драка будет последней! И вот, не прошло и месяца…
- Амир ведёт себя очень вызывающе, - перебивает коллегу директор.
Она сидит за массивным столом в широком кресле и хмуро смотрит на меня из-за стёкол огромных очков.
- Мы вынуждены поставить вопрос о его исключении, - вздыхает она. – Репутация нашей гимназии под угрозой. Сами понимаете, для таких проблемных детей, как Амир, есть специализированные учреждения…
- Он не проблемный, - обрывает её Андрей. – Ему просто… - мужчина смотрит на меня своими ясными глазами. А я пристыженно отвожу взгляд. – Ему сложно.
- Сложно?! – взрывается завуч. – Это ему-то сложно?! Вы родителям его одноклассников это скажите! Одному мальчику он нос разбил! А другому синяк под глазом поставил! Вы, Андрей Тарасович, вроде бы, мужчина разумный, дочь у вас отличница, а этот… - она с неприкрытой ненавистью смотрит на меня. – От этого хулигана одни беды!
Андрей не обращает никакого внимания на её слова и подходит ко мне. Кладёт руку на плечо.
Из губы у меня течёт тонкая струйка крови. Я вытираю её рукавом белоснежной рубашки, которую Маша мне утром выгладила. Теперь устроит разнос, наверное...
- Амир, а ты чего в драку полез? – спрашивает мужчина, опускаясь передо мной на колено.
Спрашивает так мягко, без обвинений, что мне сразу же становится стыдно, а глаза начинает жечь.
- Они первые начали, - отвечаю я.
Завуч за моей спиной скептически хмыкает.
- Первые? – переспрашивает Андрей. – Как дело-то было?
- Пашка и Серёга начали обзываться после урока литературы, что я… - запинаюсь, а руки снова в кулаки сжимаются, когда вспоминаю их оскорбления. – Что я тупой, только с гор спустился… и что мама у меня тоже глупая была, раз читать не научила…
- Ясно, - прерывает меня Андрей.
Мельком смотрю на него. Кажется, что в его глазах мелькает что-то похожее на жалость и… понимание.
- Амир, подожди меня за дверью, - говорит он, выпрямляясь. – Нам с твоими учителями надо поговорить.
Меня дважды просить не надо. Я выдыхаю с облегчением и стремглав несусь к двери.
Захлопываю её за собой и перевожу дух.
- Амир, ты как? – раздаётся знакомый девчачий голосок.
Оборачиваюсь. В двух шагах от меня стоит Лида. Она смотрит на меня с беспокойством и поправляет на спине ранец.
- Нормально, - я отворачиваюсь. Ни к чему ей видеть мою расквашенную физиономию.
- У тебя кровь идёт, - она подходит ближе. – Дай вытру.
Лида достаёт белый платок и тянет к моему лицу руку.
- Не надо, - отмахиваюсь от помощи я. – Сам справлюсь.
Быстро вытираю кровоподтёк перепачканным рукавом.
- Опять подрался? – вздыхает девчонка.
- Есть такое дело, - отвечаю, пользуясь излюбленным выражением Андрея.
- Эх ты… - укоряет меня она. – Мама опять расстроится.
Я сцепляю зубы, чтобы не сорваться на грубость. Лида, хоть и хорошая, но ничего не понимает в драках. Не мог же я спокойно стоять и слушать, как…
- Больно? – она снова заглядывает ко мне в лицо.
- Нормально, - бурчу в ответ.
- Тебя теперь исключат? – её глаза наполняются слезами, а губы начинают подрагивать.
- Не знаю, - отвечаю я. Хочется как-то её подбодрить, и я вымучиваю улыбку. – Но ты не расстраивайся! Тебя завуч похвалила! Тебе бояться нечего.
- А я и не за себя боюсь, - отвечает она, опуская взгляд. – Я просто… хочу с тобой в одной школе учиться, а ты…
Внезапно дверь кабинета директора открывается, и выходит Андрей.
- Ну что, ребятишки, поехали домой? – спрашивает он, забирая у Лиды тяжёлый портфель.
Мы киваем и понуро плетёмся за ним до машины.
Она у Андрея красивая. Служебная. Когда выросту, тоже такую себе куплю.
Я сажусь на переднее сидение, а Лида залезает назад.
Андрей заводит мотор и трогается с места.
- Слушай, - внезапно говорит он. - А из-за чего они обзываться на тебя начали?
- Стих не выучил, - хмуро отвечаю я.
- А почему? – расспрашивает Анрдей.
- Да не хочу я эти тупые стишки учить! – взрываюсь я. – Они в жизни не пригодятся!
- Ты очень ошибаешься, Амир, - качает головой Андрей, глядя вперёд на дорогу.
- В моём деле никакие тучки и утёсы уж точно не помогут! – с жаром заявляю я, припоминая стих Лермонтова, который нас заставляли выучить.
- В каком таком «твоём деле»? – усмехается Андрей.
- В военном, - не задумываясь отвечаю я. – Я солдатом хочу быть, как ты! А не всё это дерьмо про поэтов заучивать!
- Эй! – осекает меня он. – За словами следи! С нами же Лида! – он смотрит в зеркало заднего вида на дочь. – И с чего ты взял, что воюют исключительно кулаками, а?
Я хмурюсь, не понимая, к чему он клонит.
- А чем же ещё? Автоматами? – спрашиваю.
- Нет, Амирка, - грустно улыбается Андрей. – Воюют мозгами. В первую очередь. А уж потом кулаками.
Я насуплено смотрю в окно. Ерунда какая-то
- Как это?
- Ну вот представь, - мужчина включает поворотник. – Ты сильный. Храбрый. Но врагов вокруг тебя в два раза больше. Или в три раза. А может быть, ещё и в десять. Тут уже никакие кулаки не помогут.
- Да? – поворачиваюсь к нему лицом. – А что поможет?
- Смекалка. Ум, - Андрей тоже поворачивается и подмигивает мне. – В первую очередь в военном деле нужно знать, как врага перехитрить. Как усыпить его бдительность, и только потом уже нападать, понимаешь?
Я только
