– Удивительно другое. Ребеночек был тепло одет и помещен в роскошный конверт для новорожденных. Шапочки, распашонки, пеленки – все из самых дорогих магазинов. А еще там был конверт с тысячей долларов. Вот уж чудо!
– Выходит, ребенок из благополучной семьи?
– Получается, что так! Но и здесь загадка на загадке. Если семья обеспечена материально, то почему мамочка не прошла необходимые исследования? Уровень современной медицины позволяет производить раннюю диагностику врожденных патологий плода. Почему она вовремя не обратилась? Почему рожала дома?
– И что? Ничего не удалось узнать?
– Абсолютно. Концы в воду, как говорят. Но сюрпризы на этом не кончились. Каждый месяц, аккурат в середине, мы получаем круглую сумму от анонимного спонсора.
– Вы как-то связываете эти события?
– Я не думаю, что это совпадение. Денежные поступления начались с момента появления подкидыша в нашей больнице. Они продолжаются и по сей день. Кто этот щедрый меценат?
– Должно быть, кто-то из близких родственников: мать, отец, бабушка с дедушкой. Тот, кто пытается оплатить собственное малодушие денежными пожертвованиями. Одно ясно, этот человек боится огласки, но главный его палач – собственная совесть, – проговорила Дубровская.
Мысли неслись вихрем, подгоняемые воспоминаниями о недавнем прошлом. «Казенный дом, где звучит детский плач». Лицо Эммы отчетливо выступило сквозь пелену курящихся трав.
«Похоже, я нашла то, что искала», – подумала Дубровская и, стряхнув с себя груз воспоминаний, вернулась в реальность.
– А теперь давайте обговорим детали вашего делового предложения, – прозвучал голос заведующей. – Как вы уже поняли, вам не придется заниматься делами об усыновлении. Наши крохи никому не нужны…
Дубровская присела на краешек дивана в кабинете. Должно быть, со стороны она производила странное впечатление. Обхватив руками голову, она покачивалась из стороны в сторону, словно от сильной зубной боли, и что-то бормотала себе под нос:
– Спокойнее, спокойнее. О черт! Похоже, у меня начинается паранойя… Или, может быть, это только рассеянный склероз?
Проявлений этих мудреных болезней Елизавета толком не представляла. Знала только, что они связаны с плохой работой головного мозга. А вот этот самый орган почему-то стал вытворять какие-то странные фокусы…
– Лиза, что с тобой?
В кабинет заглянула свекровь и, увидев бледное, измученное лицо Дубровской, встревожилась не на шутку.
– Я… Все нормально, – пробормотала девушка, но провести Ольгу Сергеевну ей не удалось. Будучи особой подозрительной и чрезвычайно упорной, женщина решила привлечь к решению проблемы сына. Андрей появился на пороге в домашнем халате и с газетой под мышкой.
– Твоя жена больна, – категорично заявила Ольга Сергеевна.
– Что с ней? – вопрос был адресован не самой страдающей супруге, а матери.
– Я думаю, что-то с пищеварением, – важно заключила она. – Бледность кожных покровов свидетельствует о том…
– Мама! – грозно окрикнул сын. – Ты не врач. Так что избавь меня от своих дилетантских рассуждений.
Он присел на диван рядом с Лизой и нежно обнял ее за плечи.
– Ну, и как вам будет угодно! – ощетинилась свекровь. – В этом доме мое мнение, видимо, в расчет не принимается.
Она сделала демонстративную попытку уйти, но, не дождавшись от родного сына раскаяния и сожаления, передумала и осталась.
– Голова не кружится? По утрам не тошнит, ничего такого? – спрашивал тот.
– Нет. Какие странные вопросы, – дернула плечами Лиза.
– Милая, не стоит скрывать. Мы же одна семья.
– Вот именно, – поддакнула свекровь. – Если принять меры…
– Да никаких мер не требуется! – воскликнула Лиза. – Я прекрасно себя чувствую. А цвет лица можно поправить с помощью пудры.
– Тогда, ради всего святого, в чем дело? – нетерпеливо спросил Андрей. – Что вообще здесь происходит?
– У меня пропали бумаги! – выпалила Лиза и тут же об этом пожалела. Не стоило вмешивать родных в это дело. Да и какой от этого прок?
– Какие бумаги? – насторожился супруг.
– Вот только этого не хватало! – отозвалась свекровь.
– Полина!!! – нестройно прозвучали два голоса.
Горничная появилась мгновенно, словно уже дожидалась своей очереди за дверью кабинета.
– Звали?
– Так точно. Полюшка, вот Елизавета Германовна не может найти кое-какие бумаги. Какого рода бумаги, милая?
– Да так. Кое-что по работе, – пробормотала Лиза.
– Выражайся конкретнее. Что именно?
