– Ты такая бука, – улыбается он. И его улыбка так похожа на улыбку Адлана. Насмешливую, добрую. Беру бокал со стола, а Султан поднимает клош. Пар с умопомрачительным запахом жареного мяса пробуждает аппетит. И я сержусь ещё больше. Я здесь наслаждаюсь едой, а Адлан там, в опасности. Ищет меня, мои дети с противной Лейлой, которая сделает все, чтобы обо мне и не вспоминали.
Режу мясо ножом, представляя что это он.
– Тарелку не разрежь, – смеётся он. Весело ему, да? Увез меня как бесправную зверушку, мои попытки показать протест кажутся смешными? Я отправляю кусок в рот.
– Итак, – во мне просыпается стерва и жаждет крови. Его, того, кого я так любила. – Все, ради чего ты бросил свою семью, меня, сына – разрушено. Каково тебе сейчас? – делаю глоток воды и с ненавистью смотрю на него. Султан с силой сжимает вилку, так, что она гнется. – Не долго ты царствовал на своем троне, – улыбаюсь, точнее, оскаливаюсь. У меня получилось причинить ему боль. От этого ликую. Не надолго. Он возвращает себе невозмутимость.
– Это временные трудности. Однажды я пытался разрушить бизнес Адлана. Он просто вернул мне долг, сам того не зная.
– Так это был ты?
– Да.
– Почему? Он ведь твой брат!
– Ревновал к тебе. Думал, если обанкрочу его, то ты уйдешь. А я заберу тебя.
– Мессией решил стать? Только тут ты ошибся. Я с ним не из-за денег. А потому что лю… – осеклась, когда его глаза опасно ввспыхнули – Да! Люблю! И эта вся романтика мне не нужна! – вскакиваю и сбрасываю всё со стола. Султан подбегает ко мне, хватает за шею.
– Ты!.. – его взгляд чернее тучи, и от него так и веет опасностью. Я перешла черту. Но не могу сидеть и мило улыбаться, притворяться. Этим я предаю Адлана.
– Что я?!
– Ты перешла все границы. Я пытаюсь вести себя по-человечески. Романтику устроил, а ты даже не пытаешься мне помочь.
– По-человечески?! Да ты убил мою сестру, выкрал меня. Показал свое истинное лицо. Не нужна мне твоя романтика! Я это никогда не приму. Прошлого не воротишь, как бы ты не пытался. Я хочу к мужу, к детям!
– Бесишь! – его рука сжимается на шее и кислород практически не поступает.
– Что ты сделаешь? Убьешь? Так сделай! Раз научился лишать людей жизни.
– Тебя не могу! – рука на шее разжимается, он отступает. В его взгляде желание, он проходится по моему телу собственническим взглядом. Я отступаю, растираю шею. Смотрю на нож. Пусть только попробует! Клянусь, я прибью его.
Султан снимает пиджак со спинки стула. Резко, тот валится на пол, и несмотря на меня, уходит, закрывая дверь на ключ.
Я благодарна судьбе за передышку. И что спала в кровати одна. Без Султана.
Утром мне приходит в голову безумная мысль о плане побега.
Связываю между собой простыни, халат, смотрю вниз. До балкона этажом ниже должно хватить. Наш номер высоко и мне страшно. Совсем не хочется разбиться насмерть. Но я это делаю. Привязываю самодельную верёвку и скидываю вниз. Можно спрыгнуть, если раскачаться. Сжимаю верёвку ногами, цепляюсь дрожащими пальцами за перила, молюсь, чтобы все получилось.
– Идиотка! – Султан молниеносно подбегает ко мне и хватает за пальцы.
– Пусти!
– Разобьёшься, дурочка моя, – затаскивает внутрь, несёт на руках в гостиную и сажает на диван. Ходит из стороны в сторону.
– Ты о чём думала, когда делала это?
– О свободе. О детях.
– Вот уж нет! О детях ты думала в последнюю очередь! Сиротой их решила оставить?
– Я и так мертва для них. Для всех. А это был шанс.
– Юля, моя девочка, – он опускается передо мной на колени и смотрит, как раньше. Передо мной тот Султан, которого я когда-то любила. И сердце прошибает, затапливает теплом и нежностью, тоской по тому времени. По нам прежним. И хоть любви к нему больше нет, что-то осталось в сердце. Он отец Руслана, между нами невидимая нить, связавшая на всю жизнь. Её невозможно перерезать. Он нежно касается моего лица.
