— Я мастер эфира. Вы лишь учитель, насколько я понимаю ваш ранг. Я имею право вызвать вас на магическую дуэль.
Эван медленно встал из кресла — больше находиться в нем не было смысла:
— Плевать на то, что вы мастер. Хотите дуэль — получите её. Я пришлю вам своего секунданта. Учтите одно — опекун Ренар в случае моей смерти назначен, и он еще более несговорчив, чем я. Я поговорю с Викторией, я объясню ей суть ваших претензий, но только ей решать — позволять вам обследовать себя или нет. Дело прежде всего касается её и только её.
Адер Дрейк странно улыбнулся и покаянно склонил голову, удивляя Эвана:
— Прошу прощения за излишнюю резкость. Я забираю свой вызов на дуэль — грешен: имею склонность к дурному языку и поспешности принятия решений… Если требуется, принесу любые извинения. Письменно или устно.
— Адер Дрейк, что за игры? — терпение Эвана имело свои вполне конкретные границы, и они давно были пройдены.
— Если вы объясните все Ренар, я буду более чем удовлетворен. Я думаю, она не враг себе и согласится на обследование.
— Даже не надейтесь.
— Она согласится, я уверен. И мне есть что ей предложить. Поверьте. Просто поговорите с Ренар и напишите бумагу, что не будете возражать против её любого решения вопроса с магией.
Эван подошел к Дрейку, пальцем касаясь его запястья:
— Даже не думайте. Её имени тут не будет.
— Конечно, не будет, — улыбнулся Дрейк. — Она же реформистка. А я дореформист. Увы. Но я хотя бы попытаюсь помочь Ренар. Поверьте, она нуждается в помощи. Представьте, если печать на самом деле есть… Представьте, какие силы уровня не меньше учителя сокрыты в Ренар, если эфир послушен даже через печать. Не далее, как вчера днем, Ренар оказалась в середине силового шторма, даже не зная, что это такое. Вы меня очень обяжете, лер Хейг, если поможете нериссе Ренар принять нужное решение. Уговорите её согласиться на обследование.
— Я все сообщу нериссе. Выбирать только ей. Что-то еще?
Адер Дрейк качнул головой:
— Еще… Не ищите эээ…
—…гнусь? — подсказал Эван. Дрейк хищно улыбнулся:
— Именно его.
— И почему же, могу я поинтересоваться?
— Потому что он все осознал.
— Да вы что!
— Мой секретарь очень… Очень докапистый и упертый. До последней буквы старого кодекса.
— И…?
— И гнусь получила по заслугам — настоящий допрос в инквизиции. Давид ради этого дела даже нашел давно потерянный ключ от подвальной допросной. Поверьте, Ренар отомщена. Гнусь наказана.
Эван склонил свою голову в жесте извинения:
— Приношу свои искренние извинения, адер Дрейк. Вы не тварь.
— Простите, но при чем тут это? Вы не называли меня тварью. Это я был не сдержан на язык.
— Потому что вы ею не оказались. Что ж… Если все решено, то я пойду. — он дошел до двери и вспомнил: — Адер Дрейк, вы в начале нашей беседы что-то хотели спросить, не связанное с нериссой Ренар.
Дрейк закачал головой:
— Кажется, я уже получил ответ на свой незаданный вопрос, но… Все же спрошу: вы владеете целительскими навыками?
— Увы, нет.
— Жаль, — вздохнул Дрейк.
— Но со мной приехал мой друг Николас Деррик. Он доктор и маг. Это вас устроит?
— Вы ниспосланы мне небесами… — расцвел в дикой улыбке адер Дрейк.
— Прошу заметить, этими небесами были вы сами, вызвав меня по делу нериссы Ренар.
Дрейк, рванув прочь из кабинета, отмахнулся:
— Ничего, с грехом гордыни я вполне уживаюсь.
Глава 16
Адера Вифания и лисичка
Паровик добрался в центр города только через час. Сперва Вики пришлось пропустить целых три паровика, битком, словно сардины в банках, набитых возвращающимися из порта и вокзала служащими и уставшими констеблями. В четвертый паровик она все же влезла, хоть и болталась на подножке, держать за поручни и боясь потерять свой пакет.
