Бой за село Кулево 21 марта 1942 г. шел девять часов. Кулево партизанам пришлось оставить, отступить. Конкретика боя определима скупыми цифрами: партизанская рота потеряла в том бою 20 человек убитыми, 28 ранеными. Многие десятки, если не сотни человек, потеряли атаковавшие село немецкие подразделения.
21—22 марта произошел решающий бой за Семеново. Подразделения 3-го гв. кавполка ворвались в деревню, вели там долгий уличный бой, но постепенно были окружены противником и вынуждены прорываться с боем из деревни. Семеново осталось в руках противника.
25 марта 1942 г. немцы добились стабилизации восточного участка фронта своей сафоновской группировки: беловский 5-й гв. кавполк 1-й Гв. КД оставил деревни Бибишки и Тушнево, отошел в район Федуркино. На следующий день немцы ударили уже на западном участке противостояния, где с боем овладели д. Богданово. 6-й гв. кавполк закреплялся, отражая атаки врага, на рубеже Нагибино — Дьяконово. Немецкое командование имело основания отметить скромный успех: теперь был обеспечен фланг семеновской группы, Семеново перестало быть выступом фронта. И хотя поближе к Дорогобужу немцам подойти не удалось, продвижение на 2 км и выравнивание линии фронта означало сведение отныне на ноль любой советской угрозы группировке станции Дорогобуж и поселка Сафоново.
Этими событиями и завершилась очередная попытка П.А. Белова перерезать коммуникации вяземской группировки противника. Операция группы П. А. Белова по овладению районом станции Дорогобуж провалилась, как и все прежние удары по вяземской группировке врага. Генерал П.А. Белов в феврале 1942 г. последовательно прошел от Вязьмы на запад вдоль железной и шоссейной дорог половину расстояния до Смоленска. Пытался атаковать железнодорожную линию в любом возможном к тому районе — и везде терпел поражения.
К западу от станции Дорогобуж удобного для очередного наступления района уже не было. Железная дорога через Ярцево, Кардымово проходила к Смоленску в значительном удалении от берегов Днепра, от освобожденной партизанами территории. Бои у Семлева и Сафонова показали: кавкорпус не способен, взламывая оборону врага, продвинуться на требуемые 15—20 км, а тем более закрепиться на важных коммуникациях. Больше «конногвардейцы» всем корпусом на Смоленщине ни разу не наступали. Правда, летом пошли спасаться всем корпусом. Но тогда уж стало не до славы — быть бы живу.
КТО ВИНОВАТ КОНКРЕТНО
Сафоновская операция была не первой и, к сожалению, не самой последней штурмовой операцией на Смоленщине зимы—весны 1942-го, — когда пытались брать города и райцентры. Впереди был штурм Ельни — такой же по результату, такой же по бездарности организаторов во фронтовом звене. И ведь где инициатива была местной, партизанской — взять райцентры удавалось. А вот где инициаторами, координаторами и контролерами выступало командование Западного фронта, а конкретнее, — комфронта Г.К. Жуков и оперативный отдел штаба фронта, — почему-то все шло, как говорили партизаны, «кордебалетом». Неужели случайное совпадение? Перед нами дилемма: 1. Либо повернув задом исаевскую книжку об «оболганном Маршале Победы» (2012) прочесть в том месте, что посмевший критиковать Жукова бросает «тень и на само советское прошлое», а значит — лучше помалкивать. 2. Либо вспомнить своего деда, с июля 1941-го по сентябрь 1943-го в кавалерии на Западном, жуковском же фронте, несмотря на несколько ранений (а в ноябре 1942-го аж тройное) не выслужившем ни медалюшки, а только итоговую путевку осенью 1943-го в штрафбат с концами, — и плюнуть, извините, на рекомендации. Приглядеться к организации дел главным на Западном фронте 1942 г. «посыпальщиком» и поделиться этим с неравнодушным к вопросу читателем.
И потому есть смысл подробнее поговорить о главной причине неуспеха сафоновского боя, о виновниках провала станции Дорогобуж и поселка Сафоново.
Как мы уже отметили, помешал партизанам закрепиться и добить противника подошедший с вяземского направления к станции бронепоезд. И подойти он смог сюда в решающий момент потому, что полотно железной дороги восточнее станции Дорогобуж подорвано не было. А штурмующие расчитывали на иное. Приказ на проведение операции предусматривал, среди прочего, и перехват вражеских коммуникаций восточнее станции Дорогобуж. Ладно бы попытались, не получилось, тогда на нет и суда нет. А ведь получилось хуже, подлее и глупее.