– Помнишь, ты раньше звала меня султаном своего сердца. Как в том фильме, – щемит в груди.
– А это? – он подходит к неразобранному чемодану и достает мой дневник, который я вела до замужества, который стал для меня личным психологом. Где я переживала боль утраты. Его, якобы, смерть. Он читает, смотрит на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
..Я учусь жить без тебя. Пока не очень выходит. Но я стараюсь, как могу. Ради тебя, нашего сына и себя самой.
Выучил наизусть. Я сглатываю ком слез.
– Откуда у тебя это?
– Ты писала мне. Считай послание дошло до адресата. Я жил этими строками. Верил, что однажды смогу тебя забрать. Меня только это удерживало. Знание, что ты меня любишь. Что?.. Такая любовь так быстро прошла? – в голове сумбур. Против такого Султана бороться сложно.
– Тогда, когда писала, я многое о тебе не знала. О твоих изменах, о том, что ты преступник. Мертвому все прощается. Но ты жив.
– Не будет измен, Юль. Будь со мной. Доверься мне. Я разберусь с проблемами, заберу детей. Мы сможем быть счастливы. Я люблю тебя.
– Я и была счастлива. С Адланом. А если ты говоришь правду, что любишь... Отпусти.
– Не могу! Как ты не понимаешь?
– Значит это не любовь. В этом чувстве нет места эгоизму. А ты сейчас думаешь только о себе, как и прежде. – взгляд Султан стал потухшим, он отвернулся.
Вечером Султан привез коробки из женского бутика.
– Переодевайся. – я сидела в кресле закутавшись в плед, не обращая на него внимания. – Ты обещала быть послушной. Ты помнишь? Не будешь слушаться... И не будет Адлана. – ничего не говоря, взяла коробку и вышла в другую комнату. К моему счастью Султан не пошел за мной следом. С него станется, он и мое переодевание захочет посмотреть.
Из коробки достала чёрное маленькое платье. Все, как завещала Коко. Надев, вышла к нему.
– Ты так прекрасна, малышка. Но чего-то не хватает. – он подвёл меня к зеркалу во весь рост. – Повернись, – хрипло прошептал возле уха. Сжимая кулаки, выполнила. С довольной улыбкой на лице Султан надел ожерелье с голубыми камнями.
– Красивое, правда?
– Красивое, – безэмоционально произнесла.
– Будь моей. Будешь носить самые дорогие вещи, как принцесса. Все обзавидуются.
– Я не хочу этого, Султан.
– Ты изменишь свое мнение. Сегодня.
– Куда мы едем? – спросила, устав любоваться городом всех влюбленных.
– Знаешь, как говорят. Побывать в Париже и не увидеть Эйфелеву башню – преступление.
Я оживилась. Там же полиция, много туристов. Такая толкучка, что потеряться можно. А там и свобода. Но башня обнесена лентой и туристам только и остаётся, что толкаться вокруг нее.
– Зря я принарядилась. Наверх нам не попасть, – Султан лишь загадочно улыбнулся в ответ.
– О, месье Султан! – приветствовал нас улыбчивый мужчина. – Прошу вас, – он проводил нас к лифту. И опять ни одного человека.
– Как?..
– Я выкупил её на час. Пришлось очень много заплатить. Видишь. Все для тебя, – Султан вырисовывал на моей руке узоры, пока кабинка лифта стремительно летела вверх. Я лишь чувствовала нарастающие раздражение.
Мы поднялись. Султан подвёл меня к краю, откуда открывался восхитительный вид на Париж. Он стоял сзади меня и рассказывал.
– Вот там Лувр и Елисейские поля, – он продвигался все ближе. Не знаю на что он рассчитывал. Что я от восторга упаду в его койку? Сказал, что завоюет. И старается, изо всех сил.
Зазвучала музыка.
– Юля, – позвал он. Я повернулась. Султан стоял на коленях и в его руке была коробочка с кольцом.
Я так об этом мечтала... Два года назад. Так ждала от него предложения. И вот он созрел. Но мне это уже не нужно.
– Юля. Я вел себя по скотски.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Не поспоришь.
– Я готов меняться. Для тебя. Выходи за меня, – скрестила руки на груди.
– Ты опоздал. Я замужем! За твоим братом! – он резко соскочил с колен и возвысился надо мной. Злой, как черт.
– Значит нет?
– Нет!!!
– Я стараюсь! Столько денег вложил, а ты все нос воротишь. Да предложение на Эйфелевой башне – мечта любой девушки.
