – сказала Таня.
– Ого, новости становятся все лучше! А я-то смотрю, что это мой ключ все время нагревается. Выходит, на нежить реагирует, – Ург сунул руку в свою сумку и достал уже знакомый Тане ключ, завершающийся свистком с головой ласки.
– Нужно проверить, полная ли у дома защита. А вдруг где-то можно прорваться? И еще надо сообразить, есть ли среди этих предметов что-то, чему стоит доверять хотя бы на одну треть, – озабоченно произнес он, раскручивая ключ на ладони.
Ключ несколько раз провернулся, точно изучая дом, и замер на руке столбиком, точно суслик у норы.
– Защита сплошная, лазеек нет. Мы в абсолютном магическом коконе. Точно внутри мыльного пузыря, который никогда не лопнет, – пробормотал Ург. Он поднес ключ к губам и подул в свисток. Свиста Таня не услышала, зато на какое-то короткое мгновение ей показалось, что все без исключения предметы в доме окрасились одни в розоватый, другие в пурпурный и третьи в темно-бордовый цвет.
– Эге… Хоть бы что-то зеленоватое или на худой конец нейтральное, синее. Значит, полукирдык, совсем кирдык и архикирдык! – произнес Ург, торопливо пряча ключ, чтобы он не попался на глаза вурдалаку, возвращающемуся с Мечом Черного Солнца.
– Ну как, хорошие мои, решились? Не проходим мимо! Черный Меч – голова с плеч! Решайтесь, дорогие мои! Двум смертям не бывать, а одной… э-мюээээ… выгодной сделочки не миновать, – мурлыкал Большой Лаж, приближаясь к ним подпрыгивающей походкой злоупотребившего ведром валерьянки бегемота.
Шепнув «на удачу», Ург быстро прикоснулся к Таниной руке и направился навстречу Большому Лажу. Тане почудилось, что у него есть какой-то план.
– Мы передумали покупать этот меч, – сообщил он.
– Но почему?
– Насколько я знаю, в ближайшее время затмений не предвидится. Что ж нам его просто так таскать?
Большой Лаж побагровел:
– Или вы перестанете водить меня за нос, или… Я теряю терпение. Все равно я не выпущу вас просто так!
– Да купим, купим, не волнуйтесь вы так! – успокоил его Ург. – Что это там в шкафу? Кувшинчик!.. Можно взглянуть? О, весь в ракушках! С морского дна? Уникально! А что внутри? Ага, вижу: «Джинн Пафнутий ибн Ашхабад. Семьсот лет в заточении».
– Отличный джинн! Очень могущественный! И имя необычное, – хмуро заверил торговец.
– Значит, советуете? – спросил Ург, решительно завладевая кувшином.
– От всей души, – закивал Большой Лаж, но как-то кисловато. На кувшин в руках Урга он косился с беспокойством.
«Интересно, что задумал Ург?» – думала Таня. Ург же в свою очередь очень внимательно рассматривал кувшин.
– С этими джиннами никогда не угадаешь. Капризный народ. Обычно первые триста лет заточения они клянутся, что выполнят все желания своего освободителя и будут служить ему верой и правдой. Если их никто не выпускает, вторые триста лет они постепенно склоняются к мнению, что человеку, который их спасет, и одного желания будет выше крыши. Затем их терпение совсем истощается. Джинны начинают психовать и дают себе обещание, что разнесут все вокруг и сделают из своего освободителя отбивную: мол, долго копался… Сколько лет провел в кувшине этот джинн? Разве не семьсот? – говорил Ург со знанием дела.
– Все сроки очень приблизительны. Вполне возможно, что он еще не потерял терпения. Ничего нельзя утверждать наверняка, – уклончиво сказал Большой Лаж.
– Вот и чудно! Тогда, конечно, вы не против, чтобы мы открыли этот кувшин прямо в лавке? – улыбнулся Ург и потянулся к пробке.
– Э-э, нет! Не здесь! Откроете как-нибудь потом, на свежем воздухе, – поспешно сказал торговец, вежливо пытаясь выдрать кувшин у него из пальцев.
Ург резво отпрыгнул:
– Ну уж нет, не отдам! Хочу открыть! Почему на свежем воздухе, почему не здесь?
– Не стоит!.. Этот джинн не любит закрытых помещений, – взвыл вурдалак.
– О, клаустрофобия! Не знал, что она бывает у джиннов. Давай посмотрим, а? – подыграл Ягуни.
