Николь надела на прием белые шелковые брюки и нежно-голубой кашемировый свитер, к которому приколола подаренную Филипом бриллиантово-сапфировую брошь. Какой смысл спорить? К тому же подарок этот — чистая формальность.
Филип сразу заметил брошь, но ничего не сказал. Но все женщины на приеме только об этом и говорили.
— Как мне нравится ваша брошь! — воскликнула Моник, хозяйка дома. — Она просто великолепна!
— Спасибо. — Николь заставила себя улыбнуться. — Филип подарил ее мне в честь того, что с момента нашей свадьбы исполнился ровно месяц.
— Это так романтично! Я надеюсь, вы понимаете, какое счастье иметь такого мужа, как Филип.
— Николь высказала свои чувства, смею тебя уверить.
С глазами, искрящимися от скрытого удовольствия, Филип привлек напряженную Николь к себе.
— Ни одна женщина не сможет устоять перед бриллиантовой брошью, — цинично заметил кто-то.
— К Николь это не относится, — сказал Филип. — Ее реакция всегда неожиданна.
— Видимо, это и есть ключ к счастливому браку, — прокомментировал Франсуа, хозяин дома. — Всегда держать своего партнера в неведении.
— Филип прекрасно знает, как я к нему отношусь, — протянула Николь, посмотрев на него.
Они оба прекрасно играли свою роль! В ответ он еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в уголок рта.
— Мало найдется таких браков, как у нас.
К счастью, приехавшая Клодин отвлекла на себя всеобщее внимание. Как обычно, она выглядела потрясающе в платье от известного модельера, которое выгодно подчеркивало ее великолепную фигуру.
Филип немедленно пошел к ней, чтобы поздороваться. Вот вам и идеальный брак, язвительно подумала Николь. Он и Клодин обменялись короткими фразами, прежде чем их окружили другие гости.
Через какое-то время Николь столкнулась с Клодин в летнем домике в парке. Обед устроили на свежем воздухе, на огромной аккуратной лужайке поместья Клермонов.
— Вы выглядите потрясающе, — сказала ей Клодин.
— Вы тоже. Это платье на вас от Эскады? — спросила Николь.
— Вы действительно прекрасно разбираетесь в модельерах.
— Я занималась этим профессионально. Узнаю модели каждого, даже если не могу позволить себе приобрести их из-за заоблачных цен, — пошутила Николь.
Клодин, казалось, была удивлена.
— Но теперь-то вы можете.
— Да, конечно. Но мне кажется, я так долго считала центы, что это вошло у меня в привычку. Жюстен сегодня здесь, с вами? — спросила она поспешно, чтобы перевести разговор. — Я что-то не видела его.
— И не увидите. Жюстен уже в прошлом.
— Как жаль. Такой привлекательный мужчина.
— Этого недостаточно, — заявила Клодин. — Жюстен слишком нерешителен, с моей точки зрения. Филип так избаловал меня, что все остальные кажутся мне недостойными моего внимания.
Николь потеряла дар речи. Впервые Клодин подтвердила, что они с Филипом были больше чем просто друзьями.
— Вы не понимаете, как вам повезло, — продолжала Клодин.
— Это говорят мне все, — попыталась сказать Николь беспечным тоном, но у нее это не слишком хорошо получилось.
В какой момент Филип подошел к ним, они не заметили. Он встал за спиной Николь, обнял ее за талию и поцеловал нежную кожу за ухом.
— О чем беседуют две самые красивые на этом приеме женщины? — спросил он.
— Жаль, что ты не присутствовал при нашем разговоре. Я сказала Николь, что ищу мужчину, который был бы твоей точной копией.
— Не предложила ли она отдать тебе меня? — шутливо спросил Филип.
— Ну, это несбыточная мечта, — ответила Клодин таким же шутливым тоном.
К ним подошел Франсуа с большой бутылкой шампанского. За ним следовал слуга, неся поднос с бокалами.
— Все сюда, — позвал Франсуа. — Поздравим счастливую пару, пока нас еще не пригласили к столу.
Гости окружили Филипа, Николь и хозяев дома. Когда все бокалы были наполнены, Франсуа произнес первый тост — за любовь и брак. Потом заговорили гости. Некоторые их тосты были сентиментальны, некоторые немного грубоваты.
Наконец Франсуа произнес:
— А теперь пора предоставить слово почетным гостям. Филип?
Филип заглянул в глаза Николь и сказал:
— Я хочу поблагодарить свою очаровательную жену. Она дала мне возможность получить то, чего мне недоставало все эти годы. Она украсила мою жизнь.
Кто-то взял у него из рук бокал, когда он заключил Николь в объятия. Она немедленно и неосознанно откликнулась на это. Когда его губы коснулись ее губ, все вокруг перестало для них существовать. Она очутилась в волшебном мире, в котором Филип любил ее, только ее одну. В мире, в котором они будут вечно счастливы.
Ее податливость вызвала у него тихий гортанный стон удовольствия. Филип так же не обращал внимания на окружающих, как и она. Скользнув губами по ее щеке, он прошептал ей на ухо:
— Ты такая очаровательная и естественная. Мне становится стыдно.
После тоста Филипа раздались аплодисменты, потом шутливые комментарии, когда они никак не могли оторваться друг от друга. Вспомнив наконец о том, что они не одни, Филип нехотя отпустил ее.
Пока он отвечал на добродушные шутки, до сознания Николь дошли наконец те слова, которые он прошептал ей на ухо.
Почему Филипу стало стыдно? Потому, что он пытался так непреклонно добиться ее близости? Или потому, что он не порвал с Клодин? Не водил ли он за нос их обеих?
Когда она с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся и чмокнул ее в нос.
— Моя невеста слишком вежлива, чтобы это сказать, Франсуа, но я думаю, что она проголодалась.
— Слава богу! — воскликнула Моник. — Я не решалась прерывать тосты, но наш шеф-повар на грани нервного срыва. Его знаменитое суфле уже готово к подаче на стол.
Все медленно двинулись к круглым столам, расставленным на лужайке. В центре каждого стола, покрытого желтой вышитой скатертью, стояла ваза с благоухающими чайными розами. Хрустальные блюда с клубникой, черной смородиной и кусочками манго делали столы еще более живописными.
Да, это тебе не «просто перекусить», подумала Николь, но все в ее жизни стало необычным с тех пор, как она вышла замуж за Филипа. Пока одни официанты подливали шампанское, другие подавали суфле и прочие бесчисленные деликатесы.
Все были в приподнятом настроении. В царящем общем веселье никто не обратил внимания на то, что Николь притихла.
— Я сожалею, что это такое суровое испытание для тебя, — сказал Филип. — Мы уедем сразу же после того, как закончится обед.
— Ты ошибаешься, — поспешно сказала она.
— Будь искренна со мной. Я слишком хорошо тебя теперь знаю.
