Да-да, к тому времени его Анечка пошла "на повышение" и теперь готовила всякую всячину для младшего состава РККА (у офицеров была своя кухня и свои кулинары).
Этот нехитрый "брачный" документ дал новый импульс для Володькиных подвигов.
Он и раньше бился, "словно дьявол" (помните предельно точную характеристику Липатенкова?), а теперь и вовсе — как три, пять, а то и все сто чертей!
Сил добавляло ещё и то обстоятельство, что однажды, короткой июльской ночью, Анютка призналась ему, что ждёт ребёнка.
— Если будет девочка, назовёшь её Галиной, — попросил тогда Подгорбунский. — В честь моей двоюродной сестры, которая живёт в Москве.
— Мы теперь всё будем делать только вместе, — сказала, как отрезала, супруга. — В том числе и давать имена детям! А их у нас с такими темпами будет немало…
Посмотрим! — уклончиво ответил Володя.
Может, он уже что-то чувствовал?
Иначе, как объяснить ту обречённость, что в последнее время частенько сквозила-проскакивала в его, отчего-то вдруг ставших необыкновенно тоскливыми, речах?
"Шесть пуль меня пощадило, думаешь и седьмая не возьмёт? Как бы не так!" — так он говорил корреспонденту Жукову.
Многие сослуживцы в разных вариациях слышали от Подгорбунского подобные выражения, но даже не подозревали, как мало, на самом деле, времени осталось до их осуществления на практике…
16 Официально советские войска полностью освободили Бучач лишь 21 июля 1944 года — спустя почти четыре месяца (!) после дерзкой вылазки разведчиков; затем — 26-го — Тлумач и Тысменицу, а 27-го — Станислав.
Но наши герои из танковой разведки участия в тех боях не принимали — их срочно перекинули на совсем другой участок фронта. На Волынь.
Некоторые подробности знаменательных событий, произошедших во время преодоления войсками 1-го Украинского фронта так называемой линии "Принца Евгения", я почерпнул совсем недавно — опять же из повести "Война и мир Петра Рыбася" уважаемого писателя из Омска Сергея Прокопьева.
К своему стыду, раньше автор ничего не ведал о том периоде в жизни Подгорбу некого… Да что там говорить? Даже о существовании такого укрепрайона не знал.
Итак… Что же это было за "чудо"?
Ответ был неожиданно найден в замечательной книге Игоря Небольсина "Первая из гвардейских. 1-я танковая армия в бою"[94].
Цитирую с небольшими сокращениями:
"Принц Евгений… Так называется вторая из трёх оборонительных полос, обустроенных немцами на линии Локаче — Сьвинюхи — Куты — Лемешув — Скобелка — Горохув — Браны — Стоянув[95]. Она представляла собой… систему сплошных траншей в 2–5 рядов с ходами сообщений, открытыми площадками для пулемётов и противотанковыми рвами на главных направлениях".
Слово славному разведчику Рыбасю, точнее, литературному персонажу, прототипом которого стал Константин Фёдорович Магась:
"В сорок четвёртом прорывали линию укреплений Принца Евгения. Немцы окопались, не выкурить. На всём пространстве, где какие пути-дорожки, нарыли ям, бетонными колпаками накрылись и, как у Христа за пазухой, поливают оттуда из пулемётов русских солдатиков. Наши танки идут с пехотой на броне, ту косят и косят. Без пехоты какое наступление?
Разведка тоже участвовала в прорыве. Застряли у одного стреляющего колпака. Раз сунулись — открывай счёт потерям, два — увеличивай число павших… Ординарца Подгорбунского убили… Командир по рации кричит: "Вперёд!" А куда? Тогда Подгорбунский рассвирепел, вырвал у автоматчика сапёрную лопатку, спрыгнул с танка и напролом. Не совсем в лоб, чуть стороной обошёл колпак, ворвался внутрь и сапёрной лопаткой порубал пулемётчиков.
— Володька, ты сумасшедший! — говорил Петро. — Под пули полез!
