– Кэп, ты, что покататься решил? – Несмотря на ситуацию, пошутил Муха, увидев, что катит капитан – или на нем, немцев атаковать?
– Это для дела – туманно ответил Костя – боезапас все пополнили? Смотрите, другого шанса не будет.
– Да магазины, уже пихать некуда – ответил Док.
– Это хорошо. Запас лишним не бывает. Все рассредоточились.
Укрываясь за крайними, лесными великанами все они заняли позиции, и стали ждать, когда оттянуться их товарищи. А тем временем, Емеля и Еж, забрав из «опеля», всю драгоценную экипировку, забросили все в кузов грузовика, и, стали отстреливаться от спешащих к воротам базы, эсесовцев.
– Ряба! Гриня! Бегом давайте. – Забывая впопыхах, что с рацией, проорал Емеля. – Еж заводи!
Он подождал, пока с вышек спустятся Гриня и Виктор, и как только те оказались рядом, и с разбега запрыгнули в кузов, мигом вскочил в кабину, и Никита, не жалея двигатель сорвался с места. А к моменту, когда они подъезжали к запретной зоне, у капитана в мыслях уже сформировался кое-какой план, хотя если по-честному, то только легкие наброски. Увидев петляющий среди трупов, грузовик, Костя начал сбрасывать с себя все, что на нем было надето, и разуваться.
Грузовик начал сбавлять ход, но тут неожиданно, майор заорал в микрофон:
– Никита не тормози! Тарань столб, это сэкономит время.
– Понял.
Костя не стал отменять дикую, на первый взгляд, просьбу, и грузовик врезался в колючее заграждение, частично завалив столб, вместе с проволокой. Но этого хватило десантникам, чтобы быстро перебросать все из кузова на эту сторону, а потом, перебежав по кабине, перебраться самим. Емеля, забрав из кабины, оружие и закинув за спину оставшийся РПГ, прихватил груз, и вылез из кабины.
– Ежик не отставай – пошутил он, и захлопнул дверцу, чтобы стать на подножку.
Оттуда уже вскарабкался на капот, и мощным толчком, перебросил тюк, через колючку, а уже потом перепрыгнул и сам. Никите пришлось немного труднее, так как он въехал в колючку под углом, и надо было пересесть на пассажирское сиденье, чтобы выбираться из кабины. Сержант забрал оставшееся оружие и форму, и поспешил за товарищами. У них было полно трофейного оружия, но Никита, когда они бегали к машинам, еще и прихватил, брошенный им на первой позиции, пулемет.
Как только все оказались по эту сторону колючки, капитан отобрал свои вещи, и стал натягивать форму, и при этом стал давать распоряжения.
– Так, Емеля, Еж! Дальше идете сами – вы за старших. Пробежите все вместе метров двести, и переоденетесь – в камуфляже все же, мы не так заметны, хоть и осень…. Там распрощаетесь с группой Степана, и далее проберетесь к тому кургану, что все мы видели, и там закрепитесь.
– А ты кэп?
– Я немного задержусь…. Помимо этого – ваша задача втянуть немцев в лес, да так, чтобы они растянулись. По пути поставите пару растяжек. И сильно не бегите – берегите силы.
– Тогда вот – проговорил Еж, подходя, и протягивая капитану трофейный МГ – Емеля только зарядил.
– Отлично, хотя теперь у меня есть штурмовая винтовка – проговорил Константин. – Тогда ты держи шмайсер – он снял с себя автомат, достал пару магазинов, и передал все Никите. – Вы главное мой «Абакан» донесите…
– Куда мы денемся – ответил старший сержант, растыкивая магазины по подсумкам.
– Продадите – пошутил Костя, и не затягивая, опер о дерево пулемет, сунул в одежду, отобранную у полковника, футляр с мечом, и скатал ее в тугой валик.
Бойцы за это время хоть немного отдышались, а Док успел обработать товарищам ссадины и легкие, сквозные ранения, потому как, не смотря на всю их изворотливость, тех все же зацепило. Красноармейцы с неохотой вернули, «танкеры», к которым уже успели привыкнуть, а Ванек и Егор, переоделись в свою форму, но немецкую, забрали с собой. На прощание Костя подошел к каждому бойцу красной армии, и по-братски обнял, а прадеду сказал негромко:
– Ну все Степан – мы помогли, как смогли, а теперь наши пути расходятся. И большая просьба – не упоминайте о встрече с нами нигде. Запомните – всю операцию вы провернули сами, и, потеряв большую часть группы, стали выбираться. В общем, нас здесь никогда не было. Да, и еще – Костя достал из подсумка камень кровавик и клубок волчьей шерсти – передай это старосте на хуторе. Скажи из кургана Волха, они разберутся, что с этим делать.
– Понял – ответил майор. – Сделаем, как говоришь.
