Арчи повернулся к иностранной знаменитости и демонстративно посмотрел куда-то выше его головы. Учитывая разницу в росте, сделать это было очень легко.
— Откуда в такой хорошей больнице взяться мыши?
Кан Му Ён только открывал и закрывал рот, очевидно не находя слов для достойного ответа.
— Мыши? — спросила за сына Чхве Ки Де. Она зло сощурила глаза, да и пальцы у нее скрючились, как будто дамочка едва сдерживалась, чтобы не выцарапать моему другу глаза.
На душе изрядно потеплело. Не все этой стерве преклонного возраста доводить меня до белого каления. На нее тоже нашлась управа.
Дэниэлс обезоруживающе улыбнулся. Это он умел, мерзавец.
— Ну как будто кто-то пищал. Мелкий такой.
Физиономия Кана меняла цвет от красного до синего. Как будто он был хамелеоном, которого каждую секунду помещали рядом с вещами разного цвета. А потом у поганца и вовсе глаза начали закатываться.
Смотреть на это было приятно, но внезапно проклятые гормоны вызвали во мне всплеск милосердия, и я со вздохом произнесла:
— Да верните его кто-нибудь назад, в реанимацию. Пока тут не помер. Мне трупы сегодня настроение испортят.
Чхве посмотрела на меня более чем недовольно, но не стала спорить или выяснять отношения другим способом. Уже хоть что-то.
— Я позову медсестру. И Му Ён вернется в свою палату, — сухо произнесла Чхве Ки Де и гордо удалилась в коридор.
Я с невольным уважением посмотрела ей вслед. Все-таки в ее годы иметь такую фигуру и так держать осанку — это определенно заслуживает уважения. Ну и, безусловно, хороший набор генов. Судя по тем документам, которые я отжала у Кана, его семейка отличается завидным здоровьем и не склонна к вредным привычкам. Следовательно, у моего ребенка будет просто отличная наследственность и меньше вероятность влипнуть в неприятности из-за алкоголя или наркотиков. Что ж, хотя бы за это можно поблагодарить папашу.
Мама тем временем заботливо усадила на стул многострадального Кана и начала вежливо расспрашивать о его самочувствии. Тот, как ни странно, упорно уверял, что у него все замечательно, а то что посинел — это просто игра света.
— Лил, ты же понимаешь, что вляпалась по-крупному? — тихо спросил Арчи, беря меня за руку. — И проблему нужно срочно решать?
Разумеется, я это понимала… Если раньше еще можно было надеяться, что все происходящее — просто череда случайностей, то теперь-то я не сомневалась ни капли, что не бывает в жизни таких вот совпадений.
— Да.
Коп удовлетворенно вздохнул.
— И ты согласна, что тебе требуется постоянная охрана? — задал еще один вопрос он таким тоном, будто прекрасно знал, каков будет ответ.
От одной только мысли, что за мной теперь должен будет постоянно кто-то таскаться, хотелось зубами скрипеть. Но я жалела свое тело, поэтому сдержалась.
— Да.
Друг ласково погладил меня по щеке. Я только вымученно улыбнулась. Я ценила свою свободу. Всегда ценила. Но, кажется, жизнь ценила все-таки куда больше.
— Держись, красавица, мы что-нибудь придумаем.
— Руки от нее убрал! — вяло рыкнул со своего стула Кан Му Ён. Но на ноги встать уже не пытался. Кажется, кто-то умнеет.
Арчи рассмеялся:
— Ты, дохляк, она — моя невеста! И не тебе мне говорить, чтобы убрал руки от Лил.
Теперь настала очередь смеяться гаденышу из Корё.
— Моя мать сказала, вы не любовники. И вряд ли станете ими.
Дэниэлс подошел вплотную к иностранцу.
— А ты, стало быть, из тех, кто верит каждому маминому слову и держится до последнего за ее юбку? Она решила тебя женить — и ты радостно делаешь, как мамочка скажет.
В этот момент Кан Му Ёна должна была накрыть безобразная истерика. С криком, соплями и угрозами. Вместо этого мужчина издевательски ухмыльнулся:
— А ты всегда все делаешь наперекор матери, только чтобы маменькиным сынком не назвали?
Я испуганно охнула.
Наступила неловкая пауза.
— Моя мать умерла, — тихо произнес Арчи, старательно не глядя на моего обидчика.
Клэрис Дэниэлс скончалась безо всяких видимых причин, когда моему другу было всего двенадцать. Билл говорил, что, скорее всего, Ричард Дэниэлс просто «выпил» свою жену досуха. Фейри могут такое провернуть. Она была не нужна ему, людей он считал чем-то средним между неодушевленным предметом и скотом. По матери мой друг сильно тосковал, пусть и никогда не говорил этого. Но я это видела.
— Соболезную, — даже с некоторой долей сочувствия (если и сыграл, то вышло чертовски убедительно) откликнулся актер. — В любом случае моя мать права, и признание этого не делает меня слабей.
Не знаю, до чего эти двое договорились бы, но, слава Создателю, Чхве Ки Де явилась вместе с медсестрой, толкающей перед собой инвалидное кресло с восседающей в нем занозой в моей заднице.
А осадочек-то остался.
— Ты знаешь, милая, а ведь мужчина не настолько плох, — озадаченно выдала моя мама. — Нет, так-то без слез и не глянешь…
— Тебя что, впечатлило, что он признает материнский авторитет? — в лоб спросила я. — Так знаешь, он мог это сказать, только чтобы порадовать тебя. И подмазаться. Актер все-таки.
Сложно было представить, честно говоря, Кан Му Ёна выстраивающим сложные стратегии по завоеванию моей драгоценной мамочки… Ну а вдруг? Временами этот тип выдает совершенно нестандартные реакции. Это смущало и немного пугало, потому что разрушало тот образ, который я создавала в своем сознании.
— Может быть, — пожала плечами мама. — Но я бы сказала, что для семейной жизни этот молодой человек вполне пригоден. К здравым советам прислушивается. Из хорошей семьи и вроде бы здоровый. Ну то есть его еще можно вылечить.
После «вроде бы здоровый» Арчи пробормотал: «Ну это пока». И лично для меня физическое благополучие Кана уже стало спорным. Более чем спорным.
— Мама, а тебя вообще не волнует, что я его не люблю? — обреченно простонала я.
Та только плечами передернула.
— Любишь — не любишь. Раньше надо было думать. Теперь уже ребенок, тут не до Любовей, милая моя. Да и знаешь, с любовью этой… Вот любила я твоего отца, и что дальше? Много счастья с ним нажила? Ты-то этого Кана таким, какой он на самом деле есть, видишь, без прикрас и иллюзий. Поэтому никогда и не разочаруешься в этом выборе. А если бред романтический глаза застил, то долго еще придумываешь что-то, оправдываешь. Может быть, так оно и лучше будет.
Ох уж эта ее логика… А я ведь хотела… на самом деле я хотела, чтобы любовь была. Настоящая. И чтобы глаза застило, как в сопливой мелодраме. И чтобы жили потом с единственным для меня мужчиной долго и счастливо. А ребенок был только долгожданный, а не как у меня с Каном: проснулись утром вместе, а потом вдруг тошнить начало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