— Нормальному похоронку домой бы отправили. Заодно с тобой…"
И всё-таки наши героические парни управились с этим "принцем" в рекордно сжатые сроки и вышли к реке Западный Буг в районе города Сокаль[96].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За эти бои Подгорбунский получил то ли орден Александра Невского, то ли Отечественной войны 1-й степени, а то и обе награды сразу[97].
Да и какое это может иметь сейчас значение: всё равно два последних ордена Подгорбунский получить не успел…
Снова и снова вглядываюсь в наградной лист:
"Действуя командиром разведгруппы с 18 по 20.07.1944 года товарищ Подгорбунский имел своей задачей перерезать вражеские коммуникации и захватить контрольного пленного.
18.07 в районе южнее Сокаль на бронетранспортёрах форсировал реку Западный Буг и стремительным маршем прошёл в тыл противника на 36 км.
В районе Ляски-Новосюлки[98] заметил большое скопление техники противника, идущей на подкрепление своим частям…
Организовал засаду и сам лично с первого выстрела подбил главную машину. Уничтожил до 150 человек пехоты, 17 автомашин с грузами, самоходную пушку, пять орудий, 2 танка, 3 бронетранспортёра; захватил четырёх пленных и вернулся в часть без потерь".
Только могут ли эти скупые строки передать весь масштаб героической личности, доподлинно установить при этом её (его) мотивацию и поминутно расписать насыщенную подвигами суровую фронтовую жизнь?
Ой, вряд ли…
17 Наконец-то родная советская земля осталась позади.
Бойцы Подгорбунского одними из первых подошли к Висле; форсировав реку, закрепились на крошечном плацдарме, вошедшем в историю под названием Сандомирский, и стойко удерживали его до подхода основных сил.
Вот как об этом боевом эпизоде сказано в очередном наградном листе — на сей раз к ордену Отечественной войны:
"29.07.1944 года при освобождении города Баранув[99] Герой Советского Союза товарищ Подгорбунский В.Н. проявил образцы мужества и отваги, стремительным броском ворвался в город и вступил в рукопашный бой с двумя батальонами пехоты.
Он лично уничтожил 16 немецких солдат.
Все вместе его разведчики уничтожили 120 солдат и офицеров противника, 3 ручных пулемёта, 5 миномётов, разгромили обоз до 60 подвод.
Разведгруппа полностью овладела местечком Баранув.
Преследуя отступающего противника, разведгруппа достигла берега реки Висла.
Товарищ Подгорбунский быстро оценил обстановку и под прикрытием крупнокалиберных пулемётов бронетранспортёров форсировал реку Висла и захватил плацдарм на её западном берегу.
Несмотря на яростные контратаки противника и налёты вражеской авиации, разведгруппа товарища Подгорбунского в течение 3 суток прочно удерживала плацдарм до подхода главных сил корпуса…"
В ходе того боя Владимир получил тяжелую контузию — временно оглох, начал заикаться — и в очередной раз оказался в госпитале. Врачи намеревались комиссовать 28-летнего офицера и отправить его домой вместе с беременной супругой.
Но не тут-то было.
Уже через неделю сам командир разведки корпуса подделал справку, с помощью которой подчинённые вырвали Володьку из рук заботливых эскулапов и отправились вместе с ним на передовую, выполнять прямой приказ командующего 8-м гвардейским механизированным корпусом генерала Ивана Фёдоровича Дрёмова: любой ценой пробиться к попавшей в сложное положение группе Бабаджаняна[100].
Конечно же молодая супруга была против такого варианта развития событий. Но разве под силу ей сдержать настоящего мужика, народного Героя, воина от Господа Бога?
"Он сказал мне, что, если я не разрешу ему идти в разведку, он не пойдет. Но не могла я ему этого сказать. На прощание он долго-долго махал мне рукой. Я его отпустила. Навсегда", — и сейчас с горечью вспоминает Анна Константиновна Белякова-Подгорбунская, так больше ни разу и не вышедшая замуж.