Светало. С неба сыпался мелкий, противный дождь, и отчаянно хотелось под крышу в тепло. Сейчас Вик даже крыше инквизиции была рада. Бумажный пакет грозился вот-вот расползтись в руках. Ладони оледенели за время поездки — кожаные перчатки промокли от крови и дождя, и совсем не грели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вик поднялась по ступенькам инквизиции, глубоко вдохнула, напомнила себе, что это первый и последний раз, и храбро вошла внутрь. В тишину, покой и блаженное после улицы тепло.
Холл был пуст. Впрочем, ничего иного от адера Дрейка Вик уже не ждала. Она кашлянула, привлекая к себе внимание, потом осторожно прошла за стойку по неосвещенному коридору:
— Есть кто живой?
Из дальней двери, откуда умопомрачительно пахло едой, вышел сам адер Дрейк, выглядевший еще хуже, чем днем. Во рту он почему-то держал ручку или что-то подобное — в полумраке, царившем в коридоре, было сложно разглядеть. Ручка в его зубах странно хрупнула, ломаясь, и тут же была спрятана в ладони, для надежности заведенной за спину. Вики с удивлением поняла, что это была карамелька.
— Вики? — закашлявшись, почему-то виновато спросил инквизитор.
Она старательно напомнила о дистанции между ними:
— Адер Дрейк… Я обещала занести вам снимки с фиксаторов…
— Есть хотите? — он поставил её в тупик простым вопросом.
— Простите?
— Есть хотите? — все так же мягко повторил адер Дрейк. — Потому что я ужасно хочу есть. Присоединитесь? Не разносолы, но чем Сокрушитель послал.
Что мог послать темный бог, Вик даже уточнять боялась. Впрочем, оказавшись почему-то на кухне, а не в столовой, Вик поняла, что толк в еде Сокрушитель все же знал. Яичница, тут же щедро поделенная недрогнувшей рукой адера Дрейка напополам, сыры, маринованные овощи, серый хлеб. Пост же, ничего мясного на столе не было.
Адер Дрейк пальцем ткнул в сторону большой раковины для мытья посуды:
— Умыться можно там… И помыть руки, конечно же. Куртку бросьте на лавку. Пакет можно на стол.
Вик, поблагодарив кивком, подошла к раковине и принялась тщательно умываться. Вода стекала розовая.
— Это у меня новомодный костюм умирающей, — мрачно пошутила она.
Адер Дрейк, разливая по чашкам черный кофе из до блеска начищенной джезвы, выгнул бровь:
— Что-то новое на улицах Аквилиты.
Вик вытерлась протянутым адером Дрейком полотенцем, и не успела глазом моргнуть, как у неё в ладонях оказалась обжигающе горячая для озябших после улицы пальцев чашка кофе.
— Грейтесь! И ради всех богов, садитесь. Почему-то мне кажется, что вы проигнорировали мой совет об отдыхе, Вики… Позвольте мне сегодня эту вольность, я немного устал и не способен на вежливые экивоки, — последнее прозвучало, действительно, крайне утомленно.
Вик опустилась на стул и блаженно вытянула ноги:
— Спасибо, адер… Дрейк… — она сделала осторожный глоток горького кофе, жалея, что это не чай, но тут в Аквилите почему-то предпочитают его. — Сегодня видела человека в костюме больного чумой. Надо отдать должное местным констеблям — не дрогнув, скрутили и отвели в участок. Даже я засомневалась, а стоит ли лезть…
Дрейк на миг прикрыл глаза:
— Улицу знаете?
— А что?
Мужчина точно так же устало, как она сама, опустился на ближайший стул и придвинул тарелки с едой сперва Вик, потом себе:
— Навещу шутника в камере, узнаю, кто надоумил.
— Думаете, это как-то связано с полетом Полли?
— Поверьте, в Аквилите полным-полно сумасшедших, но даже в Аквилите не шутят с чумой. Не припомню, чтобы в прошлом году были такие костюмы. И ешьте, Вики, что-то мне подсказывает, что вы дико устали.
— Я привычная, Дрейк… Улочка была Цветочная, номера домов где-то 20–26… Полицейский участок…
— Центральный, — подхватил Дрейк. — Спасибо, Вики.
— Я обещала вам снимки. — Она достала из пакета чуть подмокшие снимки: — Их немного, и я сама их оплатила. Не думаю, что они чем-то особо помогут.
Дрейк, уплетая яичницу, придвинул к себе снимки, быстро разглядывая их.
— Что ж… Кто-то старательно воссоздал платье Полли.
— Да. — Вик сооружала себе сэндвич из сыра, яичницы и остерского соуса. — Я тоже заметила, что платье точь-в-точь…