– Запрос на оказание консультативной помощи, оформленный на бланке. Копия бытовой характеристики моей подзащитной.
Андрей несколько секунд изучал лицо супруги.
– Признаться, мне не кажется, что эти бумаги могли исчезнуть по чьему-то злому умыслу. Кому они нужны?
Дубровская и сама так считала. Но вместе с этим она отчетливо помнила, что вчера вечером эти два листа с печатями и подписями лежали в папке, на самом верху.
– А вы хорошо смотрели свои записи? – спросила Полина.
– Да. Вроде…
– Ну, так нет ничего проще, чем еще раз посмотреть! – заявила девушка, проворно забирая из рук Дубровской папку. – Как там, говорите, назывались ваши бумажки?
Елизавета глядела, как горничная, разложив на столе ворох листов, просматривает их и складывает в стопочку. Дубровская ни минуты не сомневалась в бесполезности этой затеи. Дело в том, что телефонная книжка Эммы также исчезла в неизвестном направлении. Но говорить об этой пропаже Андрею девушка не желала. Пришлось бы слишком многое объяснять. О визите к матери Эммы, о ее просьбе, о своих поисках и результатах…
– Так… Ну-ка, посмотрите!
Полина подняла со стола два листа с подписями и печатями.
– Они?
– Да, – убито прошептала Лиза. Отпираться не имело смысла. Эти два злосчастных листа были в том месте, где она их и оставила, в папке! Теперь родные будут считать ее кретинкой и растяпой.
По всей видимости, мысли присутствующих текли в том же направлении, потому что свекровь поджала губы, а Андрей, плохо скрывая раздражение, произнес:
– Надеюсь, в следующий раз, когда ты запутаешься в трех бумажках, ты не станешь ставить на уши весь дом.
– Не стоит, Андрей Сергеевич, – мило улыбнулась Полина. – Такое ведь может случиться с каждым. – В этой фразе отчетливо читался подтекст: «Вот со мной это не случится никогда».
Лизе стало жарко. Стараясь скрыть неловкость, она возразила:
– Вчера эти бумаги лежали на самом верху. Для этого не было необходимости перерывать папку. Я это хорошо помню.
– Оставь, Лиза! – поморщился Андрей.
– Вы что-то путаете, – встряла горничная. – В кабинете убирали сразу после обеда. Вы вернулись около семи часов вечера. Андрей Сергеевич отсутствовал, так что сюда позже вас никто не заходил. Вы были последней.
Дубровская чувствовала себя полной дурой.
– Не будешь же утверждать, что кто-то под покровом ночи забрался в кабинет только для того, чтобы прочитать, как характеризуют соседи твою полоумную тетку! – повысил голос супруг. Эта ситуация начала ему действовать на нервы.
– У тебя, деточка, просто разыгралось воображение, – внесла лепту свекровь. – Может, тебе стоит принять настойку валерианы?
– Нет! – возмутилась Лиза. – Со мной полный порядок. Положим, я что-то напутала с бумагами. Но вчера в папке лежал еще и телефонный справочник. Где он сейчас?
– О боже! – простонал Андрей. – Теперь мы будем говорить о похищении никому не нужного справочника.
– Ничего подобного. Это действительно очень важно!
– Вы говорите о телефонной книжке? – внесла ясность Полина.
– Совершенно верно.
– Такая обыкновенная книжка в кожаной обложке, с алфавитом?
– Да-да.
– Она лежит в прихожей, на этажерке среди старых газет. Я обнаружила ее сегодня утром.
– Но вчера она была здесь! – Лиза вскочила. – Эта книжка была в этой же папке, среди моих записей. Ну, что я говорила?! Видите, что происходит?
Но окружающие были глухи и слепы. Они не спешили разделить с Дубровской ее негодование. Только Андрей устало произнес:
– Мне кажется, ты слишком много времени проводишь вне дома. Тебе следовало бы немного отдохнуть от работы. Проблемы с памятью в таком молодом возрасте – тревожный признак.
– Но я все помню! – горячилась Лиза.
– Елизавета Германовна, вы просто положили телефонную книжку на этажерку тогда, когда снимали обувь. Вы и раньше это делали, – сообщала девушка Полина. – Сколько раз я убирала ваши бумаги с подоконника на кухне и с журнального столика в гостиной. А вчера я обнаружила ваш Уголовный кодекс рядом… Пардон! Рядом с унитазом.
– Ну, довольно! – решительно прервал дискуссию Андрей. – Полина, вы свободны. Я полагаю, Елизавета Германовна сделает нужные выводы…
А Дубровская их уже сделала. Кто-то рылся в ее бумагах. Именно поэтому нужные листы оказались не в том месте, куда она их положила. Справочник же Эммы был изъят из папки, изучен и брошен среди старых газет. Вот только кому это понадобилось и зачем?