Если у тебя есть радиостанция, толковый радист и выход на связь со штабом Западного фронта, то наполеончиковым амбциям при желании к тому можно дать ход. Радисты появились на рубеже января—февраля 1942 г. Некоторые партизанские вожаки, ничего не теряя, сразу же пробовали приобрести и использовать «подвязку повыше» в собственных целях. Штаб фронта не отказывал, но жестко, по-феодальному, объявлял правила дальнейшего сотрудничества.
Характерный пример того, как люди из ближайшего окружения комфронта Г.К. Жукова «приручали» партизан, находим в книге Г.С. Амирова{53}. Этот пример тем ценнее, что относится именно к тому же периоду начала 1942 г., да и фактически к тому же району, — сформировавшемуся вскоре в Дорогобужский партизанский край. Итак, после того как радист батальона Ф.Д. Гнездилова в феврале 1942 г. заявляет в радиоэфире о существовании батальона, районе его дислокации и готовности к активным действиям, в надежде на ответ из штаба Западного фронта, там с ответом не затянули:
«Вскоре пришел ответ на нашу радиограмму. Он гласил, чго Отдельный партизанский батальон, как все партизанские отряды Смоленщины, подчиняется только “хозяину” — командующему Западным фронтом, что группа радистов придается нам…»
В результате Отдельный партизанский батальон Ф.Д. Гнездилова, переросший скоро в полк, с февраля по апрель подчинялся фактически лишь штабу фронта. Но это был действительно полк, причем полк, превосходящий — по оценке посетившего его в марте командира кавполка И.Г. Факгора — иные беловские. В полк благодаря умелой дипломатии Ф.Д. Гнездилова, Г.С. Амирова и П.А. Паненкова удалось объединить все отряды и группы, действовавшие на всходско-слыганском направлении. А что было бы, если бы аналогичную автономию, благодаря рации и позиции Запфронта, получили действующие здесь же различные «отряды» численностью от роты до батальона? Псевдоуправляемая анархия, толкание локтями и шероховатости с соседями. А тем более, если соседи предлагают сходить под пули. В случае с отрядом В.А. Киселева к востоку от Дорогобужа так и получилось.
В средневековой Европе было умное правило: вассал моего вассала — не мой вассал. В сталински-советской иерархии было иначе: самый зубастый может перекусить любого, что послабее. При этом самое интересное происходит между теми, что «послабее»: де-факто они в равном положении, и если умело направить гнев владыки не на себя… Киселев так и поступил. Он не только не признал полномочий командира полка майора П.И. Зубова, равно и власти «Дедушки». В.И. Воронченко, но и срочно радировал о них в штаб фронта в исключительно невыгодном для указанных лиц свете. «…Барин нас рассудит». Наступил момент истины. Однако, момент истины оказался не моментом справедливости Хозяина-«барина», и лишь прибавил анархии, откровенно абсурдируя всю зыбкую систему управления со стороны Белова дорогобужским повстанчеством. Радиограмма, отражающая позицию в конфликте главкома Г.К. Жукова, стала для П.А. Белова хлесткой и обидно-бессмысленной до идиотизма пощечиной:
«Тов. Белову.
В отряд Киселева явились майор Зубов и какой-то командир партизанской дивизии Воронченко, именующие себя представителями штаба Западного фронта и дающие Киселеву задания, противоречащие приказу главкома. Штаб фронта никаких представителей не посылал к Киселеву. Главком приказал:
1. Донести, что вам известно об этих командирах.
2. Киселеву приказано их до выяснения арестовать.
Голушкевич Казбинцев».О подобных радиограммах, уважаемый читатель, не ищите в книгах, воспевающих ныне «Маршала Победы». Да и в советские годы было то же самое, и вот именно потому-то сам П.А. Белов, — несмотря ни на что, — привел-таки ее в своих мемуарах.
Анализ процитированного текста полученной Беловым радиограммы рождает вопросы. Первое. О Киселеве в штабе фронта почему-то знают, а о Воронченко — о «каком-то командире партизанской дивизии», взявшей вместо этого фронта город Дорогобуж, — делают удивленные гпаза, более того: …арестовать! Вот это по-нашенски! «Командир батальона» арестовывает пытающегося послать его в бой командира своей же дивизии — Жуков повелел! Вот и отбивай с такими райцентры.
С такими Киселевыми.
И с такими командующими фронтами.