– Ну тогда не будем терять времени – бывайте братишки! – А потом не выдержал, крепко обнял прадеда, и шепнул: – Ты давай береги себя. Особенно весной сорок пятого.…
И отойдя от недоумевающего майора, отдал всем честь, и направился к опертому о дерево, мотоциклу. Отклонил его, выкатил на ровный участок, уселся, завел и обернулся на прощание.
– Все, мне пора – тут и распрощаемся – поднял он сжатую в кулак руку в прощальном салюте, а потом включил первую скорость, и крутанул рукоять «газа».
Бойцы могли бы много чего сказать или спросить, но приказ есть приказ, и его не оспаривают, потому просто смотрели как он садиться на трофейный К500, заводит его, и уезжает в неизвестность.
Проезжая по вырубленной немцами, во время строительства базы, просеке, Костя все это время думал о том, куда отправится сначала – искать курган, в который нужно как-то поместить меч, или попытаться спасти схваченную Эльзу? До немки ему не было никакого дела, но что-то внутри заставляло продумывать возможные варианты ее спасения. И в итоге решив, что меч никуда не денется, и даже может пригодиться, принялся огибать переднюю часть базы, чтобы направиться в сторону поселка.
Мотоцикл понятно не был ни спортивным, ни кроссовым, но по опавшей листве и хвое, проезжал. Косте оставалось только добраться до дороги, и доехать до первых домов. Но на ней остановилась немецкая колонна, поэтому он выискивал просеки, и по ним, гнал дальше. Мелькали деревья, кустарники, и пни от свежей вырубки – видимо нацисты использовали много лесоматериала, и Костя смотрел во все глаза, чтобы не врезаться в пенек.
Отъехав на приличное расстояние от базы, Костя свернул на дорогу, и погнал уже на скорости. У начала поселка, вновь срезал через лес, а потом завернул на неширокую улицу. Рисковал он сильно: и бой на базе, и связанный на пару с рядовым, штандартенфюрер, должны были уже быть обнаружены, а значит, советских лазутчиков уже ищут. И поселок, скорее всего уже переворачивают вверх дном. Оставалось одно – снова переодеться, и надеяться на скорость, и везение.
Костя выбрал подворье, похоже, брошенного дома, заехал туда, слез с мотоцикла, и быстро направился в сарай. Там снова переоделся, вынул меч из футляра, и впервые его рассмотрел. Меч был не просто непрост, а уникален. Мало того, что был выплавлен, то ли метеоритного железа, то ли какого-то вообще неземного металла, он еще и лучился, какой-то внутренней силой. Константин еще на гражданке, что-то читал об этом мече, но подробности уже не помнил. Знал только что меч, предположительно захоронен со скифским царем где-то в кургане, и что обладатель был непобедим, а клинок рассекал все, и по преданьям, мог пускать молнии. Часть из этого, оказалось правдой, и Костя надеялся на помощь меча Перуна, в трудную минуту. Поэтому при помощи имеющихся в сарае поводьев, закрепил его за спиной.
Затем, забросал сеном свои вещи, футляр, и снятую «выдру», и, надев каску, с закрепленными на ней очками ночного виденья, чтобы хоть немного смахивать на мотоциклиста, решительно направился к двери. Уже выходя из сарая, забросил на плечо пулемет – благо дело это был тот, у которого была лямка для переноса, и поспешил к мотоциклу.
Сел, завел, повесил на шею штурмовую винтовку, а пулемет положил на руль, и упер в седушку, а потом медленно тронулся, выезжая со двора, а потом не спеша поехал, в направлении центра поселка, ища переулок, или выезд на широкую дорогу. Пока ехал, зорко высматривал любое движение, поэтому постоянно кидал взгляды по сторонам.
С арестованной девушкой, фашисты могли поступить по-разному. Могли просто содержать под стражей до приезда гестапо, могли сами повезти куда-то, а могли повесить сгоряча, так сказать в назидание жителям. После тщательного допроса понятно. Как с ней поступили, это капитану и надо было как-то выяснить.
– Говорила мне мама – учи сынок языки! – Пробормотал Костя – сейчас бы не парил себе мозг…
Он осторожно вел мотоцикл вдоль улицы, и вдруг заметил трех полицаев, куда-то сгонявших, перепуганных женщин и детей, из числа тех, кто побоялся оставить оседлое место. Константин думал не больше пяти секунд, а затем, решив притвориться, немцем, кое-как знающий русский язык, притормозил возле них, и спросил:
– Чьем ви тут заниматься? На база нападать – всье сьилы тюда…
– Так гер полковник – тут же откликнулся один бугай – нам велено согнать народ на площадь, там будет показательная казнь…. Чтобы выдали, где укрываются партизаны. И сдали тех, кто им пособничает.
